Хроники Навь-Города - читать онлайн книгу. Автор: Василий Щепетнев cтр.№ 14

Та-ак… Начали гладью, а кончим… Известно чем. У нас, рыцарей, завсегда так: идем тою дорогой, где более всего злодейств да несправедливостей, рогатин да ловушек. Ищем подвига, чтобы превозмочь собственное несовершенство. Иначе что ж за рыцарство? А и смалодушничаешь, свернешь на легкий путь, судьба не отстанет, подложит подарочек вдвое зубастее прежнего. В рыцарство нет широкой столбовой дороги, и только тот может достигнуть его сияющих вершин, кто, не страшась усталости, карабкается по каменистым тропам. Примерно так говорит покровитель нашего Дома.

Гостевые покои располагались в южном крыле гостинца. Замок изнутри казался больше, чем снаружи. Эффект Кронина-Кафки. Вчера в одну сторону шли-шли, сегодня в другую… Умели же строить: замку восьмая сотня лет, а как новенький.

Маленький отряд — рыцарь-послушник впереди, в центре баронесса, а он — арьергард. Замыкающий. Прикрывающий… ну, скажем, спину. Очень ценное свойство.

Оказалось, что баронесса, растеряв за ночь моложавость, энергичность не только сохранила, но и приумножила — шла шагом уверенным, твердым. Шагом хозяйки. Кстати, если принцесса умерла и свадьба расстроилась, так оно и есть. Молодой барон остается… кем он остается? Маменькиным сынком, если по-простому. Воевать может, управлять — нет. Отметим. Но с выводами торопиться не будем.

Они пришли к угловой башне. У входа нес караул стражник Замка. При виде приближающихся взял «на караул» и замер, выпучив глаза. Кажется, и дышать перестал. Детина — хоть в Императорскую Гвардию. И вымуштрован соответственно.

Гостевой покой оказался весьма изолированным местом. Местом, где почетный гость может проводить время по собственному разумению, не боясь обеспокоить хозяина. Или местом, где можно вдали от любопытных глаз держать почетного же пленника. Не убежишь…

В нижнем покое их встретила свита принцессы. Мрачное, суровое и решительное выражение застыло на каждом лице. У лиц главенствующих — больше суровости, у лиц подчиненных — мрачности. Семеро из одного стручка, но все горошины — разновесные. А ведь была их дюжина, кажется, это число назвал Большой Сол? Должно быть, тут — самые необходимые.

Один, впрочем, выпадал из гармоничного ряда. Похоже, местный. И, похоже, маг, хотя и не рядится в мантию и островерхий колпак. Одежда обыкновенная, обывательская, на поясе — чернильница, за ухом — перо.

— Сэр Дии-Ол, я хочу представить вам доблестного рыцаря Кор-Фо-Мина из дома Кор. Принимаете ли Вы его Свидетелем?

Сэр Дии-Ол едва ответил на поклон Фомина. Ничего, мы это переморгаем. Старинный род, и… да, точно. Сэр Дии-Ол не только Старший Рыцарь своего Дома. Он — рыцарь-маг. Или даже маг-рыцарь. Рыцарей с магическими способностями немало, но подлинных магов — раз и обчелся. Сэр Дии-Ол — как раз этот «раз».

— Свидетелем… Хм… — К смеси выражений добавилось новое. Капелька уксуса. Фомин подосадовал. Откажется принимать как Свидетеля — придется рубиться. Не хочется. Не для того так долго завязывались узелки отношений со Степью, чтобы одним махом их разрубить.

Сэру Дии-Ол рубиться не хотелось тоже, и он процедил:

— Я принимаю доблестного рыцаря Свидетелем, — и поклонился чуть ниже, чем в первый раз.

Вот и договорились. Он меня уважает. Я его уважаю. Дипломатия поклонов в действии.

— Тогда мы можем приступить к осмотру места, — вежливо проговорил человек с пером за ухом.

