Пепел Марнейи - читать онлайн книгу. Автор: Антон Орлов cтр.№ 11

– Это ее высочество, мне пора! Хия, дорогая, я хотела бы у вас одолжить Книгу Вереска, чтобы кое-что показать ее высочеству. Если вас не затруднит…

Рис вдруг сорвался с кресла и, ни с кем не прощаясь, метнулся к выходу. Ференц вначале опешил, потом бросился за ним.

Они проскочили мимо белого экипажа с золотыми гербами на дверцах, мимо стайки зевак, мимо кургузов, что-то заоравших им вслед, миновали несколько переулков, и лишь тогда он наконец-то Риса догнал. Точнее, тот позволил себя догнать, остановился и выпалил прежде, чем Ференц успел открыть рот:

– Это смерть! Забудьте о пелерине, принцесса Лорма – это смерть!

И умчался, как ветер, словно у него на пятках выросли крылья.

Берда-Младший тоже заторопился прочь, подальше от кишащего кургузами квартала. Все накрылось! И на задуманном дельце можно поставить крест, и вокруг Риса какие-то непонятки, и старая ведьма-жрица вполне могла раскумекать, зачем они на самом деле туда приходили… Он подозревал, что дед его за это как пить дать выпорет.

Сбросив щегольскую приказчичью жилетку и повязав бандану, Гаян снова превратился в самого себя. Пока он выполнял заказы такого рода, главная часть его души как будто была скомкана и заперта в темной кладовке.

Вторым после Обавия Клаха стал некто Семгер, житель Верхних Перлов, также принимавший деятельное участие в том эпизоде десятилетней давности. Нож Гаяна настиг его в Шилванде, не то городишке, не то деревне на юге Ивархо. Те, кого кормило море, устраивали в этом местечке ярмарки – междусобойные, для своих, потому что судам к тому берегу не подойти.

Под водой прячутся Клыки Тейзурга – несметная рать острых рифов, готовых вспороть любое днище, а суша вздымается отвесной стеной – иссеченные трещинами и облепленные птичьими гнездами Унбарховы скалы. Имена древних магов, сделавших мир Сонхи тем, чем он ныне стал, намертво прилипли к этому гиблому берегу, а легенда утверждала, что именно Тейзург с Унбархом разворотили южную оконечность острова.

Вполне может быть. За время своих войн, растянувшихся на несколько сотен лет, эти двое много чего разнесли вдребезги.

Стерли с лица земли несколько десятков больших и малых человеческих поселений, оставили на месте бескрайнего Аркайского леса бескрайний бурелом, обрушили Подоблачную гору. Впрочем, похожие подвиги числились и за другими им подобными, хотя и не в таких масштабах.

Расколотили на куски ледяной панцирь Белого Окраинного материка, из-за чего прибрежные глыбы сползли в океан, и случился потоп, после которого Рийская земля превратилась в Рийские острова, но клянут их сейчас не за это.

Наплодили великое множество чудищ и мороков, да кто ж из могущественных этим не баловался?

Сонхи залечил бы раны, не в первый раз, последствия катастроф растеклись бы и постепенно сошли на нет, как круги от брошенного в воду камня, однако в ходе своих разборок Унбарх с Тейзургом угробили Стража Мира.

До тех пор считалось, что это невозможно, но мало ли, что там считалось. Существа, называемые Стражами Миров, неуничтожимы. Их сила безмерна. Что ж, Унбарх нашел способ с помощью второго постулата свести на нет первый, а Тейзург, как это и раньше случалось, был главным виновником той злосчастной заварушки.

Что правда, то правда: это была самая смертоносная за всю историю Сонхи пара недругов, способная перевернуть вверх дном, изничтожить, порушить и загубить все, что угодно.

