Метро 2033. Белый барс - читать онлайн книгу. Автор: Тагир Киреев cтр.№ 6

Сразу же после этого в палаты вошли еще три человека – двое гаскарцев [9] , служивших султану, и хранитель покоев, Муха, который внес поднос с пиалами и чайником медового чая. Расставив посуду на столе, слуга кивнул воинам, и все трое уселись на ковер неподалеку от султана.

– Ну что, начнем? – улыбнулся Тимур и отпил чая из пиалы.

Голос приглашенного чтеца вот-вот должен был зазвучать.

Было видно, что он немного нервничал, ибо публика в покоях кардинально отличалась от той, что собиралась на станции Авиастроительная, чтобы послушать его сказки, стихи и поэмы.

Каждый день этот чтец доставал клочки пожелтевшей бумаги и почти до основания стертый карандаш, которые он выкупил за два кристалла меда у редко появляющихся на Авиастроительной мусафиров, и принимался сочинять очередную историю. Затем, ближе к вечеру, он забирался на одну из четырех станционных скамей, подолгу всматривался в свои записи (из двадцати одного прожектора, висевших над ним, работали только четыре), и его громкий голос надолго приковывал внимание нескольких десятков жителей своего поселения. Кого-то истории чтеца смешили, кого-то пугали (чаще – детей), но это было единственным развлечением на их тупиковой станции. И в те минуты, когда он декламировал свои истории, сам себе чтец казался живым…

Но сегодняшний текст, выведенный карандашом справа налево в тетради с красной обложкой, разорванной пополам, которую чтец держал в руках, писал не он. По правде говоря, он даже не знал, что именно за текст ему предстояло прочитать перед султаном. Более того, станция, на которой сейчас находился чтец, тоже была не его, а подушка, на которой он сидел, мало походила на знакомую скамейку. Единственное, что оставалось у бедняги – его голос. Громкий, звучный и уверенный голос. Именно поэтому, в свойственное ему манере, чтец приложил усилия, коих хватило бы, чтобы его услышали не только на Яшьлеке, но и на родной Авиастроительной, и голос зазвучал:

– ТО, ЧТО СДЕЛАЛИ ЭТИ СЕМЕРО, ЗАБЫТЬ НЕВОЗМОЖНО!

Чтец тут же смутился, наблюдая, как синхронно зажмурились все его слушатели. Когда громкий голос растворился-таки в коврах и шелковистых платках, говорящая с джиннами весьма снисходительно проурчала:

– Улым, ты же не в поле. Читай тише. Это я глухая, а они нет.

– Хорошо, – неуверенно кивнул чтец и начал заново. – ТО, ЧТО СДЕЛАЛИ ЭТИ…

– Нет, это невозможно! – рука султана дернулась, выпустив пиалу остывшего чая, которая приземлилась на ковер. – Муха, приготовь шишу [10] . Без нее я даже слушать не буду!

Султан резво встал с места и направился к выходу. Дождавшись, когда подол мантии господина скроется из юрты, а вместе с ним и хранитель покоев, Тимур медленно наклонился к испуганному чтецу.

– Прошу вас, успокойтесь. Так уж сложилось, что вы – единственный человек, кто может нам помочь. И, конечно же, вы должны понимать – все, что вы прочитаете и услышите в этих покоях, здесь должно и остаться. Но, хочу заверить вас, что работа на таком уровне и оплачивается по-другому. Поэтому, если вы возьмете себя в руки и просто переведете этот текст, то без промедления получите вдвое больше того, что вам пообещали.

Чтец неуверенно кивнул, внимая слова Тимура и доверительно наблюдая за ним.

– Значит, я действительно в вас не ошибся…

Тимур похлопал чтеца по плечу и поудобнее уселся на своем месте.

Сладковатый травянистый аромат табака ворвался в покои. Расположившись на подушках, сжимая трубку шиши с раскрасневшимися углями, султан доверительно кивнул, и чтец предпринял третью попытку.

– То, что сделали эти семеро, забыть невозможно…

* * *

Белый пар рваными слоями поднимался к основанию юрты, скрывая от ребенка лицо и торс мужчины, нависшего над казаном с кипящей водой. Причудливая фигура больше всего напоминала сказочного персонажа, вроде джинна из бутылки, который по непонятным причинам представлялся девочке именно таким. И стоило отцу заговорить своим басистым голосом, это впечатление лишь усиливалось.

– Борын-борын заманда… [11]

Юрта, где они жили с дочерью, являла собой жалкое зрелище. Хотя вход и скрывала достаточно плотная ткань, проказник-сквозняк то и дело забавлялся с ней, выставляя на всеобщее обозрение все, что происходило в жилище, а свет от станционного прожектора вообще был их постоянным гостем, заглядывая в прогрызенную в брезентовом потолке дыру. Успокаивало лишь то, что дочери с этим светом спалось спокойнее. Выцветшие ковры затягивали юрту изнутри, как могли, и проглатывали каждое слово, произнесенное в ней, скрывая беседу от других жителей Авиастроительной, снующих по станции.

– Ну, пап!

Маленькая девочка, лежавшая на нескольких аккуратно сложенных матрасах и укутанная двойным одеялом, расшитым восточными загогулинами, скривила недовольную рожицу.

– Что?

– Не хочу такую сказку!

Мужчина оторвал взор от казана, наклонился в сторону и словно выглянул из-за пара, изучая смущенное лицо своей дочери, отмечая для себя, что ей не мешало бы причесаться. Этот навык – замечать любые изменения во внешнем виде и поведении дочери – развился уже несколько лет назад, когда за этим перестала следить жена.

– А что тебе в ней не нравится?

– Когда ты ее рассказываешь, я ничего не понимаю!

Девочка почесала макушку, затем внимательно поглядела на ногти и лишь после этого скрестила руки на груди, скрывая надпись на футболке: «100 % ТАТАР КЫЗЫ [12] ». Отрезанные до плеч соломенные волосы, сведенные к носу бровки на бледном лице и поджатые тонкие губки добавляли явной серьезности этому заявлению.

– Ну, красавица моя, иногда я и сам не понимаю, что рассказываю, – лицо мужчины растянулось в довольной улыбке. – Когда твой дедушка был жив, он всегда начинал истории именно с этих слов.

– И что ты делал?

– Я? – Мужчина замахал рукой, полностью разогнав клубы пара. – Я внимательно слушал, ведь иначе он вообще мог ничего не рассказать.

Его поступь была неторопливой и очень мягкой. Оказавшись рядом с кроватью девочки, он присел на край матраса и потянулся губами к ее щеке, чтобы поцеловать, но та лишь резко дернула головой, не дав этого сделать.

– Ну а я слушать не собираюсь!

Приподнявшись с корточек и отступив на несколько шагов, мужчина подошел к небольшому столу, на котором стоял пустой графин и граненый стакан, со всех сторон иссеченный многолетними царапинами. Засунув руку в карман затертых шаровар, он достал из него небольшой тканевый сверток, положил его на стол и, развернув, взял в руку золотистый неровный кристалл: