Сталью и магией - читать онлайн книгу. Автор: Антон Лисицын cтр.№ 24

— А зачем он тебе? — Она наклоняет голову в сторону. — Цветочки на могилку положить?

— Какая еще могилка?

— Так он умер два года назад.

— Как умер?! — От удивления чуть не падаю со стола.

— Ну как обычно умирают?

— Тьфу, в смысле, ты не ошибаешься? — Убираю кинжал в ножны. — Просто мне нужно долг у него изъять в размере тридцати девяти золотых.

— Тогда это тебе к некроманту надо или к жрецу Татана.

— Ясно, благодарю, о прекраснейшая Аглая.

— Мр-р-р, ты заходи сегодня вечерком. — Она прогибается в спинке, с трудом отвожу взгляд в сторону. — Обсудим творчество Пуши, выпьем вина…

— Постараюсь, но не обещаю. До встречи!

Откланявшись, бегом покидаю магистрат. Хм, все чудесатей и чудесатей, как говаривала Алиса. Он два года виртуальных червей под землей кормит, а расписочка написана три месяца назад. Интересно…

Так-с, сразу на кладбище или сначала испо… тьфу, то есть пообщаться со жрецом Татана? Наверное, сначала поищу могилку, а там посмотрим…

Больше двух часов игрового времени я бегал по этому месту последнего упокоения. Сдирал лишайник со мхом с надгробий, читал эпитафии. Встречались весьма забавные. «Здесь лежит боевой маг Гирен, весь отчасти похоронен». Или вот эти: «Уплатил налог и получил в награду некролог!», «Он теперь свободен — избавился от тещи и отдыхает в райских кущах». А вот от «добрых» деток: «Благодарим за наследство — теперь у нас разгульное и счастливое детство». Зачем тут цирк? Достаточно по погосту прогуляться! А вот и место последнего упокоения искомого мной субъекта. Только имя, даты рождения и смерти нет, надписей тоже. Хотя плита выглядит практически новой. Хм, земля обильно поросла травой и цветочками фиолетового цвета с приторно-сладким запахом. Пожалуй, сорву их, авось в каком-нибудь мерзопакостном зелье используются. Вот теперь можно и со жрецом покалякать о делах наших скорбных.

Хорошая у него часовня: черного камня с высоким шпилем и витражными окнами. Как говорит моя одна весьма интересная знакомая, «готичненько»…

Поднимаюсь по ступенькам и пораженно замираю. Нет, интерьер не сделан из человеческих и прочих костей, голых девственниц тоже что-то не видать, но вот жрец… Это что-то с чем-то! Рост как у баскетболиста, пергаментно-белая кожа, глубоко запавшие глаза черного цвета. Одет в черную хламиду до пола, в руках держит посох с навершием из козлиного черепа. Почему-то у меня появилось дикое желание пустить в него стрелу с серебряным наконечником. С чего бы это?

— Что привело тебя сюда, двуживущий? — хриплым голосом вопрошает он.

— Приветствую, достопочтенный жрец Татана! — отвешиваю поклон. — Нужда привела меня.

— Хм, и какая же? — Мужчина потирает подбородок, продолжая сверлить меня холодным немигающим взглядом.

— Мне поручили изъять долг у одного человека, но оказалось, что он умер.

— Все мы смертны, — изрекает жрец избитую сентенцию.

— Да, — киваю и подхожу к нему, — но умер он давно, а расписка им дана три месяца назад.

— Все в воле богов!

Он что, издевается?! При чем тут небожители эти?

— Это так, но, может быть, вы призовете дух усопшего? Вдруг у него где-то тайник имеется… Все, что сверх долга, пойдет вашему великолепному храму.

Жрец прикрывает веки и начинает размышлять. А может, и с покровителем своим общается, кто знает.

— Я согласен! — Он бьет концом посоха о каменные плиты пола, и раздается протяжный вороний крик.

Позер…

— Тогда пойдемте к могилке, чего время зря терять.

Нет, я понимаю — жрец и все такое, но зачем же идти по метру в час? Так, терпение и только терпение! И все же интересно: он сам, случаем, не умертвие али продвинутый зомби?

— Вот его могила. — Через полчаса игрового времени мы все же дошли.

Мужчина кивает и начинает что-то бормотать себе под нос, непрерывно размахивая посохом.

— Его нет, — еще через пять минут произносит он.

— В смысле?

— В могиле его нет, да и среди духов тоже.

— Получается, что он жив?

— Выходит, что так. Удачи в поисках! — круто развернувшись на пятках, жрец уходит.

Забавно, по документам — труп, а он сейчас пильф, курильф и по девкам ходильф. Чувствую, что когда его все же найду и вытрясу деньги, то этот Илис точно станет хладной недвижимостью!

— Здравствуй, калика перехожий, — произношу, подойдя к знакомому уже нищему.

— И тебе не хворать, двуживущий.

— А не подскажешь, где чаще всего видел Илиса? — кручу между пальцев серебряк.

— Так он сначала в «Полном бочонке» выпивает, затем к вдове Гери Лупоглазого заходит, а уж после этого уходит через восточные ворота.

— Хм, а где эта вдова живет?

— Возле рынка двухэтажный особняк, — и подумав, добавляет: — Там еще ставни в серый цвет выкрашены.

— Откуда ты все это знаешь? — несказанно удивляюсь я.

— Дык он иногда просит разные сверточки разнести. Что там — не знаю, но платит щедро.

— А как часто он появляется в городе?

— Раз в седьмицу. Вот…

— Что? — У меня в пальцах зажаты уже две монеты.

— Сегодня он должен прийти, — он жадно следит за деньгами в моих руках, — где-то после заката.

— А где вы с ним встречаетесь? — Оказывается, нищие — самый хороший источник информации.

— Да возле ночлежки, у крепостной стены.

Вот и продал своего работодателя. И всего лишь за два сребреника, кошмар.

— Пошли, покажешь дорогу, — вздергиваю его на ноги за шкирку и сую в грязные ладони монеты. — Но если обманул…

Ваше мировоззрение изменилось в сторону Зла!

Напугали, придется теперь темным паладином становиться. Не носить мне сверкающие латы и не фланировать на белоснежном жеребце, печаль… Пойду искать веревку и мыло: помоюсь — и в горы. Отшельником стану, да.

Ладно, посмеялся — и хватит. А если серьезно, то странно выходит: за помощь мне не дали ни одного плюса к мировоззрению, а тут — сразу два минуса. Выходит, что получить их можно только вот в таких ситуациях, где есть несколько вариантов поведения? Интересно, что же надо было сделать, чтобы мировоззрение склонилось к добру? Не то чтобы меня это сильно волновало, просто любопытно.

А город разительно меняется, чем ближе мы подходим к крепостной стене. Сначала исчезла мощенная булыжником мостовая, и приходится идти по щиколотку в г… грязи. На смену каменным домам приходят какие-то сараюшки, сделанные по принципу: «Мы все это слепили из того, что добыли».

— Вот эта ночлежка.