Колдовство для олигарха - читать онлайн книгу. Автор: Яна Тройнич, Марина Тройнич cтр.№ 40

Слуга попытался возразить:

— Не стоит, мало ли что может случиться? Болтают, там происходят страшные вещи.

Я решительно приказала:

— Едем. Желаю взглянуть сама.

И осталась непреклонна. Место мне тоже не нравилось, но почему-то туда тянуло. Что ж, охота пуще неволи. А чтобы меня испугать, следует постараться получше. Я уж в этом мире такого насмотрелась…

Охранники возражать не посмели, хотя видно было, что и сопровождать особо не рвутся. Даже Илия заметила:

— Может, действительно не стоит?

Я не ответила и молчала до тех пор, пока дорога не закончилась.

Вниз к реке вели каменные ступени. Почему-то показалось, что следует по ним спуститься. Приказала страже остаться, с собой взяла одну Илию. Воины выслушали мой приказ с облегчением.

Вокруг стояла какая-то необыкновенная тишина. Не было слышно ни привычного стрекотания кузнечиков в траве, ни шелеста листьев. Мир вокруг будто спал в каком-то заколдованном сне. Вековые дубы замерли в неподвижности, упираясь вершинами в небо. Лишь вода чуть слышно журчала, стекая с плотины.

Такое красивое место — и заброшено? Что здесь произошло? Захотелось это непременно узнать.

Дела давно минувших дней,

Преданья старины глубокой…

Может, и не стоит тревожить эти преданья? Но любопытство победило.

По полусгнившей плотине мы перебрались в дом. Илия недовольно морщилась, но вслух не возражала. В помещении пахло заброшенностью и плесенью.

Я огляделась. Старина, конечно, глубокая, но ничего особо интересного нет. Однако по спине отчего-то забегали мурашки. Неприятное ощущение, надо поскорее выбираться обратно на солнце.

Повернулась к выходу. И опять остановилась. Будто что-то удерживало. Вновь в голове зазвучали строки:

Невольно к этим грустным берегам

Меня влечет неведомая сила.

Фу, опять стихи Пушкина. Может, в них есть какие-то подсказки? Только вот между князем из поэмы и мной большая разница. Тот сгубил девицу и бросил, а я, наоборот, хочу спасти супруга.

Я повертела головой во все стороны. Нет, здесь мне, пожалуй, делать нечего. Настроение испортилось, и я решительно направилась к карете.

Прошло два дня. Не знаю почему, но проснулась, едва начало светать. Окончательно решила, что нужно отправляться к оборотням. Даже вопроса не возникло, дома ли они или нет. Поняла, что надо ехать, и все. Через некоторое время уже стучалась в ворота.

Встретил меня Кийс. Встревоженно спросил:

— Что-то случилось?

— Пока нет. Но случится обязательно.

Кот взглянул с интересом:

— Поражает твоя интуиция.

Договорить не успел. Послышался свист, и на землю одна за другой опустились три ступы. За ними спикировали черные вороны. Бабки соскочили на землю. Хоть я и была необыкновенно рада их появлению, но вид старушек привел меня в шок. Все три сестры были одеты в широкие шаровары, поперек груди завязаны крест-накрест широкие шерстяные платки, на пояс подвешены клинки, а в руках — метлы. В другое время я не удержалась бы и фыркнула, но сейчас лишь радостно бросилась старушкам навстречу.

Те дружно принялись обнимать и целовать меня. Причем смотрели с таким обожанием, что стало стыдно. В сторонке скромно стояли Кийс и Локша и молча наблюдали за встречей. Потом пригласили гостей в дом.

Я удивилась, увидев уже накрытый стол. Похоже, действительно ждали. Но как же бабки сумели так безошибочно нас отыскать?

Яга Яговна подкинула в руке клубок:

— Девонька, сама ж ты мне его вернула. Он приведет в любое место, нужно лишь хорошенько попросить.

Стало слегка неловко: так вот чего я не сделала, когда пользовалась клубком в прошлый раз. Забыла, что с волшебными вещами следует обращаться как с живыми.

— Ну рассказывай, внученька.

Нервы сдали. Я заревела и, перескакивая с одного на другое, изложила последний разговор с самозванкой.

— Знает, где Кощей, но не говорит, — подытожила я. — Поставила такое условие, что и озвучить-то боярину Свегу невозможно. Правда, и толку теперь в этом нет. Служанка сбежала.

Это известие всех огорошило.

— Как сумела? — хмуро спросил кот.

— Наверное, кто-то помог.

Кийс выругался.

— Тогда надо действовать как можно быстрей, — констатировал он.

Яга Смуровна утешила:

— Не волнуйся, найдем Кощеюшку обязательно. А ее превратим в жабу.

Я шмыгнула носом:

— Так целыми днями ищу, ничего не выходит. Весь город изъездила. И Кийс с Локшей ничего вызнать не могут.

Яга Яговна вдруг взглянула на кота и хмыкнула:

— Освободился, значит? Ладно, кто старое помянет, тому глаз вон.

Я вновь подумала, что у кота в прошлом слишком много тайн. Но доискиваться до истины нет ни времени, ни желания.

А Кийс уже преобразился в радушного и гостеприимного хозяина. Он поклонился, коснувшись рукой пола:

— Прошу к столу, уважаемые. Отведайте скромного угощения.

Угощение скромностью явно не отличалось. Стол был уставлен чем только можно. Я с возмущением взглянула на кота. Князя спасть надо, а он решил пиры устраивать? Но вовремя прикусила язык, вспомнив неписаное правило этого мира: «Накорми-напои, спать уложи, а уж потом о деле говори». Нарушив местные традиции, можно сильно обидеть бабуль. Про себя понадеялась, что до «спать уложи» не дойдет. Вряд ли бабок меньше моего беспокоит судьба внука.

Сидела за столом вся на нервах. Есть не могла, но из вежливости иногда подносила кусочек ко рту. Это заметила Яга Смуровна:

— Ты, девонька, подкрепись хорошенько, вон какая худенькая и тоненькая.

Яга Митяновна твердо сказала:

— Сестрица, хватит мучить девоньку. Вон она как извелась, любимого мужа потеряв.

Я заметила, с каким любопытством оглядел меня Кийс. Оборотень-волк так вообще залился краской.

— Ладно, сестрицы, не будем томить. Откроем правду. Спасем внучка непременно, но пока — не время.

Если до сих пор я сидела как на иголках, то при этих словах подскочила, будто в пятую точку воткнули шило. И, как ни старалась, сдержаться не смогла:

— Бабули, да о каком времени вы говорите?! Некогда уже ждать! Сердце чувствует, что Кощей в большой опасности.

Я закрыла лицо руками и заплакала.

Бабки бросились успокаивать:

— Ох, молодо-зелено, все-то вы спешите. А спешка-то не всегда нужна. Но видел бы тебя Кощеюшка, вот бы порадовался.

От удивления даже слезы высохли.