Я остановилась, заметив его удивленный взгляд.
— Что? — не менее удивленно спросила.
— Ты куда собралась? — довольно грубо поинтересовались у меня.
Как-то совсем не по себе стало.
— Домой, — с нажимом ответила я.
А главное, правду сказала. К папандру возвращаться нет желания, так что сваливаем из города, находим приемлемый космодром и оттуда домой.
— Домой?! — переспросил воин, кажется, приходя в ярость.
Нормально.
— Воин, — плевать, что лежу в стиле ню, руки на груди все равно сложила, — да, я собираюсь домой, ты имеешь что-то против?
— «Что-то»?! — Он взбесился снова.
Глаза заужены, зрачок также, губы плотно сжаты — ярость в ее классическом проявлении. Да, странный мирок. Нет, ну я все понимаю, ну встретились, ну переспали, да любой парень будет рад, если девчонка после этого домой поедет, а этот чего взбесился?
— Так, — медленно проговорила я, — ты как хочешь, а мне пора.
Я попыталась встать, но его рука резко легла на мою грудь, но не лаская, а чтобы прижать меня к полу.
— Женщина! — от этого окрика я так и замерла. — Что ты делаешь?
— Я? — удивленно смотрю на него. — Я пытаюсь встать. По-моему, ничего противозаконного. Я вообще не понимаю, с чего ты взбесился!
Воин вдруг резко выдохнул, закрыл глаза, явно пытаясь совладать с эмоциями, затем я услышала тихое:
— Откуда ты взялась? — и пристальный взгляд на меня. — Откуда, женщина? Ты не ведаешь правил приличия, не осознаешь границы допустимого, не знакома с традициями Иристана и даже не озаботилась собственной безопасностью, зато ложь освоила виртуозно! Ты действительно ничего не знаешь?!
У меня от таких обвинений весь боевой настрой пропал, и я лишь изумленно выдохнула:
— Воин, да я тебе вообще ничего плохого не сделала… а ты…
Тихий стон, рык, затем спокойно, с расстановкой и как маленькой он начал объяснять:
— Таакена, тебе нельзя вставать сейчас. Ты просто не сможешь. Я старался быть нежным с тобой, но я воин. И далеко не слабый. Ты останешься здесь, я буду рядом.
Не поняла. Продолжаю удивленно смотреть на своего синеглазого и первого. О чем речь вообще?
— Воин, — не скрывая подозрительности, протянула я, — ты сейчас о чем, а?
На меня странно посмотрели и, явно с трудом сдерживаясь, сообщили:
— Ты стала женщиной.
Недоуменно смотрю на него, чтобы сообщить:
— Я в курсе.
Недоумение теперь отразилось на его лице.
— Значит, — голос стал нехорошим, — ты действительно намеренно подделала знак клана, надела браслет дакха и проникла в этот день в Шоданар?
— Ну да, — совершенно спокойно ответила я. Погладила татушку и сокрушенно призналась: — С татуировкой нехорошо получилось, выглядит ужасно, да?
Потрясенный, взбешенный и недоумевающий воин просто молча смотрел на меня. А до меня вдруг дошло очевидное:
— Стой. — Я протянула руку и накрыла его дернувшуюся при моем прикосновении ладонь. — Я поняла, ты переживаешь, что мне будет больно?
Воин медленно кивнул.
А меня такой волной нежности накрыло.
— Ты правда за меня переживаешь? — Я потрясенно смотрела на тар-эна, он не менее потрясенно на меня. — Да не будет мне больно, — смущенно улыбнулась, — мне и в самый момент, когда ты… ну… вошел, больно не было ни капельки. Даже удивилась. Никогда не думала, что это бывает так…
— Как? — Он улыбнулся, и эта улыбка вмиг растворила остатки его ярости и странного недовольства ситуацией.
— Так удивительно, — мой шепот стал тише, — волшебно, восхитительно, совсем не больно, и это как океан удовольствия, накрывающий теплыми волнами бесконечного блаженства…
Улыбка воина стала шире, его пальцы вновь осторожно коснулись моей щеки, и он едва слышно произнес:
— Я нашел тебя, все остальное не существенно.
— Э-э-э, если смотреть объективно, то это я тебя нашла, — резонно возразила я и почему-то очень радостно улыбнулась.
Светловолосый воин отрицательно покачал головой и повторил:
— Я нашел тебя.
И так много было в этих словах… примерно как тогда, с его протянутой рукой — вроде жест, а означал многое. И, наверное, именно это меня вдруг насторожило и встревожило.
— Та-ак, — протянула недовольная я, смутно предчувствуя грядущие неприятности, — ты нашел меня, я нашла тебя, теперь давай теряться, ибо время уже.
И я попыталась встать, для чего чуть напряглась…
Резкая боль пронзила все тело!
Она не просто пронзила — она прошлась по мне каленым железом, разрывая, судя по ощущениям, все внутренние органы! Я захрипела, крик, попытавшийся прорваться, стал хрипом, из глаз потекли слезы — сами потекли, я в этом мокром деле вообще не участвовала и только хватала ртом воздух, пытаясь осознать, что происходит! Что?!
Воин отреагировал мгновенно — придвинувшись ближе, обнял, прижав к себе. Правда, после этого мрачно выругался, но держал крепко. И, едва я прекратила шевелиться, боль начала медленно отступать, оставляя все тело липким и дрожащим. Потом мужик начал что-то говорить на странном языке, успокаивающе поглаживая, нежно целуя мое лицо и пытаясь вернуть в состояние блаженства.
Но мне уже не было хорошо!
Мне было очень, очень, очень страшно! Сейчас, когда я просто лежала не напрягаясь, боль исчезла, но… но это такое жуткое ощущение, словно впереди поворот, а там притаился жуткий и страшный зверь. И вот пока я лежу, все терпимо, но стоит встать и…
— Какого демона? — разгневанно вскричала я, стараясь не напрягаться. — Ты… ты что со мной сделал?!
На это мне не ответили, но вместе с тем тар-эн продолжал удерживать. На сей раз не в пример крепче. Причем так, что я теперь даже пошевелиться не могла. И он держал до тех пор, пока я не прекратила малейших попыток вырваться. А потом, подняв голову и глядя в мои глаза, тихо произнес:
— Мне жаль… я не хотел.
Но при этом никакого сожаления или чувства вины в глазах, и более того, он еще и продолжил:
— Ты сама пришла ко мне, тьяме. Ты согласилась. Ты обманом вынудила меня, но я не виню — я получил то, о чем не смел и мечтать. А сейчас просто лежи, сердце мое, моя эйтна прибудет на закате, осталось не более двадцати минут. Я не оставлю тебя, я буду рядом. Всегда.
— Всегда? — испуганно переспросила я.
А воин спокойно сообщил:
— Отныне ты принадлежишь мне.
У меня такое ощущение, что меня только выдернули из рая, а теперь в гроб гвоздями заколачивают. О чем он вообще? О каком обмане? Почему это я «тьяме» и что это такое? А самое главное — я тут не останусь! И вдруг я осмыслила его слова — закат! Двадцать минут!