Убийца наваждений - читать онлайн книгу. Автор: Антон Орлов cтр.№ 60

Множественное наваждение, доставшееся Темре в этот раз, опасным не было. Оно всего лишь высасывало людские эмоции, притворяясь хорошо знакомыми вещами, когда-то дорогими, а потом потерянными, которые попадались там и сям в хозяйском доме – то на виду, то в укромных уголках.

Владелица особняка, пожилая венгоска благородной наружности, пережила немало несчастий. Супруга она давно похоронила, ее сын вместе с женой и детьми погибли во время морской прогулки. Время от времени в доме обнаруживалось – россыпью в разных местах – то, что когда-то принадлежало им, но не сохранилось: там детский мячик, здесь флакон из-под любимых невесткой духов, на кухне чашка с рисунком, целехонькая, словно ее не разбили двадцать лет назад, на спинке кресла полосатое кашне сына, вместе с ним утонувшее.

Поначалу она смотрела на эти вещи как зачарованная, трогала их и гладила, тихо плакала, но потом, переломив себя, все же одумывалась и звонила в Гильдию. Тогда к ней присылали убийцу, который деловито уничтожал всю эту печальную жуть. До следующего раза.

Непыльная работенка. Главное – ничего не пропустить. Да потом еще хозяйка угостит чаем с домашней выпечкой и на прощание со старомодной церемонностью извинится за то, что «опять побеспокоила». А все равно Темре предпочел бы сражаться с чем-нибудь кровожадным, прыгучим и клацающим зубами. Он уже несколько раз побывал в этом доме и всегда уходил оттуда в невеселом настроении.

Не стоит так жить. Иные люди цепляются за вещи – или за воспоминания о каких-то вещах, сломанных, потерявшихся, украденных, отданных не в те руки, – как за что-то трагически важное и, постоянно думая об этом, делятся своей жизненной силой с пустотой. С женщинами такое бывает чаще, чем с мужчинами. А пустоте все равно: она проглотит столько, сколько ей отдадут.

Порой Темре хотелось все это высказать грустной и вежливой пожилой даме с подкрашенными фиолетовыми буклями, но станет ли она слушать молодого парня, который к тому же не монах из какого-нибудь почтенного ордена, а всего-навсего убийца наваждений? Вряд ли он сможет ее в чем-то убедить.

Впрочем, вполне возможно, что она и сама все это понимала, но вещи хранили для нее эхо той жизни, которая закончилась с уходом близких людей – как будто впитали их голоса, улыбки, чувства, ощущение хотя бы частичного их присутствия. Это эхо прошлого держало ее в плену, чем и пользовались мороки, которые, притворяясь дорогими ей предметами, досыта кормились ее тоской.

Темре вспомнилось, что он читал об обычаях метве, живущих на крайнем севере Анвы, в Лолсороге. Там личное имущество умерших сжигали на ритуальных кострах – приносили в жертву богам. И точно так же северяне поступали со своим собственным скарбом при больших переменах в жизни или если на тебя нападала необъяснимая хандра. Недаром бережливые гронси считали этих метве сумасшедшим народом. Темре тоже полагал, что это чересчур, но что-то резонное в этом было.

Во всяком случае, сам он испытал странное облегчение, когда в квартире на улице Глиняных Уток погибло все его добро. Убытки убытками, но та обстановка мучительно напоминала ему о совместной жизни с Соймелой, и после того как Клесто все там испакостил, превратив невесть во что – обеденный стол в ухмыляющуюся корягу, люстру в перепутанный металлический невод, в котором застряли стеклянные рыбки, – ему стало не так больно, как было до этого.

Зато домовладельца, явившегося разбираться, от этого зрелища чуть удар не хватил, и он сразу бросился звонить в Магическое Управление, бормоча по дороге себе под нос: «Сдал квартиру гронси, как знал ведь, чем оно кончится… Понаехали со своих островов и вон чего творят теперь у нас в Лонваре!..» Хотя ничего такого знать заранее он, конечно же, не мог.

Прибывший из Управления маг долго ходил по квартире, разглядывая заколдованное имущество и многозначительно качая головой, потом вызвал фургон и своих подчиненных, чтобы забрать все это для исследований.

Темре рискнул спросить, как ему отделаться от Клесто, нельзя ли раз и навсегда изгнать мерзавца и закрыть ему дорогу сюда с помощью подходящего артефакта? На что маг отчитал его, заявив, что Дождевой Король – это вам не какая-нибудь нечисть, чтобы его изгонять, а могущественный и уважаемый природный дух, и если он чем-то недоволен, надо постараться его умиротворить, и вообще зря вы это брякнули, молодой человек, лучше бы вам за «мерзавца» извиниться, а то вдруг он нас слышит?

Извиняться Темре не стал. А Клесто, как выяснилось, и в самом деле все слышал. Появившись потом в опустелой квартире с попорченным паркетом и рельефно выпирающими из стен несъедобными плодами, которые раньше были рисунком на обоях, он с улыбкой промолвил:

– Тебе дали дельный совет, меня нужно умиротворить. Это сделать нетрудно: предложи мне чашку кавьи, усади меня за стол… Ах да, столов здесь больше не осталось, придется на полу. Главное, что посуда уцелела и плита в порядке.

– А русалочьего молока тебе не надо? Сейчас я тебя умиротворю!

Темре тогда все еще хотелось в окно его вышвырнуть, а не кавьей угощать. Тем более что окна в ходе предыдущего сражения были вконец разбиты – не только стекла вдребезги, но и переплет в щепки. Однако толку-то выбрасывать с третьего этажа того, кто в любой момент может обернуться дуновением ветра? Птичий Пастух не сопротивлялся и хохотал, когда его волокли за волосы к разгвазданному оконному проему, а домовладелец на следующий день потребовал, чтобы господин Гартонгафи немедленно отсюда съехал.

Капитулировал Темре после того, как та же история повторилась на Кругосветной горке, и ему пришлось перебраться на Блудную, где Клесто вылечил его от простуды.

Вспоминая об этих перипетиях по дороге домой, он подумал, что окна в ближайшее время надо бы заклеить, хотя бы в гостиной и спальне. Нет, не от Дождевого Короля, а потому что пора уже, скоро начнутся холода.

Девушку-соглядатая он заметил издали. В этот раз она не пыталась сбежать. Сидела на спинке полукруглой каменной скамьи неподалеку от подъезда и смотрела из-под челки на шагающего по аллее Темре. Над ее левым плечом виднелась какая-то выпуклость: то ли ручной зверек, то ли дамское украшение вроде тех больших матерчатых бутонов, какие были в моде, когда Темре познакомился с Сой.

Все-таки надумала поговорить…

Покушения он не опасался, при нем был оберег, рассчитанный на сотню выстрелов и еще ни разу не использованный. А если нападут с холодным оружием, тем более пусть пеняют на себя.

Еще через несколько шагов он вполголоса помянул краба ошпаренного. Это не шпионка, это Кайри собственной персоной! Хотя нечего ей тут делать, ей сейчас надо прятаться в монастыре и носа не высовывать за ворота. Он ведь не далее как вчера предупредил об этом служителей Ящероголового. А на плече у нее устроился трапан, похожий на миниатюрного дракончика редкой синеватой масти с перламутровым отливом.

– Ты ушла из школы без спросу? – резко спросил Темре, остановившись перед ней.

Скамья из белесовато-серого камня напоминала великанскую вставную челюсть, ее полукруглое сиденье было засыпано древесными семенами и сухими листьями, среди которых валялся смятый бумажный стаканчик.