Домашняя готика - читать онлайн книгу. Автор: Софи Ханна cтр.№ 48

– Вы не слишком высокого мнения о мужчинах, – заметил Саймон. Его одновременно и восхищала и раздражала честность Хэя.

– О некоторых из нас. Вот об этом я и толкую. – Хэй застенчиво улыбнулся. – Мысли вслух. Я просто сказал: «Интересно, не столкнемся ли мы рано или поздно с ситуацией, когда убивать семьи будут женщины, у которых рушится бизнес, которые вместо того, чтобы смириться с невозможностью обеспечить семью, предпочтут ее убить…» А через две недели у Кита уже был готов черновик статьи, предрекающей увеличение числа семейных убийств, совершенных женщинами, и мотивы этих убийств – финансы.

– А потом нашли мертвыми Джеральдин и Люси Бретерик. – Саймон встал, ему не сиделось, когда в голове крутилось столько мыслей. – Вы полагаете, что Харбард собирается использовать это дело. Он хочет, чтобы Джеральдин Бретерик доказала его правоту.

Хэй кивнул, щеки его порозовели.

– Но я с ним не согласен. Джеральдин Бретерик не работала, все время проводила дома, с ребенком. У нее не было финансовых обязательств перед семьей, она знала, что ее муж богат и, вероятно, станет еще богаче. Так что первая модель не подходит. И модель с местью тоже не подходит. Кит вроде говорил, что никаких признаков того, что Марк Бретерик собирался уйти от нее или что у него была другая женщина, не было?

– Не было.

Хэй поднял руки:

– Просто не понимаю. Я ему указываю, что ни одно из предсказаний, которые он сделал в своей статье, никак не соотносится с этим случаем, но он продолжает настаивать. Мол, он предсказал, что все больше женщин будут убивать свои семьи, и вот пожалуйста, Джеральдин Бретерик. Похоже, он намерен игнорировать особенности этого дела. Как будто все наши исследования ничего не значат!

Саймон удивленно глянул на него.

– Простите, – смущенно пробормотал Хэй. – Послушайте, я думаю не о своей карьере. Я чувствую ответственность. Я один из немногих экспертов по этому вопросу в стране, как и Кит. Теперь, когда я высказал свое мнение вам… ну, по крайней мере, полиция знает, что существует и другая точка зрения.

– Вы очень помогли.

Хэй посмотрел на часы:

– Пора бы нам отправляться за стол.

У Саймона напрочь пропал аппетит.

– Я, пожалуй, воздержусь, если не возражаете. У меня был тяжелый день, и завтра будет еще один. Надо ехать обратно.

Хэй выглядел разочарованным.

– Ну, если вы уверены… Нам вовсе не обязательно за едой говорить о таких вещах. В смысле, не думайте, что все мои интересы…

– Дело не в этом, – сказал Саймон. – Мне правда надо возвращаться в Спиллинг.

Хэй проводил его до двери.

– Если Джеральдин этого не делала… – начал он. – Простите, я опять думаю вслух.

Саймон остановился в начале крутой лестницы.

– У нас нет подозреваемых. Поэтому все так поглощены теориями Харбарда.

– Муж? – коротко спросил Хэй.

– Алиби, – так же коротко ответил Саймон. – И никакого мотива. Они были счастливы. У Бретерика никого на стороне не было.

– Я должен еще кое-что сказать. – Хэй помолчал. – Не смогу спать спокойно, если отпущу вас, не сказав этого. Когда мужчины убивают своих жен… ну, в большинстве случаев… жены не работают и вне дома ничего собой не представляют. Гораздо реже убивают женщин, которых воспринимают как равных. Которых ценит кто-нибудь еще, кроме самого мужа.

Саймон обдумывал это по дороге к машине. Джеральдин Бретерик ценили ее друзья, но любили ли они ее? Нуждались ли в ней? Жизнь Корди О’Хара и без Джеральдин продолжается. Конечно, у нее была мать, но Саймону казалось, что это, пожалуй, не считается.

Кто же, кроме Марка, ценил Джеральдин больше всех на свете, кто нуждался в ней больше всех? Люси. Люси, которая тоже мертва.

Первое, что Чарли заметила, открыв дверь, – большую книгу в руках Оливии. Размером с телефонный справочник Роундесли и Спиллинга. Оливия продемонстрировала обложку: каталог Лоры Эшли.

– Не начинай с нытья, цены у них вполне разумные. Ты удивишься. Я знаю, какая ты скупердяйка, а ты знаешь, что я терпеть не могу ничего второсортного. Лора Эшли идеальна – доступный дизайнер.

Чарли ждала, что Оливия заметит красный нос и опухшие глаза, но сестра деловито протиснулась мимо нее в прихожую. Остановилась, осмотрела грязную штукатурку вокруг.

– Я знаю, что нам нужно. Я много размышляла и выбрала несколько приличных вариантов, из качественной ткани и все такое. Решать, конечно, тебе…

– Лив. Насрать мне на ткани.

– Но я буду настаивать на светло-золотистых обоях в прихожей, с мускатного цвета узором кирпичиком. А в гостиной поставим берлингтоновский гарнитур «вытертой» кожи из трех предметов. Лора Эшли, знаешь ли, не только ткани с птичками и цветочками для старых дев делает. У нее есть вполне стильные вещи. Все производят – буквально все, – и все можно взять в одном месте, так что…

Чарли оттолкнула сестру и взбежала вверх по лестнице. Захлопнула дверь спальни и привалилась к ней. Старая дева. Это она. И останется такой навсегда. Она слышала, как Лив пыхтит, взбираясь по лестнице, – наверное, для нее это была самая серьезная физическая нагрузка за много лет. Чарли подошла к голому, без занавесок, окну. Подпрыгнула, ухватилась за карниз и оторвала его от стены. Вот так. Теперь Лив не сможет повесить на него шторы от Лоры Эшли.

– Чарли? (Тихий стук в дверь.) Слушай, если не хочешь, чтобы я вмешивалась, почему бы тебе самой не взяться за отделку? Нельзя же вечно жить с голыми полами.

– Это модно, – крикнула Чарли. – Время ковров прошло, да здравствует голый паркет!

Оливия рывком распахнула дверь. Лицо ее было того же цвета, что и обтягивающий грудь ярко-розовый свитер.

– Красивый и хорошо отполированный – да. Но не то, что у тебя. У тебя даже кровати нет.

– У меня есть матрас. Королевского размера.

– Ты живешь, как… как какой-нибудь террорист из сквота! Помнишь того, с бомбой в ботинке, – уродливый мерзавец с длинными волосами и носом как репа, который пытался взорвать самолет? Наверняка даже его спальня была уютнее твоей!

– Лив, мне плохо. Поэтому я и попросила тебя приехать. А не для разговоров про полы. Или про террористов.

– Я знаю, что тебе плохо. Тебе уже больше года плохо. Я привыкла. – Лив обреченно вздохнула. – Слушай, я знаю, почему ты выпотрошила дом, и понимаю, почему не можешь привести его в порядок. Я готова взять все это на себя. Но я правда считаю, что ты почувствуешь себя лучше, если…

– Нет, не почувствую! Мне не станет лучше от того, что я буду сидеть на светло-золотой берлингтоновской хрени! И прошлый год тут ни при чем – ни при чем! Думаешь, я из-за этого в таком состоянии?

Оливия стрельнула глазами по сторонам, словно ожидая подвоха.