Нам, живущим - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Хайнлайн cтр.№ 44

Пока мы не углубились в математическую теорию, сформулирую факт, который мы собираемся объяснить. В 1939 году и до того суммарная покупательская способность общества всегда была меньше, чем совокупная цена товаров, выставленных на продажу. Иначе говоря, перепроизводство с сопутствующими ему безработицей, нищетой, забастовками и всем прочим было хроническим состоянием. Вообще, понимание математической подоплеки этого явления не требуется, если наблюдается факт; точно так же, как не требуется устанавливать причину пожара, чтобы осознать, что дом горит и требует тушения. Я сказал, что перепроизводство носило хронический характер, и это равноценно заявлению, что у общества в целом не было денег, позволявших приобретать товары, находившиеся в продаже. Вы, безусловно, согласитесь, что именно такие складывались обстоятельства с 1929 по 1939 год. Эти обстоятельства обычно признавались, и правительство даже частично компенсировало разрыв между ценами и доходами при помощи прямых вливаний — просто раздавая деньги, а также создавая искусственно рабочие места для повышения занятости — то есть раздавая деньги, немного подсластив пилюлю морализаторством. Разумный подход, создавай правительство деньги из ничего. Оно же вместо этого заимствовало деньги у банков, которые как раз и создавали эти деньги из ничего. Глупо, потому что в результате рос национальный долг, который в будущем потребовалось бы возвращать, а деньги, нарисованные банками, были ни на йоту не крепче тех, что могло бы нарисовать правительство. Прошу понять, что деньги, одолженные правительству банками для создания пособий, начинали существовать только в момент, когда их одалживали. Банкиры извлекали эти деньги из пустых сейфов — буквально выуживали из чернильниц. В это, может быть, тяжело поверить, но такова буквальная истина. Всякий раз, когда банк в те дни одалживал деньги, он создавал их. Разумеется, президент Холмс успешно вернул эту практику в лоно правительства десятилетия спустя, но на тот момент она была совершенно неуместна.

Вернемся к перепроизводству. До 1929 года, в период после мировой войны, прежде чем рынок рухнул, разрыв между производством и потреблением поглощался различными способами: огромный скачок частного кредитования или долга, особенно в области оптовых закупок; эксплуатация зарубежных рынков, в основном в Центральной и Южной Америке — что означало обмен товаров на бумагу с рисунками, которая позже оказывалась негодной; и потери, понесенные практически всеми фермерами и многими бизнесменами. Видите ли, многие деловые предприятия терпели крах даже во времена процветания, и в этом случае их товарные запасы распродавались дешевле реальной стоимости.

Такое состояние в годы мировой войны легко понять. Когда идет война, максимальных мощностей производство достигает ради военной машины, а излишки сжигаются. Разумеется, создается невероятная долговая нагрузка, которую впоследствии необходимо каким-то образом компенсировать. Перед мировой войной многие годы экономическая ситуация походила либо на процветание двадцатых, либо на депрессию тридцатых. В любом случае производство постоянно опережало потребление, а с излишками боролись обычными способами: создавая долги, разрушая стоимость товаров через банкротство, экспортируя больше товара, чем импортировалось, уничтожая товары в военное время и сжигая урожай в мирное.

Случай, когда объем экспорта превышает объем импорта, заслуживает отдельного упоминания. Много лет он считался идеальной экономической ситуацией, хотя любой ребенок укажет на абсурдность такого положения, и однако его называли разнообразными красивыми словами: благоприятный золотой баланс, благоприятный торговый баланс, американский план, краеугольный камень американского процветания. В школах это подавалось как естественный закон.

— Да, — задумчиво сказал Перри. — Вспоминаю, как меня этому учили в средней школе. В учебнике по географии целый раздел был посвящен тому, как это важно.

— Строго говоря, такой подход не просто порочен, но и глуп. Каждый народ стремился продать больше, чем купил, и в этом крылась главная причина всех войн новейшей истории. Глупость этой идеи вроде бы очевидна, однако природа финансовой системы сделала эту идею неизбежной. Поскольку производство всегда значительно превышало потребление в этот период, [13] народу требовалось избавляться от излишков как можно активнее или же столкнуться с экономическими неприятностями у себя дома. Способов избавляться от излишков существовало множество — взять хотя бы протекционистские тарифы и субсидирование торгового морского флота.

История знает лишь один период, когда данное конкретное финансовое заблуждение соответствовало потребностям страны, и то был период освоения западных рубежей. Такая система банкротила людей и делала их нищими, жертвы перемещались на запад и способствовали развитию страны. Принято считать, что миграцию на запад вызывало перенаселение, но это лишь до некоторой степени правда. На востоке во времена первопроходцев никогда не было слишком тесно — земель и сырья хватало, но в это время уже существовала финансовая система, автоматически создававшая разрыв между покупательской способностью и производством, а значит, и класс безработных, которые ехали на запад с вереницами крытых повозок, чтобы реабилитироваться в более простых экономических условиях. О да, класс безработных у нас существовал уже во времена Эндрю Джексона, только мы их называли пионерами!

Вот и все, что касается того простого факта, что в экономической системе 1939 года перепроизводство, или недостаточное потребление, или же недостаточная покупательская способность носили хронический характер. Теперь давайте рассмотрим математическую природу покупательской способности, чтобы понять, почему это было так. В процессе мы откроем возможные решения и выберем то, которое нам понравится. Понимаете, я уже решал эту задачу прежде, так что смогу похвастать тем, какой я умный. Вам знаком Джеки-дружок из детского стишка? Я всегда подозревал, что он знал, где находится изюминка, до того как сунуть пальчик в пирог. [14] — Ухмылка, возникшая на угрюмом лике Дэвиса, сделала его похожим на лысого гномика. — Рассмотрите, будьте любезны, две типичные производственные единицы, фабрику и ферму. Пусть фабрика будет большая — у нанимателя много сотрудников, а ферма пусть будет маленькая — семейное дело. Эти два случая типичны — там, где дело касается цен и покупательской способности, — для всего экономического организма. Сначала фабрика. Она производит, скажем, обувь. Эта обувь попадает на рынок под определенной ценой. В цене есть две составляющих — стоимость производства для владельца обувной фабрики и прибыль. В стоимость производства включены различные затраты, и большую ее часть составляют зарплаты сотрудникам, стоимость сырья, амортизация основных средств, аренда территории, проценты на инвестированный капитал, а также налоги. Дополнительная составляющая цены — это прибыль. То есть компенсация владельцу или предпринимателю его времени, личных трудозатрат, изобретательности и тому подобного, и она является источником обеспечения для него самого и его семьи. Сказать, что прибыль не является обязательной, все равно, что сказать, что наниматели не едят. В ваше время было модно нападать на систему прибылей. Как мы увидим, прибыль предпринимателя не является причиной безработицы или финансовых проблем. Разумеется, всегда есть вопрос того, что некоторые предприниматели получают прибыли, не соответствующие масштабам производства, однако это уже вопрос морали, и он должен регулироваться существующим кодексом обычаев. Само по себе это не вызывает безработицы, как будет понятно далее. Более того, большинство людей, ввязывающихся в производство новой продукции, не получают сверхприбылей; большинство из них вообще прибыли не получали — такие предприниматели становились банкротами. Простая статистика. В ваше время лишь одному из девятнадцати бизнесменов удавалось сохранить свой бизнес на плаву в долгосрочной перспективе. Нападавшие на систему прибылей попросту зря тратили силы.