Самая красивая - читать онлайн книгу. Автор: Гейл Карсон Ливайн cтр.№ 41

— Благодарю вас, сэр, — обратился он к Уйю, — за то, что привели девушку азаХ.

Я представила их обоих, и они снова обменялись поклонами.

— Я не хозяин, а охранник, — пропел Уйю.

Мы с жамМом заулыбались шутке — первой, между прочим, которую произнес в моем присутствии Уйю.

жамМ объяснил, что женщина, сбежавшая от нас, поступила так потому, что Уйю ошибся, произнося традиционное приветствие гномов: «Земляные работы укрепляют благосостояние и здоровье». Вместо «земляных работ» он сказал «убийство».

Женщина сочла ошибку безобидной, но на всякий случай поспешила уйти. Это она позвала жамМа, который часто рассказывал об ожидаемой гостье.

— Идемте, — пригласил нас жамМ. — Посмотрим, смогут ли гномы сравниться в гостеприимстве с «Пуховой периной».

Оказалось, что наш мастер жамМ аристократ и судья, вайдиайХ на его языке, почтенный гном. Пришли слуги и увели нас с Уйю. жамМ пообещал накормить нас, как только мы выкупаемся.

Меня отвели в банные пещеры для гномов-женщин. В алькове, где я раздевалась, висело зеркало. Такой грязной я еще никогда не была, но зато действие снадобья не улетучилось.

Раздевшись, я подошла к краю подземного озера, по которому скользили крошечные лодки с фонарями. Женщины-гномы плавали или лежали, отдыхая, на каменистых островках, а некоторые плескались в пузырящихся ключах. Мы все были нагие, но благодаря сморщенной толстой коже они почему-то такими не казались — ни ящерица, ни змея не выглядят нагими.

Никто на меня не пялился, но я все равно зашла в воду быстро, стараясь найти место поглубже. Вода была теплая, приятная, мелкая рябь ударялась о меня, успокаивая.

Я уловила запах серы, любимый аромат гномов. Номера в «Пуховой перине» еще долго пахли серой, когда гномы уезжали.

Противоположного берега озера я не увидела, поскольку оно заходило во множество мелких пещер. Окружающие нас стены, розовые и влажные, напоминали огромную открытую пасть. Мне стало любопытно, какая здесь акустика. Будь я одна, обязательно спела бы йодлем.

Я проплыла сквозь морскую пену, которая оказалась мыльными пузырьками, поднимавшимися из ключа на дне. Подняв руку, убедилась, что ее облепили пузырьки. Щетки для мытья лежали в ближайшей лодке с фонарем. Какое это блаженство — смыть всю грязь! Вода с мыльными пузырьками поступала под таким напором, что мне не пришлось даже грести, а грязь исчезла в мгновение ока. Я вся отдалась блаженному купанию, массируя голову и водя щеткой по спине.

При этом я напевала песенку, под которую купают малышей:

По воде плывут пузырьки

Мимо игрушечной лодки.

Скользи, скользкое мыло,

Вверх и вниз по животику.

Из воды выныривает то коленка,

То пяточка.

Когда на мне не осталось ни пятнышка грязи, я отплыла от мыльного ключа, легла на спину и пустилась дрейфовать. Глаза сами собой закрылись, и проснулась я, только проплывая над пульсирующей прохладной водой. Голод вернулся с удвоенной силой, и я поплыла к берегу.

Мое испачканное платье исчезло, а вместо него я обнаружила наряд женщины-гнома вместе с бельем — все свежевыстиранное, пахнущее серой. Ткань, из которой было сшито платье, отливала золотом. Я заподозрила, что в ход действительно пошли золотые нити, хотя на ощупь они были мягкие, как шелк. Нашей королеве Иви такая ткань очень бы понравилась.

Спереди вырез был квадратный, а на спине — скругленный. Плечи слишком широкие, как и необъятная талия, но к платью полагался пояс, который все исправил. Юбка была бы слишком короткой, если бы не широкая полоска другой золотой ткани, пришитая к подолу.

Я рассмотрела себя в зеркало. Лиф свободно болтался, на плечах ткань морщилась, но тем не менее я была красива. Я буквально сияла красотой — и это происходило среди гномов, считавших меня страшной.

Слуга проводил меня в пещеру, где за круглым столом восседали жамМ и Уйю. Мой спутник также переоделся в парадное платье гнома. Видимо, жамМ пожертвовал одну из своих рубах, потому что пуговицы на ней были изумрудные.

Уйю как-то тревожно поглядывал на каменные стены. Я не поняла, что его беспокоит.

Появились слуги, принесли дымящиеся блюда. О той трапезе я помню мало — слишком устала. Знаю только, что нам подавали корнеплоды и за столом шла беседа, но не помню ни слова из того, что говорилось. Не помню, как закончила есть, не помню, как меня отвели в спальню.

Проснулась я в темноте и сразу не поняла, где нахожусь. Однако через несколько секунд опомнилась. Ах да, Пещеры гномов. Я теперь изгнанница.

Интересно, что сейчас творится в Айорте. Неужели Айори все еще содрогается при мысли о нашем поцелуе? Осуществил ли Скулни свои планы, каковы бы они ни были? Знают ли родители о моем позоре? Поиски беглянки все еще идут? А что, если преследователи найдут меня здесь?

Позволят ли гномы мне остаться?

И я запела, чтобы утихомирить мысли.

Поднимайся, день начался.

Разгони сновидения,

День начался.

Я даже не знала, утро ли теперь.

Я села, увидела светящееся очертание двери и бочком, бочком начала сползать с кровати. Наконец я добралась до края, спустила ноги и осторожно двинулась к двери, надеясь не споткнуться обо что-нибудь.

Едва я открыла дверь, как в комнату ворвалась служанка с фонарем и радостно выпалила:

— !эвтуг футчоР

— !эфтук фитчоР, — ответила я, стараясь произнести все правильно.

Служанка захихикала и зажгла фитиль. Я разглядела свою спальню. Каменные стены были покрыты медной чеканкой. То там, то здесь на меди красовались треугольники, квадраты или круги ярко-голубого, зеленого или красного цветов. Получилось довольно весело.

Вся спальня производила очаровательное впечатление. Убранство состояло из желтого кресла-качалки, розового бюро и синего с белым стола. На бюро стояла ваза с цветными камешками — фиолетовыми, синими, янтарными. Я так и не поняла, стекляшки это или самоцветы.

Никакого камина не было. Здесь, под землей, всегда царила приятная прохлада.

— Вы одеваться, — тщательно выговаривая слова, произнесла служанка. — Потом я отводить вас к вайдиайХ жамМ.

Она присела в поклоне и вышла.

На кресле лежало очередное платье женщины-гнома. Я оделась, и служанка повела меня по устланному коврами лабиринту к открытой двери.

Я вошла в уютную гостиную. Там стояли четыре широких кресла, обитые яркими тканями, и перед каждым — пуфик под ноги в тон ему и маленький столик. Ножки всех столов, кресел и пуфиков были усыпаны каменьями. На каждом столе стояла ваза со стекляшками или самоцветами, как в моей спальне. На одном из столиков высились стопки книг. На полу лежал круглый ковер почти от стены до стены. Стены оживляло мерцающее железо, поэтому даже без солнца свет казался ярким.