Жизнь мага. Алистер Кроули - читать онлайн книгу. Автор: Мартин Бут cтр.№ 106

Однако истинная причина, судя по всему, более обыденна. Британское правительство попросту не принимало Кроули всерьёз. Он был известным оригиналом, не принёс стране практически никакого вреда (а возможно даже, ненароком сделал что-то полезное), он просто не стоил того, чтобы его преследовать. Он был лишь крошечной деталью большой картины. Это обстоятельство прояснилось благодаря разговору Джона Симондса с Гаем Гонтом, состоявшемуся уже после смерти Кроули. Оглядываясь на прошлое, Гонт охарактеризовал Кроули как «мелкого предателя», помешанного на саморекламе. Официоз оставил Кроули в покое, позволив ему продолжать его магическую деятельность.

Что касается самого Кроули, его совесть была чиста. Он сыграл свою роль в политике прошедшей войны и вполне лояльно относился к собственной стране.

Остаётся сделать одно важное замечание по поводу, шпионских игр Кроули. В его дневнике есть зашифрованная запись за 2 февраля 1917 года. Она сделана енохианским письмом и в грубом переводе выглядит так: «США > Германия — успех». На следующий день США разорвали дипломатические отношения с Германией. Вероятно, Кроули употреблял свою волю, чтобы заставить Америку вступить в Первую мировую войну, — и добился своего.

Вернувшись в Британию, Кроули сразу же направился к своей тётушке в Кройдон, в тот самый дом, который граф Цеппелин пропустил во время бомбардировки. Здесь он остановился на пару недель. «И вот я снова, — писал он одному из своих сподвижников, — благополучно вернулся домой. Не только война не изменила ничего в доме моей тётушки, где я на этот раз поселился, но с самой коронации королевы Виктории здесь не был передвинут ни один предмет мебели». У Кроули были все основания полагать, что, сидя в этом провинциальном болоте, он не привлекает к себе внимания, однако это было не так. Несмотря на то что власти его не потревожили, пресса была расположена к нему отнюдь не столь доброжелательно. Уже через несколько дней после возвращения Кроули на его горизонте возник один из старых врагов. Это был Горацио Боттомли.

По-прежнему руководя газетой John Bull, Боттомли приобрёл определённую известность. В 1909 году в качестве члена парламента от партии либералов от Южного Хакни он был обвинён в мошенничестве, но вскоре оправдан. Два года спустя он вынужден был объявить себя банкротом, но, опять же благодаря искусным действиям, ему удалось не потерять загородный дом и виллу во Франции, оформив их на имя жены. В 1912 году он вышел из состава парламента, но, когда разразилась война, снова повился на общественной арене, уже патриотом. John Bull прославилась благодаря патриотической пропаганде и шовинистическим статьям. К 1915 году Боттомли был уже известным человеком, вёл колонку в Sunday Pictorial, а когда закончилась война, расплатился по своим долгам, баллотировался в парламент в качестве независимого кандидата и, одержав блестящую победу, занял своё старое парламентское место.

Боттомли уже печатал однажды в своей газете обличительную статью, направленную против Фрэнка Харриса, но теперь, когда Кроули снова вернулся в страну, Боттомли ещё более утвердился в своих взглядах и начал одну из самых грязных кампаний в истории британской прессы. Кроме того, его газета стала одним из первых образцов ориентированного на сенсации таблоида, агрессивно нападающего на отдельных людей. Номер газеты за 10 января 1920 года вышел с центральным заголовком: «Ещё один предатель наказан — деяния и проступки печально известного Алистера Кроули». Точно не известно, где Боттомли раздобыл информацию, но весьма вероятно, что для получения её он использовал свой парламентский пост. В статье кратко рассказывалось о том, чем Кроули занимался в Америке, сам он именовался «мерзавцем», а правительству предлагалось принять в отношении него меры. Что касается Кроули, то внешне он сохранял полное безразличие, хотя в душе, должно быть, испытывал беспокойство и раздражение. Он мог бы обратиться в суд, чтобы на деятельность Боттомли наложили судебный запрет, он мог бы даже подать на него иск — однако он не сделал ни того, ни другого. Джордж Сесиль

Джоунс написал Кроули письмо, убеждая его предпринять против Боттомли какие-то действия. Пытаясь уговорить Кроули подать на Боттомли в суд, он заставил вмешаться даже Оскара Экенштайна, хотя тот был серьезно болен (ему оставалось жить не более года). Но Кроули был твёрд.

