Ангелофрения - читать онлайн книгу. Автор: Наталья О'Шей, Максим Хорсун cтр.№ 6

Роланд не остался на обед.

Ушел.

Они разминулись.

Каждая мысль – как вспышка молнии. Магдалина часто моргала и не смотрела на дядю. Вспышки-мысли мелькали перед ее внутренним взором, бросая на действительность пугающие тени.

Матвей Эльвен сидел за письменным столом: рыжебородый, с аккуратно зачесанной лысиной. Светлый пиджак спортивного покроя, белая сорочка из такого тонкого шелка, что она казалась мокрой, коричневый нашейный платок с едва заметным фиолетовым пятном от чернил. На толстых пальцах с пожелтевшими от крепкого табака ногтями – массивные золотые перстни. Перед Матвеем Эльвеном стояла хрустальная пепельница, из которой торчал изжеванный обрезок сигары. На краю стола белела аккуратная стопка бумаг, придавленная бронзовым пресс-папье в форме дирижабля, а рядом со стопкой тускло блестел серебряный чернильный набор.

– Присаживайся, дорогая, – прогудел дядя.

Магдалина пристроила турнюр на край стула для посетителей.

– Капитан Ронсевальский сегодня попросил твоей руки, Магдалина, – сообщил Эльвен, хмуря кустистые брови. – Роланд, несомненно, достойный молодой человек, но я предполагал, что твое будущее будет иным.

Магдалина затаила дыхание. Она глядела на дядю и видела каждую его морщинку, каждую родинку и волосок на лице необыкновенно четко, будто смотрела через увеличительное стекло. И зеленые крапинки в его глазах, и только-только зажившую заеду в углу рта…

– Юджин Мосдей, – проговорил Эльвен. – В его руках – почти вся химическая промышленность Нового Царства, в том числе – производство водорода. Мосдей – самый важный партнер гильдии. Это благодаря ему наши дирижабли легче воздуха.

Этот Мосдей был частым гостем в доме Матвея Эльвена. Низкорослый, с брюхом, словно бочонок. У него были пегие кучерявые волосы, большие желтые глаза и старомодные, клочковатые бакенбарды. Когда Мосдей улыбался, на его щеках появлялись трогательные детские ямочки, а верхняя губа задиралась, приоткрывая синие десны и мелкие, темные зубы. Вел себя Мосдей так, словно стремился во что бы то ни стало прослыть весельчаком и добряком. Он сажал к себе на колени Адама и Каина, рассказывал им нарочитым голосом небылицы. Каждая фраза, обращенная к Магдалине, была пропитана патокой, поэтому Магдалине после разговора с Мосдеем всегда хотелось вымыть руки, даже если это был и не разговор вовсе, а всего лишь обмен дежурными фразами.

А еще Мосдей был вдовцом. Дважды вдовцом.

Магдалина не знала, что случилось с женами этого человека. В доме дяди Матвея это не обсуждали. Иногда о чем-то таком шептались слуги, но Магдалина не прислушивалась. Но, видимо, зря.

– Я понимаю, дорогая: старина Мосдей годится тебе в отцы, – проговорил дядя виновато. – Но мы – люди дела и люди чести, – в его голосе прорезались морализаторские нотки. – На каждом из нас лежит бремя ответственности. Мы поступаем, как это необходимо, – необходимо для семьи. А не так, как хочется, или как велят эмоции. Умение сделать благоразумный, взвешенный выбор – вот что отличает нас от животных.

Магдалина поежилась. Она с трудом выносила назидания. Отец никогда такими вещами не грешил. Было дело, Павел Эльвен монотонно рассказывал о звездах и планетах, о том, как они влияют на траектории его обожаемых астероидов. Да, популяризировал науку и бескомпромиссно отвергал волшебство… Но никогда не навязывал, как следует и как не следует жить. Так получилось, что он сам служил примером.

Как же его не хватало! Какими светлыми и счастливыми теперь казались дни, которые им довелось провести вместе!

Чужая в чужом краю; и лишь любовь к Роланду придавала ей силы прорастать корнями в выжженном солнцем песчанике.

– Ты – моя племянница, Магдалина. Но люблю я тебя, как родную дочь, – Эльвен прижал ладонь к сердцу. – И я уверен, что моя дочь приняла бы правильное решение, – он глубоко вздохнул, пригладил бороду. – Но сейчас не те времена, чтобы родители диктовали свою волю детям. Поэтому и я сделаю то, что должен. Ты желаешь стать женой Роланда?

Магдалина мотнула головой. Она была готова услышать, что ей суждено обручиться с желтоглазым Мосдеем – во имя семьи, само собой! Поэтому дядин вопрос прозвучал неожиданно.

– Нет? – удивился Эльвен.

– Да, – выдохнула Магдалина. – Да! – произнесла он твердо и поглядела дяде в глаза. – Что вы ответили капитану Ронсевальскому?

Эльвен поднял пресс-папье, поглядел на бронзовый дирижабль, будто в первый раз увидел.

– Я дал вам время, дорогая, – глухо отозвался он. – С сегодняшнего дня капитан Ронсевальский – свободный предприниматель. Он арендовал у меня «Тион» на три года, соответствующие документы подписаны. Именно столько времени я ему выделил, чтобы он смог собрать капитал и выкупить у меня дирижабль. Обладая деньгами и собственным судном, Роланд займет место в совете гильдии.

– Что это означает, дядя? – словно со стороны услышала себя Магдалина.

– Ронсевальский может стать твоим мужем, – пояснил Эльвен. – Через три года. Если за это время ваши чувства не ослабеют. И если Роланд покажет себя ловким и успешным предпринимателем. Другой зять мне не нужен. Что скажешь? Ты согласна с моим решением, дорогая?

Магдалина опустила взгляд.

– Согласна.

Эльвен хмыкнул, поиграл желваками.

– Что ж. В таком случае ты можешь идти.

– Спасибо, дядя.

Начищенный паркет казался слишком скользким, поэтому она придерживалась за стены и мебель. Она сбросила с секретера какие-то бумаги, опрокинула вазу с цветами. Забарабанили капли воды, заохала матушка Птанифер.

Она поднялась на второй этаж и вышла на лоджию.

Встала у окна, оперлась на подоконник, засыпанный сухим цветом сандалового дерева.

Три года… Она представляла, что этот день будет другим. Совсем другим.

Но три года! Почти вечность. За это время столько может произойти! Три года назад она еще играла куклами и отец был жив.

Нужно дорожить каждым мигом, проведенным рядом с родным человеком. Этому Магдалину научила печальная участь, постигшая ее отца. Павел Эльвен не подозревал, что по дороге из своего кабинета на кухню, куда он направился одной зимней ночью, чтобы сделать чаю, у него остановится сердце. Жизнь каждого человека висит на волоске, грань между бытием и небытием тонка, и с каждой прожитой минутой становится все тоньше. Так уж сурово распорядилась природа, окно возможностей сужается, и нужно спешить жить.

Дядя Матвей полагает, что он сделал как лучше. Для Магдалины, для Роланда, для себя, в конце концов. На самом деле он ограбил ее и Роланда на целых три года жизни.

Чтобы угодить будущему тестю, капитан Ронсевальский вынужден отправиться в долгое, полное опасностей путешествие.

«И кто знает, встретимся ли мы снова?»

В ту ночь она не могла уснуть.