Вторая линия. Рассказы и истории разных лет - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 41

Джон Дарем довольно скупо рассказывал о том, как провел свои первые посмертные дни, вернее, ночи на «Морской птице». Но к этому моменту между нами уже возникло полное взаимопонимание, какое редко случается даже между старыми знакомцами. Вот в детстве это было в порядке вещей — отправишься на рынок поглазеть на шарманщика с обезьяной, сведешь там знакомство с кем-нибудь из мальчишек, а к вечеру кажется — всю жизнь дружили, ни одного секрета друг от друга не осталось уже, зато общих тайн, никому больше не известных, великое множество. У взрослых так не получается.

Все это я к тому, что и без особых разъяснений понял: поначалу Джону пришлось нелегко. Во-первых, он даже поверить, что умер, никак не мог. Стоял часами на палубе, разглядывал свои руки, сквозь которые явственно просвечивала луна, думал: я совсем рехнулся на старости лет, вот уж не ожидал, что так повернется.

Если бы перед смертью он болел, мучился или, скажем, в бою погиб, было бы куда как проще. А когда ложишься спать в домашнюю постель, а потом просыпаешься не в раю, не в аду, не в чистилище даже, а на своем самом первом корабле, от которого, если верить слухам, давным-давно и щепки не осталось, довольно непросто разобраться, что ты теперь собой представляешь, принять новые правила игры и тем более решить, как теперь все будет.

Но Джон все-таки справился. Сказал, ему здорово полегчало после того, как он наконец вспомнил вздорного безымянного старика, дурацкий разговор на палубе и свое легкомысленное пожелание. Оставалось только поверить, что загадочный старик был не то колдуном, не то святым, не то, напротив, самим дьяволом, и все вставало на свои места. Когда можешь как-то объяснить себе происходящее или хотя бы поверить, будто можешь его объяснить, все становится гораздо проще, сказал Джон. И я с ним совершенно согласен.

Новое положение, как выяснилось, давало морякам немало преимуществ. Больше не нужно было думать о делах, трудиться, наблюдать за погодой, прокладывать курс, готовиться к неприятностям и вообще беспокоиться о будущем. В самом деле, какое будущее может быть у мертвых? Смешно. Даже запасы воды и пищи пополнять не требовалось: чтобы утолить жажду, достаточно посмотреть на море, а голод проходит, если насытить взор светом луны.

На рассвете капитан всегда засыпал, вернее, ему казалось, что он засыпает, и матросы, все как один, твердили, что поутру их одолевает крепкий сон без сновидений; с точки зрения стороннего наблюдателя, все они просто исчезали неведомо куда и возвращались с наступлением темноты. Думаю, это не потому, что ночь считается подходящим временем для призраков и прочей нечисти, заметил Джон, просто, когда я брякнул сдуру: «Хочу, чтобы так было всегда», стояла ночь, вот и весь сказ.

Кстати, да, похоже на то.

Единственное, что по-настоящему смущало капитана, — на корабле ему было довольно скучно. Смотреть на звезды и вспоминать прошлое — дело хорошее, при условии что ты не занимаешься этим все время, изо дня в день. Когда ты не загружен работой, не валишься с ног от усталости и не можешь побаловать себя ни выпивкой, ни даже обедом, довольно быстро выясняется, что час — это почти вечность, а твои верные товарищи — славные ребята, но далеко не самые лучшие собеседники, их истории похожи одна на другую, суждения простодушны, а игра в кости не так уж увлекательна, если знаешь, что от монет, которые выиграешь или проиграешь, решительно никакого толку.

