Контора Игрек - читать онлайн книгу. Автор: Антон Орлов cтр.№ 71

Римма засопела в раздумье: гладкие ответы, все логично… В рассуждениях зомби может присутствовать логика, хотя собственной воли у них нет. Будь здесь Груша, он раскусил бы Зойга, но где сейчас бывший главный психолог «Гиппогрифа»? Наверное, рядом с Маршалом.

– А медавтомат тебе не лень таскать?

– Лень не лень, а по Уставу положено, – гинтиец, шагнувший было в сторону, остановился. – На корабле чрезвычайная ситуация, связь не работает. Если обнаружу пострадавшего и не смогу вызвать медиков – должен оказать первую помощь на месте. Ты когда в последний раз в Устав заглядывала?

– Выслуживаешься перед Лорехауном? – прищурилась Кирч.

– Соблюдаю Устав. Я не собираюсь из-за смены руководства портить свою карьеру и тебе не советую.

Зомбированный Зойг, не слушая больше Римму, свернул в проход меж двух рядов контейнеров. Или не зомбированный, а лояльный и расчетливый?.. Такой же наглухо закрытый, как эти контейнеры, глубоко посаженные черные глаза на смуглом лице напоминают замочные скважины. Римма не поняла, как с ним обстоит дело, и неопределенность была мучительной, словно разнылся зуб.

Впрочем, встреченному на обратном пути Энзо, а также Соне, к которой она ходила одалживать шампунь, Кирч многозначительным шепотом намекнула, что Зойг точно зомби, есть некие признаки, неоспоримо об этом свидетельствующие.

Вернувшись в каюту, она откопала в ворохе одежды под койкой форменный комбинезон. Почти чистый. Если на воротник и другие загрязнившиеся места наклеить заплатки, со стиркой можно не возиться. Только откуда бы заплатки вырезать?.. Но тут она забыла о форме, потому что ей вспомнился пьяный ремонтник со сварочным аппаратом, которого она встретила неподалеку от лаборатории Пергу.

В перламутрово-папоротниковом раю ничего не менялось, никто Саймона не навещал. Он то дремал, то грезил своим сногсшибательным фильмом, то бездумно рассматривал жемчужные на зеленом фоне листья папоротников. Покой и безопасность. Он узник Космопола, его права защищены великим множеством галактических конвенций, уложений, законов – словно над ним вздымаются своды незримой цитадели, и никто извне до него не доберется.

Лишь одно вызывало досаду. Он разгадал все загадки «Конторы Игрек», кроме последней: зачем нужны баллы, которые все так стремятся получить и боятся потерять? Наверное, он никогда уже этого не узнает…

Внезапно он ощутил чужое присутствие, повернул голову и обнаружил около мониторов двух дьяволов – ликвидированного Космополом Лиргисо и его пилота, шиайтианина Хинара, чей след затерялся на Незе с полгода назад.

– Доктор, если это вы, дайте мне антигаллюцин, – попросил Саймон слабым голосом. – А то вижу такую гадость, что мне сейчас дурно станет!

Дьяволы переглянулись.

– Саймон, соизволь пояснить, к чему или к кому относится сие уничижительное определение? – ледяным тоном поинтересовался Лиргисо.

Его опять обманули. Та женщина была не офицером Космопола, а сообщницей лярнийского выродка, и ее подослали к Саймону, чтобы она выведала про Поля без риска, что единственного свидетеля кондрашка хватит раньше, чем он успеет сообщить информацию.

– Но вы же его нашли? – с отчаянной надеждой спросил Саймон.

– Нет, – зло бросил Лиргисо.

Вот это совсем плохо… В какую сумму можно оценить такого «сканера», как Поль Лагайм? В восьмизначную-девятизначную, не меньше.

– Я же не знал, кто он такой! Он сказал, его зовут Томек, я и решил, что это обыкновенный геологоразведчик, а если б знал, не стал бы связываться, – Саймон торопливо лепетал оправдания, и ему казалось, что листья папоротников на стенах шевелятся тревожно и враждебно и все вокруг заполнено их страшным шелестом. – Почему он соврал, не представился? Я же понимаю, каких денег стоит хороший «сканер», но, может, еще удастся найти другого такого же, равноценного. Я, между прочим, знаю, где «Контора» берет своих «сканеров»!

– Саймон, ты никогда никого не любил, не правда ли? – все так же зло процедил Живущий-в-Прохладе. – Ты на это не способен, для тебя все измеряется в кредитках. Зато страдать ты способен… И какую бы безумную боль ни испытывал я, тебе будет еще больнее, это я гарантирую.

Саймон опять начал беспомощно барахтаться в оправданиях, но Лиргисо велел ему замолчать и после инъекции нермала стал расспрашивать о местоположении конторских кораблей и базы на Рузе.

– Хинар, вышвырни его из «кокона», – распорядился он перед тем, как исчезнуть. – Возможно, с Полем сейчас плохо обращаются, а он здесь нежится в безопасности и комфорте – это невыносимо!

Насчет безопасности и комфорта Клисс мог бы поспорить, но счел за лучшее не открывать рта.

Шиайтианин, все такой же тощий, жилистый, с прилизанными желтыми волосами и неприятным костистым лицом, начал поочередно отключать системы «кокона».

– Хинар! – позвал Саймон. – Скажи боссу, я очень много знаю. Если босс хочет, чтоб у него были шансы против «Конторы», без меня ему никак не обойтись. Я все расскажу.

– Расскажешь, куда денешься, – с неприязнью бросил через плечо Хинар. – И расскажешь, и расплатишься. Сначала Лейла, теперь Поль…

– Хинар, я же не виноват, он же назвался Томеком, а лица я не видел, у него был анизотропный щиток! А Лейла не умерла, она предала вас, слышишь? Она теперь с Тиной Хэдис, я видел их вместе!

Шиайтианин повернулся.

– Значит, та заварушка в Солбурге – тоже твоя работа? Босс об этом еще не знает…

«Господи, ну зачем я это сказал? – ужаснулся Саймон. – Теперь еще больше озлобятся… А что будет с моим фильмом? Куда Лиргисо дел мои линзы – неужели выкинул? Фильм не должен пропасть, пусть что угодно пропадет, только не фильм…»

Сколько можно продержаться на допинге и болеутоляющих препаратах? Вряд ли долго. Питательных капсул, заменяющих полноценную еду, в лаборатории профессора не нашлось, а есть галеты и шоколад Поль не мог: при попытке что-нибудь разжевать – острая боль в деснах. Несколько зубов сломано (уж лучше бы их выбили), и в челюсти, возможно, трещина.

Когда Поль на Незе получал травмы в драках, он сразу обращался за медицинской помощью, и последствия его уличных приключений проскальзывали мимо, как виды за окнами несущейся на полной скорости машины. Только теперь он по-настоящему узнал, что такое быть избитым.

Аппетита у него не было, и от голода он пока не страдал, но сознавал: без пищи он через некоторое время ослабеет настолько, что никакой допинг не поможет.

Еще сильнее его мучила невозможность соблюдать элементарные правила гигиены. Он не нуждался в роскоши и мог обойтись без комфорта, но не мыть грязные руки, ходить в заскорузлой от пота и крови одежде, пользоваться вместо туалета укромными корабельными закоулками – все его существо цивилизованного незийского гражданина в восьмом поколении против этого бунтовало.

Зато его до сих пор не поймали. Он скрывался в заброшенной, почти не обитаемой части корабля. Полутемные помещения, загроможденные пустыми ящиками и контейнерами, кучи ржавых железяк. Кое-где – не столь давние следы уборки, и, несмотря на это, крайняя степень запущенности.