Убийство девушку не красит - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Ульянова cтр.№ 63

Получилось.

Больше десяти лет жизни, практически все силы и время, здоровье и нервы, все было отдано этому делу, но получилось. Но не рассказывать же ей сейчас об этом. Вряд ли ей интересно то, что он весь первый год стонал во сне, пугая мать. Что в одночасье поседел во время экономического обвала, когда казалось, что все пропадет пропадом. Что все эти годы чувствовал не только радость успехов, но и гигантскую, непереносимую ответственность не только за больных, но и за коллектив, которому нужно было регулярно, независимо ни от чего, платить адекватную зарплату, быть в курсе многих человеческих проблем. Всякий раз, когда приходилось принимать важное решение, касающееся бизнеса, ему снились кошмары.

Со временем он привык. Привык брать ответственность на себя. Советоваться с Пинхелем, с Новоселовым, с другими специалистами, но отвечать за дело лично. И никогда никого не обвинял, если не получалось. Теперь он без тени смущения смотрел в глаза Михаилу Моисеевичу и Мире Борисовне, когда встречался с ними где-нибудь в Хайфе или в Европе. С легкостью, с удовольствием помогал им, искренне заботился. Он решал и многочисленные проблемы своей матери, твердо решив дать ей на старости лет ту жизнь, которой она была лишена много лет.

Ольга Петровна быстро освоилась в море страстей и событий, гораздо быстрее вечно занятого сына. Вернула себе радость жизни, каталась на лыжах в Куршавеле, ходила по магазинам в Милане, загорала на Канарах, с удовольствием обустраивала новую, огромную квартиру и даже заводила изредка легкие романы.

Периодически ловя в глазах близких ему стариков детскую, искреннюю радость, восторг мелочей, он завидовал им, не находя в себе таких бесхитростных, добрых эмоций.

Он выстроил свою империю, начав со старого двухэтажного роддома на Охте и дойдя до известной за пределами города целой сети салонов и клиник, оказывающих самые передовые услуги. Он находил, выкраивал время, чтобы оперировать самому, и то были самые любимые его часы – часы общения врача с больными.

Больные были разные: пресыщенные жены бизнесменов, озабоченные проблемой продления молодости, звезды шоу-бизнеса, вкладывающие во внешность как в источник получения прибыли. Самыми же дорогими были пациенты с действительно серьезными проблемами. Таких Сергей Кириллович помнил долго, следил за их выздоровлением, радовался вместе с ними. Шестнадцатилетняя дочка школьной учительницы, практически лишившаяся лица на первой в жизни дискотеке, где одна девочка приревновала к ней своего мальчика и спокойно исполосовала лицо соперницы бритвой в грязном клубном туалете. Старая дева тридцати пяти лет, награжденная от природы крючковатым клювом вместо носа, обратившаяся в клинику без всякой веры в медицину, под нажимом подруг. После удачной операции она почувствовала вдруг собственную неотразимость, вышла замуж за владельца автосервиса и родила хорошеньких, толстеньких близнецов. Бизнесмен-«металлист» с лицом, похожим на берега Юкона времен Золотой лихорадки, – все оно было «перекопано» багровыми ямами фурункулеза, а мужик заикался и путался на переговорах, где партнеры завороженно пялились на его многострадальный фейс, не в силах отвести глаза.

Именно этот бедолага-предприниматель и подтолкнул Сергея Кирилловича к открытию специального салона для мужчин, единственного на тот момент в России. Все вокруг твердили, что мысль бредовая, заранее прогарное дело, но Сергей стоял на своем. И открыл, предварительно понаблюдав, как ведут себя в «женских» салонах мужчины. Как мнутся, краснеют, садятся в самых неудобных местах, в стороне от уютно чувствующих себя дамочек, и стараются до минимума сократить количество визитов, перенести процедуры на дом. А ведь мужскому полу тоже нужно бывает с угрями бороться, дерматиты лечить, волосы в носу подстригать и многое другое. И, если дамы всегда гордятся тем, что тщательно ухаживают за лицами, руками, животами и ягодицами, то для мужиков это выходит будто чем-то постыдным, тем более в присутствии молоденьких и молодящихся подруг…

Для салона был продуман специальный, брутальный интерьер, закуплена новая аппаратура, даже специальная рекламная кампания была продумана, в основе которой лежало как бы отсутствие рекламы, лишь намек.

Как обычно, Сергей Кириллович «попал в десятку», а точнее, стопроцентно выверил и рассчитал. Работал салон, как конвейер, без передышки. Даже при том, что прейскурант был утвержден грабительский. Просто Сергей Кириллович точно знал, что бедные богатые стыдливые собратья все равно к нему пойдут, хотя те же самые услуги можно было получить вдвое, а то и втрое дешевле на соседней улице.

Терпеть не мог Сергей Кириллович, когда кто-нибудь начинал рассуждать при нем о героических буднях врача, о ежедневном подвиге. Злился, отвечал, что каждодневным подвигом много не наработаешь, иссякнет весь героизм вместе с силами, умом тронешься. Работать надо планомерно и стабильно, а героизм – всего лишь показатель плохой организации труда и некомпетентности руководства.

Сейчас все шло уже по накатанной, продвигалось героическими усилиями менеджеров, управляющих, заместителей. Сергей Кириллович позволял себе в основном уделять внимание отделению пластической хирургии, в косметологию наведывался только с «инспекторскими проверками», да в самых спорных случаях, дать разгон. Правда, в последнее время опять начал «резвиться», обдумывал создание чего-нибудь эдакого, особенного для представителей сексуальных меньшинств. Уж кому как не им пользоваться последними достижениями косметологической науки и техники. Но идея пока полностью не выкристаллизовывалась в голове, а Сергей не торопился, считал, что само срастется в свое время. Или не срастется, отпадет.

Вот только с личным… Как в песне, «…да вот только с личным – привет!» Катастрофически не хватало времени. Нет, вранье: если бы все повторилось, как тогда, единожды в жизни, сердце бы замирало, и в голове кавардак, и каждый день весна в душе, и части тела существуют отдельно от организма, тогда и время бы нашлось. Но сердце не замирало или замирало как-то не так. Как каждого нормального мужика, его волновали ножки, грудки, попки, личики. И практически всегда он получал то, чего хотел, а от этого становилось на душе еще тоскливее. Отчего-то выбирал всегда длинноногих, фактурных, смазливых и совершенно безмозглых. С ними, с глупышками, было легче: они не видели, занятые лишь собой, его скучающего лица, снисходительного отношения, его нелюбви. И здесь на первый план выступал трезвый расчет.

После первой встречи Сергей мог практически безошибочно определить, когда прелестное создание преданно заглянет в глаза и капризно, а может просительно проворкует:

– Милый, а ты сделаешь мне губы, как у Анжелины Джоли?…

Или «скулы, как у Джей Ло», или «грудь, как у Памелы Андерсон».

Чтобы понять, кстати, о чем идет речь, приходилось пристально следить за восходом и закатом звезд на голливудском небосклоне. Проблемой необходимо владеть, считал Сергей Кириллович, и не проявлять своей безграмотности идиотским вопросом: «А кто это?…»

После такой просьбы для Сергея роман был завершен, отношения исчерпаны. Потому что больных своих, даже взбалмошных дамочек с претензиями, он любил, но любовью какого-то другого качества. Он улыбался ничего не подозревающей глупышке в ответ и в тон ворковал: