Бриллиант в мешке - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Винер cтр.№ 67

В общем, довольно страшный день. Еще накануне, как сирена прогудит, все замирает, как в кино бывало, когда ленту останавливали. Я вначале, как приехал, даже на улицу в этот день не выходил, дрожь пробирала, хотя день обычно очень жаркий. Так и чудилось, что выйду вот, а там стоят люди, один ногу поднял шагнуть, другой за чем-нибудь нагнулся, третий, может, под мышкой полез почесать, да так и замерли на сутки.

Теперь, конечно, привык уже, но поститься, как положено, не научился – все равно ведь не верю. Не знаю, как теперь будет, когда Татьяна вернется. Может, и соглашусь ради нее – одни сутки поголодать не страшно, а разгрузочный день даже полезно для здоровья.

Верить не верю, но атмосферу чувствую. Атмосфера у нас в этот день – у, какая густая! У нас в Иерусалиме она вообще сгущенная. Религиозные считают, что это от святости, может, и так, а я думаю, просто тут столько веков столько народу интенсивно верило, хоть и в разных богов, что на этом месте образовался свой микроклимат, не знаю, святой или нет, но очень насыщенный. И даже в глубь земли проникло и оттуда исходит обратно и действует. Недаром тут хамсины так тяжело протекают, поскольку атмосферная энергия накладывается на молитвенную.

А сейчас как раз и хамсин на дворе, и Йом Кипур вот-вот. Я думаю, именно этим и объясняется мое повышенное состояние нервов все последние дни.

Еще раз повторю, что ни в какие эти предрассудки я не верю, но все же неприятно, что именно в такое время я этого Йехезкеля вроде как обманул заодно со стариканом. Сказал, мол, камень ушел по назначению, то есть что вернул. С другой стороны, он меня обманул куда хуже, никакой курицы не хватит. И вообще, камни мои к нему никакого отношения не имеют, и не его это забота, как я со своей совестью буду разделываться. Тем более я же и без его подсказки собираюсь вернуть. Так что нечего.

Увел, значит, этот Йехезкель деда в салон, и слышу, бубнят там, дед повизгивает высоким голосом, а этот ему что-то тихо и убедительно отвечает. Дед постепенно снизил тон, а потом и вообще слышу только, как этот журчит.

А Татьяна все не идет. Хотел сам встать и пойти к ней на кухню, но передумал – опять с дедом сталкиваться. И терпеливо лежу и жду, даже глаза закрыл, хотя терпения никакого уже не осталось.

И вот с закрытыми глазами явственно вдруг вижу, что в моей коробке с лекарствами, на самом дне, валяется одна, нет, две, или даже три беленьких. И даже как будто припоминаю, что у меня однажды, когда еще было много, несколько штук из упаковки вывалились, а я искать не стал, тогда вопрос не стоял так остро. Ей-богу, должны быть! Сел, вытащил из тумбочки коробку, руки дрожат, повынимал из нее все пачечки и пакетики, и – да, лежат на дне две белые таблетки. Белые-то белые, да вовсе не те. И размер не тот, и форма, сам не знаю, кто такие. Пошарил еще, но, конечно, ничего не нашел. И ведь знал же, что нету, а просто одно воображение.

Сложил все обратно, спрятал в тумбочку. Чуть не сорок минут уже прошло, а они там в салоне все бубнят, а Татьяна все на кухне возится. И чего ей там, сама же сказала, у тебя все есть. И вообще, спать пора, но мне ведь не заснуть. Не вытерпел и позвал:

– Таня! Поди сюда!

Пришла, и уже по лицу сразу вижу, что не принесла.

Она вообще словами мало что говорит, а на лице все как есть отражается.

Собрал всю волю, не хочу скандалов при посторонних, и говорю более-менее нормальным тоном:

– Танечка. Ну как же так? Я ведь тебя серьезно просил. Это не шутки. Почему не хочешь мне помочь? А вместо этого привела сюда… этого своего…

Голову нагнула, на меня не смотрит и говорит:

– Хочу. Поэтому и привела. Он тебе поможет.

– Молитвами, что ли?

– И молитвы не повредят. Но не только. У него и другие способы есть. Он умеет.

– Альтернативой небось? Энергетикой? И не мечтай. Не допущу, чтоб всякие там надо мной руками водили и прочие глупости.

– Он не всякий там. Он Йехезкель.

– Ну и что? Что он, святой?

– Нет, совсем нет. Просто добрый человек.

– И прекрасно. Он добрый Йехезкель, а я недобрый Михаэль, и уводи его отсюда к такой матери. И настоятельно требую, достань мне лекарство.

Дверь у меня в спальню открыта, но, слышу, стучат. Поднимаю глаза – дедуля. Скромно стоит на пороге, просит позволения зайти. Что за черт?

– Ну, – говорю, – чего тебе еще?

– Я вам, – говорит, – не буду мешать. Я только хочу у тебя прощения попросить.

– Прощения?!

– Да, – говорит. – Золото у тебя брат, просто золото. А ты уж меня прости, и что я грозил тебе, не принимай к сердцу. Больше не буду тебе докучать. Теперь выздоравливай поскорее, и гмар хатима това вам всем.

– И ты… – говорю, – и тебе…

Растерялся я порядком. Хотел сказать: какой там брат, не брат он мне, но дед мне напоследок заявление сделал.

– Ты, – говорит, – хорошо поступил, что вернул, правильно, хоть это, разумеется, никакой не цирконий.

Повернулся и заковылял к двери. Вот вам и Йехезкель. Прямо укротитель диких зверей! Такого деда в овечку превратил.

И как, спрашивается, я мог после этого ему хамить? Когда он мне такое одолжение сделал, отвел от меня опасность в лице деда?

И опять вошел в спальню и просит выслушать. Ладно, думаю, пусть читает свою мораль, пусть видит, что я тоже человек культурный и хамство позволяю себе только в крайних случаях.

Но он морали мне не читает, а заявляет с ходу:

– Михаэль, я хочу сказать вам про перкосет.

– Ну, – говорю.

– Это эффективное болеутоляющее с легким наркотическим действием. Большинство людей пользуются им некоторое время, скажем, после операции, а затем без всякого неудобства переходят на другие, более слабые средства. Но иногда, в редких случаях, это лекарство оказывает на человека более сильное наркотическое действие, ведущее к быстрому привыканию и зависимости. Судя по всему, именно это происходит в вашем случае. Вам грозит серьезная опасность. Очень скоро перкосет перестанет вас удовлетворять, и вы будете искать более сильных средств. И скорее всего, найдете их, у нас это несложно. Вам грозит опасность стать наркоманом.

Я чуть не рассмеялся от злости. И охота людям раздувать из мухи слона! Человеку нужно болеутоляющее, так им уже черт знает что чудится.

Я – наркоман?! Смешнее не бывает. Я ведь уже упоминал, кому нужны наркотики, разным шлимазлам и слабакам, у которых нет других радостей в жизни. Но я – и наркотики? Да ни за какие коврижки! Я себе не враг. А что у перкосета легкое наркотическое действие – так это же синтетика. К синтетике не привыкают. Даже настоящим наркоманам дают взамен синтетику. Да и не наркотическое оно, а просто приятное, в отличие от других лекарств. И почему считается, что чем лекарство противнее, тем лучше оно помогает? Мой опыт показывает ровно наоборот. А про марихуану так даже многие врачи говорят, что она помогает и неопасна. Йехезкель сказал, мол, эти вещи у нас найти нетрудно. Просто из теоретического интереса, сказал бы уж заодно где.