Столица для поводыря - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Дай cтр.№ 29

Катков вообще не стал заморачиваться пустяками. Какие еще прожекты, какая Сибирь, какая промышленность? Немец! Да еще что-то там смеющий рассуждать о благе России! Кошмар! Ату его!

Вот откуда, спрашивается, журналист, постоянно живущий в Первопрестольной и на моем докладе не присутствовавший, мог знать о моих договоренностях со Штиглицем и Гинцбургом? До «жучков» и скрытых камер цивилизация еще не доросла, да и разговаривали мы в отдельном кабинете ресторана дяди Карла, что практически исключает возможность подслушивания. Значит, делаем вывод: Каткова поставил в известность о планах по финансированию Сибирской железной дороги кто-то из тех, кто сидел тогда за одним со мной столом! Остается один вопрос – зачем? Ведь, что самое противное, писарчук-то талантливый! Так все повернул, будто бы немецко-еврейская кодла сговорилась продать половину Родины другим, теперь уже англо-франко-еврейским масонам. И железная дорога этим подонкам, то есть мне с прочими инвесторами, нужна только для облегчения вывоза за границу уворованных богатств, принадлежащих по праву славянскому народу!

Потом дело дошло и до меня. Снова припомнили дом в псевдорусском стиле и Чуйский тракт – чтобы ворам-англичанам легче было добраться до сердца Сибири. Особенно сильно покоробило отношение автора материала к моим предсказаниям. Этакое вальяжно-покровительственное. Мол, пугаешь, немчура?! Так многострадальный русский, благословенный Богом на великие свершения народ еще и не такие беды способен превозмочь.

Вот что самое забавное: доктор Геббельс, как и этот Катков, тоже не слишком увлекался доказательствами своих теорий. И ведь обоим верили! И за тем, и за другим ведь, случись что, люди пойдут! Вот жуть-то где!

Неприязнь этого московского господина мне хотя бы понятна. Он искренне полагает себя настоящим патриотом и честно ненавидит все нерусское. Оставались вопросы к его, Каткова, чрезмерной информированности, но в это наивное время понятия «коммерческой тайны» еще вроде не существует. Вполне вероятно, что кого-то спросили – он и ответил. Настораживало только отсутствие в списке «врагов» Асташева и Сидорова. Почему-то их в «продавцы Родины» не записали…

Другие московские газеты ярость редактора «Ведомостей» не поддержали. Вполне себе приличные статьи, информирующие интересующихся о планах некоей группы лиц. Дошедшие до Санкт-Петербурга чуть позже заграничные издания и вовсе уделили новости всего по паре абзацев. Причем английские газеты – в колонке экзотических курьезов, а французские – на странице, посвященной новостям финансового и промышленного дела. В Вене новость не посчитали заслуживающей внимания и отметили лишь присутствие на докладе графа Строганова. Пруссы пошли самым простым путем. Берлинские газеты опубликовали дословный перевод статьи из столичных «Ведомостей», совершенно без каких-либо собственных комментариев.

В общем, никакой «бомбы», по моему мнению, не получилось. Известность, которую приобрел, я оценивал тоже не слишком высоко. Поэтому сильно удивился, получив короткое послание от великой княгини с поздравлениями и приглашением посетить Екатерининский дворец в Царском Селе.

О том, что за предложением навестить верную покровительницу скрыто желание поговорить со мной кого-то из царской семьи, я сразу догадался. И что это каким-то образом связано с докладом в экономическом обществе – тоже. Знать бы еще, о чем можно будет говорить, а о каких темах лучше промолчать!

Так-то, по большому счету, все намеченные дела в столице я уже сделал. Побывал в Петергофе на динамитной мануфактуре. Посетил отцовскую фабрику канцтоваров и даже внес несколько предложений по оптимизации производства. Встретился с молодыми учеными, выпускниками санкт-петербургских высших учебных заведений, изъявившими желание отправиться в Томск. Поприсутствовал на очередном собрании сибирского студенческого землячества, где раздал несколько сот рублей. В порядке помощи с родины, так сказать. Отчего-то постеснялся сказать, что деньги – мои личные. Выдумал какую-то идиотскую лотерею, будто бы проведенную томским обществом в поддержку земляков-студентов.