— Это мой библиотекарь, мастер Бец-Ал-Ел, — голос баронессы был сух и бесстрастен.

Фомин поклонился магу много глубже, нежели Старшему Рыцарю Степи. С мастером он намеревался увидеться в любом случае, а вышло — смерть свела.

— Я знаю доблестного рыцаря, пусть и заочно, — вернул поклон маг.

— Ну, раз мы все теперь знаем друг друга, то… — Сэр Дии-Ол круто развернулся и промаршировал к двери.

Спиральной лестницей они поднялись выше. Сейчас, как и положено на крутой лестнице, последней шла баронесса. Этикет, этикет…

У Верхнего покоя караул несли гости — два стража Степи. Сабли в ножнах, но видно — мигни только, и начнут крошить круглоглазых бледнолицых, пойдут клочки по закоулочкам. Их с детства на то натаскивали — убей чужого, и чувствовалось — сдерживаются они из последних сил.

Ничего. Нас вон с детства готовили совсем к другому. Человек человеку — друг, товарищ и брат, а подоспела нужда — и сабельки отковали, и махаться выучились, и кровушки напроливали вдоволь. Может, и побольше, чем эти оба-два из того же стручка.

— Что видели? — на степном наречии спросил сэр Дии-Ол стражников.

— Ни мышонка, ни сверчка, ни ветерка, — ответили они хором. Восточная поэтика.

Переводить сэр Дии-Ол не стал. Верно, полагал: кто языка Степи не знает, тот объяснений не достоин. А кто знает — тому объяснения не нужны.

Старший рыцарь Степи шевельнул бровью, и стражники распахнули дверь — тяжелую, в ладонь толщиной, окованную Тяжелым Железом. Такую дверь только тараном ломать, но здесь, на узенькой площадке, какой таран? Разве лбом… Лбы у нас того… соответствуют… Таран, который всегда с собой.

Первым зашел сэр Дии-Ол. Показал, что здесь и сейчас хозяин он. Временное посольство.

Не ожидая приглашения, баронесса вошла следом. Хоть и посольство, но временное.

Маг из вежливости посмотрел на рыцаря. Нет, третье место нам ни к чему — ни в стиле баттерфляй, ни вообще. Арьергард — оно почетнее. Он пропустил и рыцаря-послушника. Ему, ищущему И-Гору, нужно быть рядом с баронессой. А нам, нам…

Он почувствовал, как что-то давит и гнет его. Опять чистая психология, конечно. Нужно будет отдохнуть — месяца четыре посидеть с удочкой у реки, половить пескарей. Никого не рубить, есть только вегетарианскую пищу. А из скоромного, если уж совсем невмоготу станет, — акриды. Сейчас они большие, в ладонь…

Фомин шагнул в проем.

Место напоминало сонное царство. Четыре женщины спали, но сном тяжелым. Беспробудным. Две — на лежанках у самого входа, одна — на кушетке у кровати, и последняя — а вернее, первая — на кровати под балдахином. Принцесса Ки-Ева.

— Вот что я увидел, когда поднялся к моей повелительнице, — угрюмо сказал сэр Дии-Ол.

— Когда это было? То есть, когда вы вошли сюда? — вежливо спросил библиотекарь.

— Склянку тому назад. Статс-дама не спустилась в положенное время. Я подождал, думая, что причиной тому усталость и долгий сон, но, в конце концов, поднялся сюда. Как по-вашему, что это такое?

Баронесса слегка побледнела, но бледность ее казалась румянцем по сравнению с бледностью лежавших женщин.

— На первый взгляд… — Она подошла к кровати, наклонилась. — На первый взгляд они обескровлены.

— Это очень возвышенно: обескровлена. Мы в Степи люди простые и привыкли называть солнце солнцем, луну луной, а вампира вампиром.

— Вы забываетесь! — баронесса воскликнула не оскорбленно — предостерегающе.