Пепел Марнейи - читать онлайн книгу. Автор: Антон Орлов cтр.№ 5

Лохматый тощий подросток, сидевший в одиночестве возле беленой стены, знал о себе наверняка только две вещи. Во-первых, он совсем пропащий. Во-вторых, если он найдет дорогу в город Танцующих Огней, дальше все будет в порядке.

Банда его сверстников, расположившаяся напротив, знала о нем гораздо больше.

Он обитает в той части Эонхо, куда человеку лучше не соваться – в сонных кварталах, и чувствует себя там, как дома. То, что для других смертельно, ему хоть бы хны. Откликается на имя Рис. Шесть лет назад его выкинули из Школы Магов, где он проучился три года. Как неспособного, дураки потому что. Этот Рис – нехилый маг-провидец из тех, кто заранее чует беду и может сказать, выгорит дело или нет, еще до того, как за это дело возьмешься. После школы его пристроили приемышем в семью из приличных, но через полгода он оттуда сбежал и с тех пор вел жизнь беспризорника. Он вообще мастер смываться, его даже кургузы ни разу не ловили. Пацаны из банды расселись полукругом, чтобы отрезать ему путь к отступлению, а то вдруг еще драпанет до окончания разговора.

– Рис, мы тебе новую обувку принесли и всякой жратвы. Во, полная сумка, – дипломатично шмыгнув носом, заговорил Ференц Берда, внук и наследник главаря Нижнереченской группировки. – Дед наказал по-любому тебе это отдать, тока ты сперва меня выслушай. Дельце одно будет, хапанцы такие, что все разбогатеем, и тебя, значит, в долю зовем…

– Чего надо? – блеснув из-под волос темными глазищами, спросил Рис.

Голос у него по жизни сорванный, что случись – даже заорать как следует не сумеет.

– Фартовое дельце наклюнулось – подтибрить одну бабскую тряпку, которая стоит, как целый дом с балконами и статуями.

– Что за тряпка?

– Ну, эта самая, плева… плевери… Моднющая такая… Труди, как ее там?

– Пелерина, – подсказал вожаку Труди, который лучше всех запоминал культурные словечки.

– Ага, пелерина! Мы ее свистанем, а ты уведешь нас от погони своими путями, через сонные кварталы. Туда за нами ни один дурак не полезет. Потом, когда загоним хапанцы, получишь свою долю. Но это как бы вторая половина, а наперво надо, чтобы ты на месте расчухал насчет будущего – стоит связываться или затея тухлая и дешевле пройти мимо.

– Даже так? – пробормотал Рис.

Нечесаные волосы занавешивали его мордаху почти до середины носа. Как он только что-то видит сквозь эти космы… Или, может, ему и не надо, раз у него магическое зрение? Во всяком случае, на фонарные столбы он не налетал и кургузов замечал вовремя. А на фамильярные попытки отвести челку, чтобы хорошенько рассмотреть физиономию, реагировал, как на самые пошлые поползновения – или кулаком саданет, или даже зубами за руку до крови цапнет. Лучше не трогать. Ференцу однажды повезло: он находился рядом в тот момент, когда порывом ветра длинные патлы Риса отбросило назад – и не заметил ничего из ряда вон выходящего. Никакого уродства, никаких особых примет. Разве что гляделки казались слишком большими для этого узкого бледного лица, а в остальном все как у людей. Возможно, у Риса была причина опасаться, что его опознает кто не надо.

– Эта пелерина вся в брильянтах, если загнать их по отдельности – заживем, как лорды, но можно погореть, вот и просим тебя разведать, не выйдет ли боком, если ее хапнем.

– Чья пелерина?

– Принцессы Лормы, – выложил после заминки Ференц.

В течение некоторого времени Рис сидел неподвижно и молчал, непроницаемый за своей буйной челкой. Потом пробормотал:

– Ничего себе, у вас аппетиты.

– Мы все обмозговали. Принцесса два раза в месяц ездит к одной бабке-ведьме, жрице Лухинь Двуликой. Тейзург знает, что у них за ведьмовские дела, но это у нас в Заречье, мы следили. В дом заходит в пелерине, а возле окна стоит без нее – значит, скидывает в прихожей. А через квартал оттуда есть сонные дома, рукой подать. Ты нас там дождешься, мы рванем через дворы, мигом проскочим. Что скажешь?

– Я подумаю.

– Возьми, чего мы тебе притаранили.

Ференц положил перед ним пару новых добротных ботинок и холщовую сумку со снедью. Это немного смахивало на приношение божеству. Рис прямо на месте переобулся, его прежние башмаки вконец изодрались, вот-вот подметки отвалятся. Обувка на нем все равно что горела.

– Впору?

– Ага, – он тряхнул челкой. – Спасибо.

Еще бы не впору! На заказ изготовили, как для аристократа. В конце осени он как-то раз заночевал на хазе у нижнереченских, и с его узкой грязной ступни сняли мерку (даже не заметил, дрых, как убитый), с тех пор уже третью пару справили, чтоб носил на здоровье. Все по велению хитрого и дальновидного старого Берды. Тот считал, что этого Риса угрозами принуждать к соучастию бесполезно и обманывать тоже нельзя – прогадаешь, его надо приручить, как собаку или кошку.

Ференц не всегда понимал своего деда, но тот неизменно оказывался прав, а кто его не слушал, потом локти кусали. Однажды Рис уже отплатил за добро: на исходе зимы предупредил о грядущем рейде городской стражи, так что не зря его прикармливали и зазывали погреться, ничего не спрашивая взамен. Кабы не то предостережение, всем нижнереченским пришлось бы худо. Старый Берда – самый башковитый из главарей городских банд, он знает, что делает.

Рис поднялся на ноги, пацаны тоже повставали и расступились. Мгновение – и его след простыл.

Вокруг теснились многоэтажные дома с растрескавшейся штукатуркой и мелкими окошками. Мутные коричневые лужи, кучи мусора, нахватавшиеся крысиных повадок эонхийские голуби. Недоброе, словно пеплом присыпанное небо. Пограничная территория между Заречьем и Шестигоркой, если нарваться тут на шестигорских – будет сшибка.

– Валим домой, – скомандовал Ференц.

Им пришлось побегать, выслеживая Риса. Он с виду тщедушный и хрупкий, словно не жилец на этом свете, но именно что с виду, а на деле носится, лазает и прыгает – будь здоров. Если прижмет, может с крыши на крышу сигануть, и ни разу еще не сорвался. Эх, какой бы знатный вор из него вышел! Но Рис говорит, что ему нельзя: на нем то ли заклятие, то ли порча, и если от его воровства кому-то станет плохо, он на другой же день помрет страшной смертью. Так что стянуть он может разве что какую-нибудь съестную мелочовку вроде булки или яблока, и то не у всякого. Ференц от всей души его жалел: талант есть, а пользоваться не моги.

Берда велел нижнереченским в случае чего за него заступаться, хотя обычно он успевал улепетнуть раньше, чем начинались неприятности. Правда, один раз не успел. Его тогда скрутили и затащили в подвал трое отморозков самого дрянного пошиба. Что произошло после, никто не видел, но их всех нашли в этом подвале мертвых, с растерзанными глотками. Рваные раны, следы клыков, как будто напала собака. Или что-то похуже собаки. Рис ничего толком объяснить не мог: вроде он каким-то образом вырвался и убежал, но что за существо атаковало его мучителей – не понял, не рассмотрел. Он потом еще долго ходил перепуганный, шарахался от каждого встречного.