Джон совсем было затосковал, но тут наконец случилось событие, которое нарушило монотонный ритм его посмертного бытия. На море разыгралась буря, совершенно безопасная для «Морской птицы», но не для настоящего живого корабля, который шел встречным курсом. Джон и его команда с сочувствием наблюдали происходящее, проклиная собственное бессилие: помочь они тут ничем не могли, как бы ни старались, даже подойти поближе не получалось, и вообще ничего. На рассвете, прежде чем забыться сном, капитан отметил про себя, что дела у ребят совсем плохи, вряд ли они продержатся хотя бы еще пару часов, ничего не попишешь. И задумался: интересно, не захотят ли души погибших моряков присоединиться к его экипажу? Он бы, пожалуй, не отказался свести новые знакомства; с другой стороны, неизвестно, окажутся ли новички добрыми соседями. И что делать, если ужиться не получится?

Вечером, проснувшись или возникнув из небытия, неважно, как ни назови, один черт, Джон действительно обнаружил у себя на борту пополнение. Нет, не мертвых, а живых, пятерых несчастных, вернее, счастливчиков, которым удалось уцелеть после крушения и как-то добраться до «Морской птицы». Арабский купец, португальский священник и трое испанских матросов — общая беда и последовавшее за ней чудесное спасение объединили эту разношерстную компанию, а когда палуба заполнилась призраками, бедняги сплотились перед лицом наступившего кошмара. Были уверены, что мертвые моряки захотят их уничтожить. Обычное дело, все ждут от призраков чего-то в таком роде, никому в голову не приходит, что мертвецы отличаются один от другого ничуть не меньше, чем при жизни. У каждого свои цели, намерения и обстоятельства, своя судьба и — для живых это должно быть особенно важно — своя пища. Но гости этого не знали и перепугались насмерть.

Священник крестился и читал молитвы, остальные за ним повторяли, даже араб повторял, на всякий случай, мудро рассудив, что христианских демонов следует отгонять христианскими же заклинаниями, но мы так и не исчезли, даже голова ни у кого не разболелась, говорил Джон. И тогда у меня, знаете ли, наконец отлегло от сердца, признался он. Значит, таинственный старик все-таки не был дьяволом. И мы с ребятами вовсе не порождения зла, а хорошие, честные люди, добрые христиане, хоть и мертвые, хоть и не на небесах. Впрочем, небеса всегда оставались с нами, вернее, над нашими головами, недосягаемо далекие, но все же видимые взору, а это уже немало, правда?

В общем, все закончилось хорошо. Ну, скажем так, относительно хорошо. Священник, разуверившись в силе своих молитв, слег с горячкой, а лекаря не было — ни среди живых, ни среди мертвых. Наш судовой врач, объяснил Джон, присоединился к нам много позже, железный был старик, прожил сто два года и умер в тот день, когда впервые не смог самостоятельно подняться с постели, — такой он когда-то дал зарок и сдержал слово. В общем, бедняга португалец умер, так и не приходя в сознание; возможно, оно и к лучшему, что не приходя в сознание, — учитывая, каким кошмаром казалась ему реальность.

Ну а матросы, можно сказать, отделались легким испугом. Они были люди простые, храбрые, побывавшие во множестве переделок, довольно быстро уяснили, что призраки не причинят им зла, и более-менее успокоились. Но чувствовали себя на корабле, прямо скажем, довольно стесненно. Конечно, они хотели поскорее вернуться домой, ну или куда угодно, лишь бы сойти на берег, а там — по обстоятельствам. Беда в том, говорил Джон, что я не знал, как им помочь, и никто не знал. С тех пор как «Морская птица» стала приютом для мертвых, она никогда не приближалась к земле.

Однако присутствие живых людей оказало на корабль-призрак определенное влияние. Все началось, вспоминал Джон, с еды. Когда отощавшие на скудной рыбной диете испанцы нашли в трюме сундук с сухарями и принялись их грызть, никто из наших не смог вспомнить, был ли этот сундук раньше. Возможно, был, просто на глаза не попадался, а специально еду никто не искал. Потом они обнаружили и другие припасы. Много, гораздо больше, чем требовалось, — учитывая, что едоков было всего четверо. Но в таком деле изобилие не проблема.