Боттомли продолжал свои нападки, однако не слишком долго. Вскоре Боттомли поссорился с одним из своих деловых партнёров, который, как утверждал Боттомли, затем подал на него в суд. Этот суд закончился не в пользу Боттомли. Во время судебного процесса была обнародована значительная часть как личной, так и деловой жизни Боттомли, и судом был назначен специальный человек для расследования и анализа его деятельности. В марте 1922 года его обвинили в мошенничестве, а через два месяца он был признан виновным. Его приговорили к семи годам тюремного заключения. Лишённый своего парламентского статуса, он был освобождён из тюрьмы в 1927 году и умер через шесть лет в нищете и безвестности. Кроули впоследствии утверждал, что это он при помощи магических средств спровоцировал гибель своего мучителя.

Однако определённый ущерб Кроули был нанесён. Его скверная репутация, сгладившаяся в общественном сознании в течение трудных военных лет, обрела новую жизнь. Отныне она не покинет его никогда.

Во время обличительной кампании, развязанной газетой John Bull, Кроули не было в Англии. 2 января 1920 года он отправился в Париж не для того, чтобы избежать нападок прессы, но потому, что он неуютно чувствовал себя в своей стране. Ему было скучно, он ненавидел английскую ограниченность, присущую англичанам узость взглядов и осторожность. Он знал также, что теперь, когда его ославили как мошенника, мерзавца и предателя, у него не осталось никаких возможностей провозгласить Закон Телемы и проповедовать доктрину, выраженную лозунгом «Делай что желаешь…», среди представителей столь закоснелой нации. Полуголодная жизнь, которую ему нередко приходилось вести в Америке, ослабила его здоровье. Он жестоко страдал от астмы и бронхита, ему необходимо было перезимовать в более мягком климате. Он чувствовал себя настолько больным, что, будучи в Лондоне, нанёс визит доктору Гарольду Бэтти Шоу, который был его личным врачом с 1898 года и работал в хирургической клинике на Гоуэр-стрит. Шоу прописал своему пациенту препарат, который считался действенным при заболеваниях бронхов. Это был героин.

Героин, который изготавливали из морфия, в свою очередь получаемого из опиума, с начала века прописывался в качестве средства от респираторных заболеваний, причём поначалу считалось, что он не вызывает привыкания. Тем не менее к 1910 году об опасности привыкания к этому наркотику было хорошо известно. Несмотря на это, некоторые врачи продолжали прописывать его своим пациентам вплоть до середины 1920-х годов. Героин применялся как для лечения респираторных заболеваний, так и в качестве мощного обезболивающего. Кроули не отказывался принимать наркотик: у него было j более чем достаточно опыта в экспериментах с наркотиками, и привыкание совершенно его не волновало. В своей статье о приёме наркотиков, напечатанной в 1916 году в Vanity Fair, он написал: «Единственный недостаток, касающийся употребления наркотиков, заключается в том, что организм слишком быстро приспосабливается к наркотику и эффект от него уменьшается; для слабых людей всегда существует опасность привыкания, тогда наркотик из слуги превращается в хозяина, и за мимолётную иллюзию пребывания на небесах приходится платить вечными адскими страданиями». Если человек обладает достаточно сильным характером и волей, утверждал Кроули, никаких проблем нет. Чтобы не поддаться привыканию, нужно только проявить волю. Кроули проверил это на себе самом. Он принимал гашиш, ангалониум и кокаин, и у него не возникло привыкания: даже опиум не смог поработить его. Однако Кроули не учёл, что гашиш и кокаин вызывают привыкание на психологическом, а не физиологическом уровне и что в небольших количествах опиум также может переноситься организмом без физиологического привыкания.