И он опять приложился к стакану, не переставая следить за удивленным Дерясиным.
- Ничего не скажешь, подкованный судовой механик, - не сдержалась, чтоб не съязвить, Ирина. - Чувствуется большой опыт сутяжничества. - Есть малек, - добродушно подтвердил Дэни. - Так что скажешь, вице - хренице?
- В банке сейчас как бы не до жиру. Каждый доллар считаем. Но если это твое условие, Олег?
- Условие! - подтвердил Жукович. - Да и то я б еще сто раз подумал...
- Хорошо. Завтра же переговорю с Керзоном. Думаю, он согласится.
- С Керзоном? - заинтересовался Дэни.
- Вам-то что?
- Да просто подумалось: неделя как вернулся. Устал вроде шланговаться, - он с хрустом потянулся, задумчиво огладил небритые щеки. - Пойду-ка я, пожалуй, тоже к вам на работу.
- Судовым механиком? Так в банке своего флота нет, - снасмешничала Ирина.
- Я без него не согласен, - скороговоркой выпалил Жукович. - Возьмете его, пойду и я. Это тоже условие.
Дерясин куснул губу:
- И кем желаете? Слесарем-сантехником? Электриком? Чего можете?
- Могу и слесарем, и электриком, - лениво подтвердил морячок. - А могу и банком командовать. Нам, пролетариям, где бы ни работать, лишь бы не работать. И вот что, мальчик, - он поднялся, шагнул к Дерясину, оказавшись на полголовы ниже, что его совершенно не смутило. - Ты завтра на утречко пропуск мне закажи. Может, если надумаю, и впрямь подгребу вместе с Олегом. Там и с должностенкой определимся. Помрачнев от этого снисходительного "мальчик", Дерясин сухо кивнул и вместе с Холиной поспешил покинуть негостеприимную квартиру.
В спину им донеслось довольное похохатывание.
- Полный отстой, - процедила Ирина, едва шагнув в лифт.
Андрей лишь сумрачно кивнул. В этом они сошлись. Но что оставалось делать? Кроме Жуковича, никто другой восстановить реестр не сумел бы.
5.
Рублев тихонько зашел в обшитый мореной доской кабинет директора фабрики "Юный коммунар". В противоположном углу он не сразу разглядел затерявшуюся за огромным столом Манану Юзефовну Осипян. В ярком желтом блузоне она напомнила Рублеву махонькую канарейку, забившуюся в угол огромной клетки. Впрочем это была вполне бойкая канарейка. Покусывая неизменный мундштук, она неприязненно вслушивалась в монотонный мужской голос из селектора. Посторонний звук в кабинете насторожил ее, и она приподняла замыленные усталостью глаза. Но, кажется, Рублева не заметила. Невидящий взгляд ее скользнул вдоль стен, затем, не меняя выражения, сквозь вошедшего и, описав круг, остановился на чем-то, лежащем на столе. Увиденное волшебным образом смыло с нее усталое безразличие и вернуло взгляду знакомую задиристость.
- Ты, вот что, не увиливай! - с кавказским акцентом перебила она бубнящего абонента. - Передо мной график и будь добр - соблюди!.. И нытьё оставь! Выполни сначала. Мужчина ты или как? Завтра жду в одиннадцать с рапортом о выполнении. А вот к нему уже можешь смело присовокупить докладную на снабженцев. Право ныть, его тоже заслужить надо. Будь!
Азартно бросила трубку. Прищурилась, кажется, только теперь заметив гостя.
- Всегда, как разволнуюсь, так - акцент просыпается, - пожаловалась она, перейдя, к слову, на безупречный русский. - И откуда? Из своих сорока четырех лет...
- Быть не может!
- Оставьте это! Все мои анкетные данные знаете, - Осипян вытряхнула из мундштука окурок, продула, ввернула новую сигарету и с аппетитом затянулась. - Так вот тридцать из них в России прожила. И ведь все равно - то и дело выскакивает откуда-то без спросу кавказский говорок. Как кашель.
Она в самом деле зашлась сухим кашлем хронической курильщицы.
- Вам бы курить поменьше, - осторожно посоветовал Рублев.
- Увы! Теперь точно - поменьше осталось. Жизнь потихоньку-потихоньку к закату наклонилась, - она хмыкнула. - Так что, показали Вам наше хозяйство? Побывали, так сказать, в горниле?
- Да. Спасибо. И в музей ваш знаменитый сводили. Могучее впечатление. Настолько все отлажено. - То-то что отлажено. А цену этой отлаженности понимаете? Годами синхронизировали. А вот разломать - в минуту можно.
- Требуется наша помощь?
- Не приведи Господь! - шумно испугалась Осипян. - Здесь мы и без вас расстараемся. Вы нам только не мешайте! Христом прошу. Все, что от вас требуется, - тылы мне гарантировать, пока я работаю. Чтоб знала, что сзади, с черного хода, никто не подберется. А вместо этого сами норовите нож в спину воткнуть. Понимаете о чем я, любезный Иван Васильевич?
Любезности в ее густом голосе как раз не чувствовалось. - Хорошенького Вы о нас мнения, - Рублев натянуто улыбнулся.
- Как раз такого, какого заслуживаете.
- Манана Юзефовна! Что-то вы совсем, погляжу, не в духе, - несмотря на потуги Рублева перевести разговор в легкое, шутливое русло, тон кондитерши становился все более неприязнен.- Я, конечно, понимаю, бывают дни особых дамских настроений. Но все-таки... - Дни дамских настроений закончились еще неделю назад, - во взгляде Осипян мелькнул проблеск лукавства. Ей неожиданно понравилось, что безукоризненно вежливый председатель банковского совета вышел из себя. - Кстати, я для вас здесь не дама, а директор кондитерского холдинга, в котором банку принадлежит контрольный пакет. И, насколько знаю, банк собирается этот пакет спустить, даже не удосужившись поставить меня в известность.
- А чтоб не сдали, вы выкрали из банка реестр дочерних компаний, - в тон ей "выстрелил" Рублев и, не давая опомниться, пристально вгляделся.
- Какой реестр? У вас что, реестр пропал?! - поразилась Осипян. - А документы по моему холдингу что, тоже?!
Она выскочила из-за своего командирского стола, ухватила ручкой Рублева за ворот и - потянула к себе.
- Я тэбя спрашиваю!...
- Да нет же. Ваши документы на месте. Хранятся в сейфе, - обескураженный Рублев с трудом высвободил рубаху.
- И на том спасибо, - Осипян, тяжело дыша, опустилась рядом. - Ох, вы и разгильдяи! Еще хуже, чем думала. Это какой же бардак надо развести, чтоб из-под носа целые базы данных уводили.
Она с любопытством глянула на понурого председателя банковского совета. Подтолкнула вдруг его локтем:
- Слушай, а с чего вы взяли, что это для меня выкрали?
- Старое правило. Ищи интерес.
- Ну, вы даете! - Осипян, похоже, так удивилась, что не очень и обиделась. - Напрягите извилины: зачем мне ваш реестр? Сколько у банка дочерних компаний и участий?..Двести, триста?
- Много больше.
- А таких холдингов, как мой, тоже сотни? Или все-таки, дай Бог, с десяток? - Таких единицы, - Рублев принялся загибать пальцы. - Да, пожалуй, такого больше нет.