Агробление по-олбански - читать онлайн книгу. Автор: Ильдар Абузяров cтр.№ 21

Автобус тряхнуло с такой силой, что женщина упала. Упала без сознания. Плащ задрался, и теперь все могли видеть, что она без юбки.

Милиция приехала через пять минут, «скорая» через двадцать, машина морга еще через десять. Все это время маршрутка стояла у обочины с открытыми дверями. Все, кроме него, вышли, им было неприятно. Любой ротозей мог подойти и посмотреть на стройные ноги женщины и полоску белых трусов, но его не покидало ощущение, что по-настоящему эти ноги открыты только ему, ноги и все остальное, некая тайна.

Спустя месяцы и годы ему казалась, что та женщина перед смертью делала невольные встречные движения, прижималась к нему мягким бедром и грудью. А он, когда его рука в тряске случайно касалась плоти, дотрагивался до нее. Это была еще одна их тайна.

– Все, ребята, приехали.

– А назад?

– Назад возьмете такси.

– Может, еще разочек прокатимся? – Рауль потянулся к грудному карману.

– Нет, ребята, я здесь машину сменщику сдаю. Вон он ждет.

Шли домой через весь город. Пешком.

– Шнеле, шнеле, – хлопая по лопаткам, подхлестывал нас Жан. Мы вытянули руки к небу, словно пытались нащупать что-то невидимое, например попутный ветер. Или опереться на звезды.

– Иду на рекорд Гиннесса, – сам встал на руки Жан.

– Смотри не споткнись.

– Не говори под руку.

Пройдя метров пятьдесят, Жан потерял равновесие.

– Кстати, – завалившись набок, заметил он, – для криминалистики было бы лучше, ходи люди на руках. У каждого человека свой неповторимый рисунок на пальцах. Не правда ли, удивительно?

– На передних конечностях, – поправил Рауль. – Люди бы надели боты на передние конечности.

– Тогда нет никакой разницы, – согласился Жан. – Пришлось бы опять искать людей по следам от подошв.

– Что-то я не вижу здесь никаких следов, – заметил Рауль.

– Потому что здесь никто и никогда не ходил. А у нас в Париже по всем мостам гуляют влюбленные.

– Ну прям, – сказал я.

– Что?

Миллион тысяч сто двадцать два раза ходил я со своей любимой через этот мост. Первый раз, кажется, после выпускного бала мы так же вот шли и шли, просто шли на рекорд Гиннесса. Последний раз после свадебной церемонии в загсе. Я тогда не знал, что есть такая Книга рекордов, а то бы мы шли и шли с моей любимой. Она в летнем сарафане и босоножках, я в шортах, футболке и сандалиях. Обошли бы в обнимку весь свет по меридиану. Просто так. И не надо никакого маршрутного такси.

Несколько раз под ноги и глаза попадались черные жуки. Отчаянно медленно жуки переползали дорогу. Что поделать, лето. Каждое лето люди тоже стараются как можно быстрее преодолеть дорогу, только не поперек, а вдоль. Просто подумалось.

Подходили к дому уже засветло. Дворники, скребя по асфальту, затирали следы влюбленных. А может, наоборот, собирали компромат и свидетельства. Лучше бы затирали. Солнце маленьким ребенком ковырялось в песочнице неба. Потому что дети – наглядное доказательство любви.

К машине подошел таможенник в зеленой форме и черных очках. Попросил документы. Долго их листал.

– Все в порядке? – спросил Петр.

– Нет, – сказал таможенник, – не хватает одной страницы.

– Какой страницы?

– Рыжей!

Глаз стража границы не было видно.

– Да дай ты ему пятьдесят марок, – сказал Давид.

– Где бы их еще взять? – чертыхнулся Петр. – Меня обчистили как липового барашка.

И тогда Давид достал из своего носка пачку «Шибко». Заначку.

– На, – протянул Петр денежку, – а знаешь, почему Александра Македонского называли Искандером Двурогим?

– Знаю, на монетах он был изображен в шлеме с двумя рогами. – Таможенник, как оказалось, был специалистом во всех валютах мира.

– Вот и нет, тысячу правителей были изображены на монетах в шлеме с двумя рогами, да и на той купюре, что ты сейчас получил, тоже есть человек с двумя рогами.

– Как? – стал судорожно разворачивать денежку офицер-чиновник.

– Так! – Петр нажал на газ. В стекло заднего вида он заметил, как таможенник нюхает купюру. Наверное, это его способ определять подлинность денег.

Не успели они отъехать, как Порошкански спросил у Петра:

– А почему Искандера называли Двурогим?

– Долго объяснять.

– Тогда не объясняй…

– Македонского называли Искандером Двуруким, потому что в завещании он приказал себя похоронить по-особому: соорудить гроб с двумя отверстиями по бокам на уровне плеч и поместить в эти отверстия раскинутые руки, чтобы показать людям: «Смотрите, я покоритель всего мира, самый могущественный и богатый человек, ухожу из этого мира, не взяв с собой ничего. Равным среди равных».

И тут же по земле пополз слух, что Александр Великий черт и что он, покорив этот свет, отправился покорять царствие иное. А глупые люди подумали, что это не руки, а рога Александра, ведь видели его чаще всего в шлеме с двумя рогами. Сплетницы судачили, что великий завоеватель не смог покорить до конца свою возлюбленную и она наставила царю мира рога. Эту измену Александр пережить не смог и простым рогатым солдатом отправился в царство скорби и юдоли.

– Вот видишь, я умру, и мои жены тоже тут же изменят мне.

– Да не изменяла она ему. Успокойся. Наоборот, верной была.

– А почему тогда Александр решил показать людям, что он уходит из мира ни с чем? Ведь этим жестом он заставил людей плохо думать о его возлюбленной. Мог бы изобразить, что уносит с собой любовь.

– Однажды в индийском походе брахманы задали ему три вопроса, на которые Александр, в свою очередь, ответил тремя вопросами.

На вопрос «Зачем ты воюешь, Александр, ведь если и всем обладать будешь, невозможно это будет взять с собой?» Александр задал встречный вопрос: «А зачем ветер вздымает море и взвихряет пески?»

На второй вопрос, знал ли он любовь, Македонский ответил-спросил: а знали ли вы любовь Александры? На третий вопрос-просьбу даровать им бессмертие великий царь сказал, что уже даровал бессмертие той, что знала любовь, о которой они вопрошали. – Вот такая притча, – закончил Петр.

– А почему в Македонии больше лесов, чем у нас в Албании? – Если уж Порошкански начинал о чем-то спрашивать, то спрашивал, пока не узнает все на свете. Как дети-почемучки.

Петр огляделся. И действительно, все горы были покрыты лесом. Вот где хорошо вести партизанскую войну.

– Понимаешь, Давид, твой дед пас коз, мой дед пас коз. Это ж еще Энгельс сказал про Грецию, что ее сожрали козы. Ты что, «Радио Тираны» не слушал никогда? Элементарные вещи тебе приходится объяснять. Вспомни слова большого Энвера: «Леса Албании вырубили бараны».