Сейф за картиной Коровина - читать онлайн книгу. Автор: Анна Князева cтр.№ 62

Было темно и тихо. Доски под ней прогибались, но Дайнека знала: нужно идти дальше, не останавливаясь, ведь лодка вот-вот отчалит, и ей необходимо успеть.

Дождь барабанил по капюшону плаща. Все уже заняли свои места, их лица скрывали низко надвинутые капюшоны. Сколько ни вглядывалась, она не смогла разглядеть никого. Все отвернулись и не смотрели в ее сторону.

Доски под ее ногами были такими ветхими и ненадежными, что создавалось ощущение полета. Перешагивая с одной на другую, она немного взлетала и снова опускалась на мягко прогибающийся мосток. Страшно не было, хотя чувствовалось, что в любую минуту она могла рухнуть вниз.

В самый последний момент, когда нога уже была занесена для того, чтобы шагнуть на борт, лодка отчалила от щербатого мостика. Полоска воды становилась все шире, и Дайнека чуть не упала в черную воду, едва удержавшись на самом краю пристани.

Человек в капюшоне, единственный, кто стоя отталкивался шестом, оглянулся. Дайнека попыталась разглядеть его лицо.

Под капюшоном была пустота.

Один за другим начали оглядываться остальные.

Дайнека узнала тех двоих, оставшихся лежать в ультрамариновой комнате. Бородач махнул рукой, другой, откинув длинные волосы, улыбнулся той странной улыбкой, которую она уже видела, когда он умер.

Удав кивнул, и его лицо впервые выглядело счастливым.

Воланд и Вилор сидели рядом. Они взглянули на нее одинаково равнодушно.

Аэлита Витальевна взмахнула на прощание рукой.

Вслед за ней обернулась Нина.

Лодка мягко вошла в туман и уже через мгновение исчезла…

Проснувшись, Дайнека поняла, что больше не увидит Нину. Никогда, даже во сне. Она безвольно приподняла голову с подушки и посмотрела на Тишотку. Хотела что-то сказать, но почувствовала, что нет голоса и нет сил, а только огромная боль.

Все закончилось. Все.

Убийство Нины раскрыто. Вместе с нею ушла тайна ее любви. Загадочный маяк погас, когда Дайнека достигла черты, ступить за которую не дано никому.

Возникшая в самом начале жажда мщения сейчас, когда все свершилось, казалась лишенной всякого смысла. Месть отступала с каждым шагом продвижения к истине. Но что же тогда гнало Дайнеку вперед, притупляя инстинкт самосохранения? Во имя чего принесено столько жертв? За что отдал свою жизнь Джамиль?

Наконец наступило прозрение, и Дайнека не смела сопротивляться зарождающимся вопросам. Она лишь оттягивала момент, когда боль в душе окажется сильнее мысли.

«Вот она – расплата за вторжение в чужую тайну, – рассуждала Дайнека. – Кого я хотела наказать? Разве Воланд не стал живым трупом после гибели Нины? И разве у Вилора не было оправдательных мотивов для сопротивления моему правдоискательству? В тот роковой вечер страсти бушевали в них с яростью всепожирающего пламени. За один миг ослепления можно разрушить все, что долго созидал рассудок…»

Слезы беспрерывно текли по ее лицу. Она плакала с закрытыми глазами, пытаясь воссоздать в памяти всех, с кем прощалась навсегда и кого так не хотела отпускать от себя.

Удав… Как удивительно он приспособился к своей собачьей жизни… Дайнека попросила у него прощения.

Воланд… Он ни в чем не винил Дайнеку. Но от этого было еще тяжелее.

Вилор… Он восхищался отцом, во многом подражал ему. Сыновняя любовь в конце концов оказалась сильнее соперничества.

Нина… Дайнека обняла ее с такой детской жадностью, словно хотела запастись ее теплом на всю оставшуюся жизнь.

Джамиль… Дайнека всхлипнула.

Берега разошлись.

Все они ушли и никогда не вернутся.

Ей вспомнился тот, чье имя она не хотела произносить даже мысленно. Алексей Гордон. Он жив и будет жить – в одном ряду с Семен Семенычем и его антикварным буфетом.

Когда слез не осталось, Дайнека посмотрела на портрет Нины. Прежняя удивительная естественность сменилась муляжным правдоподобием. Безмятежная улыбка теперь казалась пустой гримасой, глаза потухли – из них ушла радость. Нина безучастно смотрела из глубины рисунка, из-за черты, которая, должно быть, и называется словом «смерть».

На столе в гостиной, на том самом столе, за которым они еще недавно сидели с Ниной, стояла кожаная коробка. Дайнека потерянно смотрела на нее.

Она не знала, что ей с этим делать.

Она не знала, что ей делать с собственной жизнью.

Она не знала ничего.

Но Тишотка уже обо всем знал. Он выразительно смотрел на звонящий телефон.

Дайнека поднесла трубку к уху.

– Здравствуйте, это следователь Песковец. Я хочу сказать, что вы нам больше не понадобитесь.

– Почему? – безучастно спросила Дайнека.

– В машине погибшего Вилора Филонова нашли обгоревший телефон вашей подруги. Мы опознали его по сим-карте. Его отец перед смертью написал признание в убийстве. В совокупности с другими косвенными доказательствами этого вполне достаточно, чтобы закрыть дело. Убийца найден, и он уже получил свое. Хотя его сын Вилор Филонов погиб, я бы сказала, при весьма странных обстоятельствах.

– И что же в них странного?

– Странно то, что мы не нашли труп водителя второго автомобиля. Машина сгорела, а никаких останков не найдено. Обыскали все вокруг – ни-че-го…

Дайнека тихо возвращалась к жизни. Не веря в то, что слышит, она с надеждой переспросила:

– Совсем ничего?

Удивленная Песковец молчала.

– Людмила, с вами все в порядке? – осторожно поинтересовалась она.

– Да, – сказала Дайнека.

– Вот теперь еще одна головная боль, – поделилась с ней следователь Песковец. – Почему во второй машине не обнаружили труп?

– Наверное, потому… что труп жив, – обессиленно улыбнулась Дайнека и опустила трубку, не дожидаясь ответа.