К подножию Унбарховой кручи Гаян спустился по железным лестницам, кое-как прилаженным в расщелинах. В ушах завывал теплый ветер, пахло йодом, пометом, птичьими гнездами, гниющей рыбой. Старые лестницы скрипели и опасно пошатывались. Под конец спуска его ладони были густо испачканы кровью и ржавчиной. Сполоснув руки в набежавшей волне, Гаян зашипел от боли. Поглядел на море, где едва виднелись в кипящей пене острия каменных клыков, на подавляющую одним своим видом скалу, снова на море. Ему пришло на ум, что здешние достопримечательности неспроста назвали так, а не наоборот: Тейзург, говорят, был коварен, а Унбарх – преисполнен величия.

Этот берег выглядел бы мрачно, если бы не тропическое солнце, заливающее золотым блеском и небо, и воду, и камни, и скопища гнезд, и черно-белые потеки помета на отвесной скале. Зато в пасмурную погоду здесь, наверное, до того тоскливо – хоть зубами скрипи.

Заселившие скалу птицы возились, беспокойно перекликались, и Гаян после короткого отдыха заторопился прочь, а то еще нагадят на голову или заклюют.

Он до полудня пробирался по кромке между волнующейся водяной прорвой в малахитовых переливах и нелюдимыми скалами, нагревшимися, как печка. До нитки вымок, но это было кстати, спасало от зноя, только ссадины жгло морской солью. Видел в полосе прибоя исклеванного чайками дохлого трясонога (спасибо, больше не интересуемся), размокший ботинок (заученным жестом прикоснулся к оберегу на шее), спаривающихся хурмунгов (пришлось дожидаться, когда сладострастные ящеры кончат и уберутся с дороги). Наконец морщинистую каменную твердыню сменил кустарник. Отсюда несколько часов ходьбы до Мизы – большого ремесленного поселка, где мастерят лодки, бочки, всякую снасть и утварь.

Пыльная розовато-бежевая дорога забирала в сторону от берега, к лысым холмам, о которых ходила дурная слава. По слухам, там пропадали средь бела дня и люди, и животные – нечасто, но бывало, а потом у подножия глинистых склонов, среди пожухлой травы и молочая, находили выеденные оболочки из тончайшей высохшей кожи. То, что их убивало, охотилось при свете палящего солнца. Рассказывали о «полуденниках», о «солнечных тенетах», но все это были домыслы, на самом деле никто ничего не знал.

Гаян не стал туда заворачивать. К Унбарху ее, эту дорогу. Вдоль кромки прибоя безопасней – по крайней мере, для того, кто состоит на службе у Морской Госпожи. Лиум не могла приказать своим выводкам разорить Верхние Перлы и убить тех, кто десять лет назад совершил жертвоприношение. Все, что ей оставалось, это нанять для расправы с жителями деревни постороннего головореза, согласного действовать на свой страх и риск. Зато она могла попросить детей Владыки Океана не трогать Гаяна.

Морской Хозяин в обмен на жертву обещал Верхним Перлам полные неводы рыбы, жемчуг, изобилие съедобных и лекарственных водорослей, и лодки не будут тонуть, и страшные волны высотой до небес не будут разбивать в щепы дома на берегу, и никакие твари и гады из моря не станут губить верхнеперловцев. Водяное божество соблюдало свою часть договора, но оно не принимало на себя обязательств защищать деревню от вернувшейся из пучины жертвы, чем и воспользовалась Лиузама. Положеньице, сравнимое с каким-нибудь юридическим казусом. То есть для жителей деревни положеньице, а для Гаяна заработок.

Дальше пойдет сложнее. Еще два-три убийства, и рыбаки догадаются, кто за этим стоит. И днем и ночью будут настороже, перестанут путешествовать поодиночке, наймут охрану. На Ивархо хватает голодных молодчиков вроде Гаяна, готовых работать за кормежку. Те не рискнут поднять руку на Морскую Госпожу, зато ее наемника прикончат за милую душу. Надо объяснить Лиузаме, что придется навербовать еще людей. Она ведь хочет извести всех взрослых мужчин из Верхних Перлов, принимавших участие в ритуале, и в придачу нескольких женщин, поймавших и избивших ее при попытке сбежать.