Убийство девушку не красит - читать онлайн книгу. Автор: Лидия Ульянова cтр.№ 53

Тесно сошелся он только с невысоким, коренастым, легким в общении балагуром Димой Новоселовым. Как притягиваются разные полюса магнита, так на годы слиплись и они, такие разные с виду.

Дима был, на Сережин взгляд, слишком увальнем и слишком говоруном, но зато открытым, беззлобным и прямодушным парнем. Они абсолютно не мешали друг другу, гармонично дополняя один другого, хотя выглядели слишком комично: высокий, широкоплечий, серьезный Сергей и катящийся рядом улыбчивый Димка-колобок. Тарапунька и Штепсель. Пат и Паташон.

Оба ценили в товарище то, что отношения их строились на принципах суверенитета и невмешательства. Каждый рассказывал о себе ровно столько, сколько считал нужным, и с досужими расспросами не лез.

Узнав, что Сережа подрабатывает на стройке сторожем, Димка сказал «Класс!» и тут же нанялся санитаром в клинику внутренних болезней. В деньгах Дима не нуждался, но очень нуждался в самостоятельности, которой был лишен с детства.

Ходили они, зевая от недосыпа и усталости, компенсируя недостаток сил возросшим чувством самостоятельности и собственной значимости. Даже сумели заслужить уважение старших товарищей, видавших виды бородатых и усатых парней, поступивших в институт после армии и выделяющихся на фоне зеленой молодежи весомостью фраз и значительностью оценок. Те два, три, четыре года, что отделяли их от салаг-вчерашних школьников, в этом возрасте стоили многого.

Отчего-то резко и сразу пропал страх крови, даже бороться не пришлось. Да никто и не тащил Сережу за руку к разверзнутой, влажной ране. Показывали постепенно: сначала белые сухие кости, потом кости с желтыми, неестественными, профармалиненными связками, потом обесцвеченные до темно-коричневого мышцы, больше похожие на мумии. И некогда было пугаться: дом, институт, стройка и так по кругу, с редкими отклонениями от привычного маршрута. Пивка попить, в кино сходить. И деньги наконец-то появились, свои, возвышающие в собственных глазах, но как по волшебству исчезло время. Регулярно хотелось спать.

Мама с бабушкой в целом были очень довольны, если бы не регулярные его зевки и сонная рассеянность. Бабушка, начавшая вдруг резко сдавать, все чаще торопила:

– Скорее бы уж ты, Сереженька, выучился. Хочу тебя доктором увидеть. Лечил бы меня, пока жива…

И постаревший, погрузневший Питер теперь все больше лежал у бабушкиных ног, ленясь бегать. Он чувствовал, что хозяин вырос и занят нынче чем-то более важным, чем игра в мяч. Только вечером, заслышав звук поворачивающегося в замке ключа, радостно спрыгивал с дивана, бежал, цокая по полу когтями, поскуливая и виляя огурчиком хвоста навстречу блудному хозяину, унюхивать многочисленные чужие и новые запахи, исходящие от его одежды.

Еще в начале осени, когда только-только начали облетать с кленов желто-красные листья, Сережа встретил на институтской аллее удивительную девочку. Встретил и понял, что пропал. Вот так с первого взгляда и понял, наблюдая с часто бьющимся сердцем за ее приближением. Девочка неслась вперед, как каравелла по волнам, легко, плавно и стремительно. Чуть распахивались полы ослепительно белого крахмального халата, обнажая восхитительные, округлые коленки, и недовольно волнились на ветру волосы, прижатые белой медицинской шапочкой, требуя свободы.

Два дня назад, в перерыве между лекциями, мужики обсуждали женские колени. Сережа участия в споре не принимал, только слушал, силясь понять, какой же должна быть та идеальная женская нога, от которой невозможно оторвать взгляд. Не острая, круглая, но не толстая, не плоская…

Целый день он упорно разглядывал девчоночьи колени, мелькающие из-под юбок. Кажется, круглые, не толстые, они не вызывали отчего-то особых эмоций. Фиксированные суставной сумкой две суставные поверхности, укрепленные сухожилиями, утолщенные мышцами, обтянутые кожей. Функционально, природой продумано, с эстетической точки зрения мило. Но при виде этой коленки, по-хозяйски приподнимающей в своем движении полу халата, до Сережи наконец дошел весь смысл спора. Эта коленка волновала и манила, настойчиво требовала прикоснуться и оглушительно притягивала к себе.

Девочка-каравелла быстро пробежала по ей ведомым важным делам, а Сережа даже не запомнил ее лица. Только общий туманный облик засел глубоко в подкорке, шевелясь и тревожа.

Рассудив трезвым умом, Сережа заставил себя прийти к выводу, основанному, как ему казалось, на собственном печальном опыте, что такая модница-красавица в халатике в талию наверняка есть просто глупенькая побрякушка и хороша со стороны, пока не раскрыла рот. И вынужденно успокоился, усилием воли вытесняя свербеж в подкорке.

Снова он встретил девочку через некоторое время, уже похолодало. Она была в простых черных брючках, куртке, с убранными в косу волосами. Коленки вовсе были скрыты от постороннего глаза, но у Сережи пуще прежнего защемило сердце. От вида тонкой руки, придерживающей ворот наброшенной куртки, от маленького девственного уха, не обремененного серьгой, от распахнутых глаз с длинными ресницами. Сережа строго напомнил себе, что она все еще молчит, но легче почти не стало.

Казалось бы, чего проще – подойди, познакомься, разговори, убедись в своей правоте, развернись и уйди. Не крокодил же она, в самом деле, не съест. Но скорее Сережа решился бы подойти и поцеловать декана – сущую мымру предпенсионного возраста и климактерического поведения, – чем заговорить с незнакомкой.

Встречались они часто, и Сережа, ничего ни у кого не спрашивая, просчитал, что учится она на его курсе, только на другом факультете. Подметил, что девчонка она общительная, незаурядная, но репутацией красавицы не пользуется. У нее были две подружки из ее же группы и бессчетно приятелей и приятельниц. Сережа к тому же был уверен, что мальчика в институте у нее нет.

Своим немым восторгом и радостью каждой встречи Сережа не делился даже с Димкой. Пока однажды у библиотечного подъезда не встретил их обоих, мирно беседующих о чем-то своем.

Сереже показалось в тот момент, что он познал истинный смысл трагедии «Отелло»: впервые в жизни он почувствовал, что способен на всепоглощающую, яростную, неконтролируемую ревность. Нет, он неоднократно видел ее с другими ребятами, но эта пасторальная картинка мирной беседы с единственным другом под сенью облетевших тополей выбила почву из-под ног. Эта ревность шла рука об руку с предательством, которое он ощутил, была круто замешана и сильно сдобрена. Хотя, казалось бы, о чем разговор? Незнакомая девочка беседует с его другом. Только-то и всего…

Сережа решительно приблизился, чтобы раз и навсегда положить конец сам не знал чему, но девочка упорхнула раньше, процокав мимо каблуками, оставив Димку одного у библиотечной двери.

Димка рассеянно и завороженно проводил ее взглядом, поднял к небу мечтательные глаза, и на лице его заиграла потусторонняя улыбка. Еще немного он отрешенно смотрел сквозь Сережу, а потом сильно толкнул друга кулаком в плечо, высоко подпрыгнул козлом, издав гортанный вопль, и счастливо предложил:

– Пойдем, что ли…