Домашняя готика - читать онлайн книгу. Автор: Софи Ханна cтр.№ 34

С Гиббсом он столкнулся в дверях паба.

– Думал, ты меня кинул.

– Прости. Задержался немного.

– С тебя пиво.

Селлерс заказал две пинты. Хорошо хоть вкусы Гиббса по этой части не изменились после его свадьбы. Зато изменилось все остальное, пусть даже сам Гиббс, то ли по невнимательности, то ли намеренно, этих перемен не замечал. Селлерс приготовил деньги и глянул на маленький столик в углу, к которому ретировался Гиббс, никогда не составлявший товарищу компанию у стойки. Перед ним стояли два пустых пинтовых стакана, а сам он возил указательным пальцем в лужице пролитого пива. В общем, поведение его было обычным, но выглядел он… блин, это как сидеть в пабе с восковой фигурой Кристофера Гиббса. Что Дэбби с ним делает, в стиральную машину сует?

Паб тоже изменился. Раньше тут был отдельный зал для некурящих, теперь дыма нет нигде. Кроме того, хозяин попался на треп какого-то идиота насчет полезности сандаловых поленьев, и заведение воняло парфюмом не хуже шевелюры Гиббса.

– Все для вас, – сказал Селлерс, ставя кружки на стол.

– Видел сегодня Нормана, – сообщил Гиббс.

– Нормана Бэйтса? [8] Как его мама? – весело спросил Селлерс.

– Нормана-компьютерщика. Насчет ноутбука Джеральдин Бретерик.

– Ух ты.

– Если она заказала таблетки через Интернет, то не со своего компьютера.

– Возможно, пошла в интернет-кафе или воспользовалась чужим компом. Хотя интернет-кафе в Спиллинге нет, ближайшее в Роундесли.

Гиббс выглядел обеспокоенным.

– Что случилось? – спросил Селлерс.

– Файл с дневником был создан 11 июля этого года, в среду. Говнюк Уотерхаус моментально просек, что 11 июля – десятилетняя годовщина свадьбы Бретериков.

– И почему он говнюк? – не понял Селлерс.

– Потому что выпендрился перед Снеговиком.

– Я бы не заметил связи. У Уотерхауса хорошая память на даты.

– У него просто нет жизни.

– Выходит, – задумчиво сказал Селлерс, – Джеральдин поставила фальшивые даты. Или так – или в указанные дни написала от руки, а год спустя напечатала.

– Зачем бы? И где рукописный вариант? В доме его не было.

– Могла выкинуть, сохранив все в компьютере. Боялась, что найдут.

Гиббс фыркнул в кружку.

– Ты видел их дом. Там футбольную команду можно спрятать.

– Ладно, предположим, она написала все это в среду 11 июля и поставила даты прошлого года. Зачем? – Селлерс начал отвечать на свой вопрос: – Может, это способ донести до мужа «я так себя чувствовала годами, а ты даже не заметил». Но почему даты именно прошлого года? Первая 18 апреля 2006 и последняя 18 мая 2006. Не слишком большой промежуток. Почему она не раскидала фальшивые даты по нескольким годам вместо месяца?

– А мне откуда знать? – Разламывая подставку для стакана, Гиббс отправлял кусочки картона в плавание по озеру разлитого пива на столе. – Может, дневник написал кто-то другой.

– Тот, кто убил Джеральдин и Люси? Кто?

– Уотерхаус бы сказал – Уильям Маркс.

– Слушай, ради…

– Стэпфордский муженек тоже колеблется. По-моему, у него есть сомнения.

– Просто он еще нервничает, потому что новенький. Эта фигня с неправильными датами не значит, что дневник фальшивый. Подумай: если бы ты убил двух человек и хотел подделать дневник одного из них, подставить его, ты не стал бы привлекать внимание, выбрав столь давние даты. Ты бы выбрал даты посвежее. В конце концов, если ты несчастная в браке женщина, которую бесит муж, логично преподнести ему подарочек на вашу десятилетнюю годовщину, не так ли? Десять лет этого дерьма, подумаешь ты, – пора открыть дневник и спустить немного яда… – Селлерс остановился, заметив, как покраснел Гиббс.

– Ждешь вашей с Дэбби годовщины?

Гиббс рассмеялся:

– Вряд ли Дэбби будет так себя чувствовать через десять лет со мной. Она совершенно изменилась после того, как мы поженились. Она просто не может мной насытиться.

Селлерсу совершенно не хотелось слушать о повышенном спросе на Гиббса.

– Есть еще что по поводу ноутбука?

– Норман пока работает.

Дверь паба открылась, вошли две девчонки в топиках и мини-юбках. У одной в пупке поблескивал камешек. Селлерс ощутил, как локоть Гиббса вонзился ему в бок.

– Достаточно молодые для тебя?

– Отвали.

– Давай, попускай на них слюнки. Колин Селлерс, король обольщения, стильные бакенбарды. «Ладно, детка, вот твое такси. Четыре утра уже, заплатишь за себя сама, лады?»

Попытка изобразить донкастерский акцент позорно провалилась. С каких пор Гиббс заделался комиком?

– Ну ты козел! – Селлерс думал о Мэнди и вечернем мероприятии в благотворительном магазинчике. Да он хоть до утра высидел бы на сером пластиковом стуле, если бы Гиббса рядом не было.

Чарли открыла дверь, увидела Саймона, и сердце ее мгновенно провалилось через дыру в груди и приземлилось в самом низу живота. Потом с такой же скоростью и так же неожиданно оно начало подниматься, как будто кто-то наполнил его гелием. Саймон здесь. Он сделал над собой усилие и пришел повидаться с ней. Вовремя.

– Привет, – сказала она. Он держал что-то за спиной. Цветы? Вряд ли, если он не брал частные уроки по ухаживанию, пока они не виделись.

– Что здесь творится? – спросил он, разглядывая ее пустую прихожую.

– Я делаю ремонт.

– А, понятно.

– Не прямо сейчас, не в данный момент. А прямо сейчас я как раз собиралась взять ложку и поужинать чили из банки. Хочешь?

– Почему не разогреть? – Саймон выглядел озадаченным. – У тебя же есть микроволновка.

– Думаю, ты бы предпочел домашнего изготовления и с соевой говядиной.

Да замолчи! Ты отпугнешь его прежде, чем он войдет в дверь.

– Почему ты не отдала письмо мне? – На ее агрессию Саймон ответил своей. – Насчет того, что Марк Бретерик не тот, за кого себя выдает? Почему отнесла Прусту?

Они смотрели друг на друга, как в старые времена. Удивительно, как быстро им удалось вернуться в прошлое.

– Ты знаешь почему.

– Нет, не знаю. Я вообще ничего не знаю. Я не знаю, почему ты перестала разговаривать со мной, почему ушла с работы. Ты винишь меня за то, что случилось в прошлом году, все из-за этого?

– Я не хочу об этом говорить. Серьезно! – Чарли схватилась за дверь, готовая захлопнуть ее. Конечно, было уже поздно – неловкость уже заполнила дом. Она возникла еще до того, как Саймон произнес «в прошлом году». Ведь Чарли знала, что он знает, и этого было достаточно.