Башня ветра - читать онлайн книгу. Автор: Олег Говда cтр.№ 18

— Вот ты о чем. — До меня наконец-то дошел смысл проблемы Николая. — В этом случае слон втыкает бивни.

— Это как?

— Умирая, он падает на колени, опускает голову, и под ее тяжестью бивни втыкаются в почву. Так он и стоит, как памятник самому себе, пока трупоеды не подсуетятся.

— Красиво… — оценил мою байку Швед. — Хорошо иметь образованных родителей. Иной раз и сам за умного сойдешь. В лесу воняет так, словно тут целое стадо слонов свои бивни провтыкало.

— Повтыкало…

— Да какая разница. Воняет одинаково. Хотя мне кажется или стало еще острее? Даже в глазах щиплет.

Тошнотворный запах и в самом деле заметно усилился. Ощущение самое мерзопакостное. Кто имел дело с разлагающимися остатками плоти, те знают. А тем, кто только читал или слышал о подобном по телеку, и объяснять нет смысла — все равно не поймут. Деревья и те скрутили листву в трубочки, словно в них завелись гусеницы листовертки, уменьшая площадь поглощения трупного смрада.

— Ну значит, мы на верном пути, и цель близка. Штамп, конечно, но как, по-твоему, должно пахнуть преддверие в Инферно? Шашлыками, водкой и сиренью? Сероводород, батенька. Зато понятно, почему эльфы за нами не увязались. У этих аристократов обоняние наверняка гораздо чувствительнее. Как и то, почему у них такая неприязнь к гоблинам. Вот что бы ты, к примеру, сделал с соседом, который выгрузил бы тебе машину навоза прямо на цветник перед крыльцом дома?

— Сначала морду набил, — не задумываясь, ответил Николай. — А потом… магарыч поставил. Навоз нынче в цене. Люди скотину держать не хотят, хлопотно. А без навоза на грядках ничего, кроме ГМО, не растет.

— О второй части твоего взаимодействия с хулиганом промолчим, хозяйственный ты наш, а первая — явно имеет хождение и здесь. Посчитав, что это именно гоблины в их любимом лесу нас… нагадили, эльфы и начали войну. И пока с подачи длинноухих все вокруг мутузили друг друга до полной и окончательной победы одного строя над другими струями, Инферно укрепляло свои позиции. Ну а нам с тобой, Швед, предстоит оказать братским народам гуманную помощь в ликвидации очага заражения.

— Медаль дадут?

— О чем ты, брат? Я от них и так уже пару деревень авансом получил! Запамятовал, что ли? Так что не бедствуем… Деревенька на прокорм — это понадежнее любого пенсиона будет.

— А чего ждем? — оживился от столь приятного напоминания о неотвратимости вознаграждения бывший прапорщик. — Особого приглашения? Противогазов все равно нет, подкрепления, как я понимаю, тоже не будет. О еде сейчас и подумать страшно… Вперед, Влад, за деревнями…

— «Ага, счас…», как ответил Кутузов Наполеону, когда француз кричал: «Выходи, подлый трус!». Осторожность, она хоть и не красит мужчину, зато позволяет сохранить популяцию…

— Нервничаешь?

Кто-кто, а Швед хорошо знал мои привычки. В частности, нервное словоблудие.

— Есть маленько… Кстати, ты обратил внимание, что чем ближе мы к объекту, так усиливается не только вонища, но и влажность?

— Если б она так не чавкала под ногами, может, и не заметил бы. Танки грязи не боятся. «Где бронепоезд не пройдет, не пролетит стальная птица, солдат на пузе проползет и…» А что?

— Не нравится мне это…

Швед остановился и повернулся ко мне лицом. К этому времени лес ощутимо поредел. Видимо, деревьям тоже не слишком нравилась болотистая почва, местами на пару пальцев покрытая водой, а кустарникам и подавно. Поэтому теперь прапорщик шел впереди, сменив меня в должности первопроходца. Мотивируя свое пожелание тем, что сапер дважды не ошибается, а он лимит уже исчерпал.

— И чего? Опять привал? Командир думу думать будет?

— Нет, но все же странно!

— Что именно?

«Неправильный у тебя бутерброд, дядя Федор… — проснулось подсознание. — Потому что колбасой вверх».

— Видишь ли, Коля: Инферно — это по-нашему ад. А в аду положено грешникам в огне гореть да на сковородах жариться или — в крайнем случае — от ледяной стужи околевать.

— Влад, — проворчал Швед. — Я конечно не гаишник, мне медленно и два раза повторять не надо, но все же. Не выделывайся, а?

— Да я не выделываюсь, просто размышляю вслух. Другой тут температурный режим, неправильный. Вот что меня смущает… Понимаешь?

— Не очень.

— Ладно, пойдем другим путем.

«Пойдем вместе…»

— Ты на сталелитейном заводе был хоть раз?

— He-а… У нас в деревне…

— Я понял. Но примерно как считаешь, что ты увидишь и услышишь, если попадешь туда. Хоть в разливочный, хоть в прокатный?

Николай думал недолго.

— Так я ж об этом и хотел сказать. На заводе не был, но в кузнице работал. Душно там от металла разогретого и грохот станков. Окалиной воняет, наверно…

— В точку. А что бы ты подумал, если бы тебя на входе встретила прохлада и тишина? Удивился бы?

— Тому, что производство остановлено? — сходу врубился в намек Швед. — Это вряд ли. Кризис, мать его…

— О причинах пока промолчим, но суть ты верно ухватил. Поэтому усложним задачу. В цеху веет сыростью и пахнет свежей известкой?

— К первому мая готовятся?

— Или дню рождения хозяина… — продолжил я логическую цепочку размышлений. — Но в любом случае не работают или, что тоже вполне возможно, производство перепрофилируется. Вот и сейчас меня это настораживает. С какого бодуна в аду развели такую сырость?

— Это еще не…

— Ладно, в предбаннике…

— Санитарная зона?

— Что-что? — Я только что не присвистнул от восторга. Вот так, Коля-Николай, сиди дома, не гуляй. Деревня… Молоток. Действительно, такой вариант многие, если вообще не все странности объяснял влет. — Думаешь, тут санпропускник? Помывка, прачечная?.. Типа осмотр новоприбывшего контингента грешников на предмет проноса заразы и вредных насекомых? Здорово! Никогда бы не сообразил. Вот что значит — хозяйственный подход к службе.

— А для нас с тобой это что-то меняет? — опять проявил рациональное мышление Швед.

— Еще как… Вот ты с кем предпочел бы встретиться: с ротой охраны ада или их банно-прачечным отрядом?

— Да я и тех, и других предпочел бы еще лет сто не видеть, — сплюнул и перекрестился Николай.

— А по существу вопроса?

— Думаешь, у них там все как у нас?

— Как сказал классик, друг Мыкола: ничто человеческое нигде и никому не чуждо. Тем более в аду. Вряд ли там служаки да передовики производства парятся. А с кем поведешься… ну дальше ты сам знаешь. И это значит: наши шансы выполнить задание и уцелеть — стремительно пошли вверх. Как цены на золото. Эх, веселится и ликует весь народ!

— Это неплохо, — кивнул Николай. — Только у меня дома говорят: не кажи гоп, пока не перескочил. А как перескочишь — погляди, во что вскочил…