– Полегче! – завопил он. – Ну вот, так уже
лучше, – прибавил он, вздохнув всей грудью, когда Питер разжал пальцы.
Однако для того, чтобы окончательно успокоиться и взять себя в руки, Гермесу
пришлось сотворить небольшое заклинание и прибегнуть к системе, практикуемой
индийскими йогами. Ярость клокотала в нем, словно вода в кипящем чайнике,
однако в данной ситуации бесполезно было метать громы и молнии. Древний
талисман действительно давал этому смертному, этому ничтожеству, этому невежде,
столь мало сведущему в тайных науках, практически неограниченную власть над
ним, величайшим магом древности. Интересно, как древняя реликвия очутилась в
столь недостойных руках? Наверняка смертный приобрел ее нечестным путем. Он
даже не знает, как обращаться с волшебными камнями! Скорее всего, он попросту
стянул эту красивую вещицу у того, кто знает толк в чародействе и волшебстве…
– Мастер Вестфал, – сказал Гермес, – я
признаю вашу власть надо мной. Я должен вам повиноваться – тут уж ничего не
поделаешь. Назовите же мне свое желание, и не будем более тратить время
попусту.
Вестфал усмехнулся:
– Давно бы так! Ну, перво-наперво я хочу получить мешок
золотых монет – таких, чтобы их принимали повсюду. Вполне подойдет английское,
французское или испанское золото – его берут весьма охотно. Только итальянских
монет мне не приносите – итальянцы обрубают края у своих монет. Эти мошенники
всегда придумают какую-нибудь хитрость. А еще я хочу собаку. Настоящую овчарку.
С отличной родословной. Достойную самого короля. Вот, собственно, два моих
желания. Этого, пожалуй, достаточно для начала. Я сообщу вам остальные желания
позже.
– Постойте, – сказал озадаченный Гермес. –
Сколько ваших желаний я должен буду исполнить?
– Столько, сколько я захочу! Вы должны исполнять все
мои желания! – воскликнул Вестфал. – Ведь у меня волшебный камень, не
забывайте! – и Питер Вестфал потряс рукой, в которой держал талисман.
Гермес поморщился от боли.
– Полегче, уважаемый! Я достану вам то, о чем вы
просите. Я вернусь через день или два! – и Гермес Трисмегист бесследно
растворился в воздухе.
Для Гермеса не составило особого труда исполнить просьбы
пожилого торговца зерном. В глубокой пещере, расположенной неподалеку от Рейна
и надежно укрытой от человеческих глаз, у него хранились огромные мешки, туго
набитые золотыми монетами. Их сторожили гномы, оставшиеся не у дел с тех пор,
как Сумерки Богов опустились на Землю. Раздобыть овчарку было не намного
сложнее, чем золото. Гермес просто похитил у какого-то крестьянина лохматого
дворового пса, мирно дремавшего в своей конуре на соломе, – это была
первая собака, которая попалась ему на глаза – и, сочинив украденному псу фальшивую
родословную, вернулся обратно в Йорк, на чердак, где ожидал его Питер Вестфал.
Глава 5
– Хороший, хороший песик, умница, – сказал Питер
Вестфал, увидев собаку. – Ну-ка, иди на место!
Дворовый пес – совсем еще молодой, недавно вышедший из
щенячьего возраста – посмотрел на своего нового хозяина и громко залаял.
– Мне кажется, его не слишком-то хорошо
выдрессировали, – заявил Питер Вестфал недовольным тоном.
– Когда мы с вами договаривались насчет собаки, вы ни
слова не сказали о том, что она должна быть выдрессированной, – резонно
заметил Гермес.
– А как насчет родословной? – спросил Питер.
– О! Родословная у него длиннее, чем у самого короля!
Вот, держите, – и Гермес протянул Вестфалу свиток пергамента с большой
восковой печатью.
– Симпатичный песик, – сказал Питер
Вестфал. – Он мне нравится. А где золото?
Гермес молча кивнул на мешки.
Запустив руки в кучу золота, Питер Вестфал набрал полные
пригоршни монет и, пропуская их по одной меж пальцами, услаждал свой слух тихим
звоном, когда они падали обратно в мешок.
– И монеты мне тоже нравятся, – сказал он наконец.
– Я рад, что смог оказаться вам полезен, – Гермес
улыбнулся одними губами. – Теперь, когда я исполнил ваши желания, вы
можете отпустить меня, просто приказав волшебному камню…
– Нет! – отрезал Вестфал. – Я не отпущу вас.
Вы и дальше будете исполнять мои желания. Ведь вы исполнили только первые два.
– Так дело не пойдет! – запротестовал
Гермес. – Вы не имеете права задерживать меня! В конце концов, у меня куча
своих дел, и мне некогда заниматься вашими!
– Спокойнее, мой дорогой Трисмегист! Если вы будете
вести себя хорошо и исполнять все, что бы я вам ни приказал, я, возможно, и
отпущу вас на свободу… когда-нибудь.
– Но это уже переходит всякие границы! –
возмутился Гермес. – Я мог бы исполнить одно-два ваших желания
исключительно из уважения к вашему волшебному камню (который вы наверняка
стащили у какого-нибудь рассеянного мага), но не надо же злоупотреблять
властью, которую дает вам этот талисман! Это же чистейшая эксплуатация!
Нарушение всех моральных норм!
– Что поделаешь. Магия – она затем и дается, чтобы
использовать других людей в своих целях, – поучительно заметил Вестфал.
– На вашем месте, однако, я не стал бы искушать
судьбу, – сказал Гермес. – Вы не отдаете себе отчета в том, что
делаете. Боюсь, вы играете с огнем, сами того не зная.
– Довольно! Хватит с меня ваших поучений, – грубо
оборвал его Питер. – Слушайте меня внимательно, Гермес. Чуть раньше – до
того, как мне удалось вызвать вас при помощи магических сил, которыми я
владею, – тут он несколько раз подбросил в руке волшебный камень, заставив
Гермеса корчиться от боли – талисман привел сюда другого духа. Женщину. Очень
красивую и молодую. Вы знаете ее?
Гермес Трисмегист сосредоточенно сдвинул брови и закрыл
глаза. Несколько минут он стоял неподвижно, целиком погрузившись в размышления.
Наконец он открыл глаза и произнес глухим, загробным голосом, слегка подвывая,
словно плохой актер при декламации стихов:
– Мое шестое чувство подсказывает мне, что перед тем,
как вы вызвали меня к себе при помощи… гм… этого египетского талисмана, здесь
действительно побывал женский дух. Она ангел, бывшая ведьма. Зовут ее Илит.
– Как вам удалось это узнать? – спросил Вестфал. В
голосе его звучало неподдельное восхищение подобным талантом.
– Пустяки. Я просто обладаю провидческим даром, вот и
все, – просто ответил Гермес. – Если хотите, – прибавил он
вкрадчиво, – я и вас могу научить нехитрым приемам ясновидения – после
того, как вы меня отпустите.