Ах да! В разговоре с «грызунами гранита науки» промелькнуло что-то на электрическую, или, как это пока еще принято называть, гальваническую, тему. Стал уточнять, задавать наводящие вопросы и выяснил, что электротехника… Да, едрешкин корень! Нет еще никакой электротехники! Даже нормального генератора с самой примитивной лампой накаливания нет! Я о телефоне заикнулся, так меня чуть на смех не подняли. Рассказали, что живет в одном из германских княжеств какой-то учитель физики, который забавы ради что-то такое сотворил. Но чтобы через весь город да с выбором абонента – это, ваше превосходительство, утопические мечты в стиле месье Жюля Верна!

Я, правда, разгорячился, спорить стал. Пытался хоть как-то объяснить. Надо мной не смеялись, нет. Не посмели, наверное. Но смотрели так… Без веры. Как на надоевшего уличного проповедника. А я взял да и объявил о премии десять тысяч серебром тому, кто создаст прибор для проводной связи посредством голоса.

И на следующий же день посетил штаб-квартиру Вольного экономического общества на Обуховском проспекте, где эту самую, теперь уже Лерхевскую премию оформил надлежащим образом. И даже деньги не поленился на специально созданный счет перевести. Пусть пока лежат, копятся.

Потом по совету и при участии президента экономического общества написал информационные письма во все университеты Российской империи. Очень уж хотелось этот пресловутый телефон…

Еще – нашел асфальт! Самый настоящий, серый, коряво накатанный. Прямо-таки привет из моего времени! Метров сто тротуара у пешеходного прохода Тучкова моста. Потом уже разглядел, что и часть дамбы тоже покрыта знакомой коркой.

Стал наводить справки и в итоге попал в институт Корпуса инженеров путей сообщения, к профессору, инженер-майору Буттацу. Иван Федорович еще в конце тридцатых годов убедил столичный магистрат испробовать заграничную новинку и даже разработал механическую, похожую на обыкновенную бетономешалку, емкость для приготовления асфальта. Естественно, с новомодным паровым приводом.

Разговорились. Вернее сказать, я выслушал целую лекцию. Буттац – настоящий фанатик обустройства в России дорог с твердым покрытием, а я весьма и весьма интересовался этой темой. Инженер-майор продемонстрировал чертежи разработанных им локомобилей-катков для широкополосной укладки, экскаваторов, грейдеров. Странное время! Дорожный строитель, мостостроитель и архитектор еще и технику для своих нужд был вынужден проектировать. Сам и в Америку ездил осматривать, так сказать, новинки. Четыре паровые землекопальные машины для Корпуса приобрели. Только об их дальнейшей судьбе у профессора сведений не оказалось.

И ведь ни слова жалоб! Глаза горят, руками машет! В его фантазиях уже все населенные пункты России связывают шестиполосные автобаны, а в городах по асфальту катятся пролетки на резиновом ходу…

Правда, когда я спросил об ориентировочной стоимости квадратной сажени, профессор как-то сразу сник. Пятьдесят шесть рублей серебром! Это примерно четырнадцать за метр! Форменное разорение!

Однако же копии чертежей его машин Ивану Федоровичу я заказал. И сразу оплатил. Тот обещал выслать в Томск, когда будут готовы. А еще я рассказал инженеру о своих попытках найти доступную нефть в губернии. Как раз в связи с мечтой покрыть асфальтом губернскую столицу. Только Буттац меня не понял. Пожурил даже. Мол, петролеум – это для керосину, а для дорог потребна вязкая смола, что в ямах неподалеку от Казани роют. И адрес купчиков, которые гудроном приторговывают, изволил написать. В общем, расстались довольные друг другом и с договоренностью непременно обмениваться известиями.