Не возжелай мне зла - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Корбин cтр.№ 74

— С ребенком все в порядке? — спросила я.

— Прекрасный мальчик, — сказал Фил и подкатил тележку поближе, чтобы я могла полюбоваться малышом. — Семь фунтов шесть унций, немного бледненький, но абсолютно здоровый.

— Можно мне его подержать?

— Конечно! — засмеялся Фил, а Лейла помогла мне сесть в кровати.

Закружилась голова, и понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, потом Фил положил мне на колени моего сыночка, поддерживая головку ладонью. На ребенке была больничная распашонка, похожая на хлопчатобумажное платьице с завязочками на спине, и крохотный подгузник, из которого торчали кривые ножки.

— Какой он большой, — удивилась я.

— Да, вырастет, будет высокий, — улыбнулась Лейла.

На миниатюрной, прекраснейшей на свете ножке болталась бирка с именем, но мне не было видно, что там написано, глаза застилало туманом, буквы расплывались. Руки, казалось, налились свинцом, но мне удалось подсунуть ладони под теплое тельце, и я поднесла малыша к груди. Фил убрал руку, и на черепе я увидела фиолетовый синяк, там, где головку сжимали щипцы. Зрелище невыносимое. Я заплакала, потрясенная мыслью, что моего маленького мальчика тащили в этот мир железными клещами. Я что-то бессвязно забормотала, кажется, про осложнения, возникающие при таких родах, про опасность внутричерепного кровотечения или трещин.

— С ним все хорошо, Лив, — успокоила меня Лейла. — Подумаешь, синячок… Ничего страшного.

— А он открывал глазки? Он хоть реагирует на внешние раздражения?

— Пытается, бедняжка. У него был нелегкий день.

Лейла с Филом сюсюкали над ним, а я все никак не могла успокоиться. Почему я не тужилась сильнее? Может, было бы лучше сделать кесарево? А что, если здоровью его нанесли непоправимый вред?

— Гемоглобин у тебя низкий, всего лишь восемьдесят два, — сказал Фил. — Дадут пару порций крови, и сразу станет лучше.

Когда мне в вену закачивали вторую порцию крови, температура за полчаса подскочила сразу на два градуса.

— Организм больше не принимает, — сказала сестра. — Придется переливание прекратить. Пару недель попринимаете пилюли с железом — и будете как огурчик.

Через шесть дней я покинула больницу с таким чувством, будто все это время меня мотало по морям и океанам, брошенную и покинутую всеми на произвол судьбы. Филу больше не давали отгулов, а Лейла с Арчи переехали в другую часть города. Тогда у нее еще не было машины, к тому же она была на позднем сроке, а беременной ездить на автобусе не так-то просто. Машины не было и у меня, и квартира на третьем этаже. Еще во время беременности у меня возникли проблемы с крестцовыми суставами, но и после родов лучше не стало. Чуть ли не каждый день меня мучили приступы боли в седалище, простреливающие в правую ногу, и когда приходилось особенно тяжело, я заметно прихрамывала, мне едва удавалось оторвать ногу от земли. Поход в ближайший магазин превращался чуть ли не в подвиг, приходилось тащить сумки, ребенка и одновременно управляться с боль ной ногой. О том, чтобы сесть в автобус и съездить в гости к Лейле, нечего было и думать.

Первые несколько недель после родов я чувствовала себя так, будто постоянно бежала стометровку. Другие матери рассказывали о своей безумной радости, когда они в первый раз увидели своего ребенка; меня же всю трясло; умом я понимала, что люблю его, но глядела на своего краснолицего кроху, и мне было страшно. Словно на лбу его яркими, как неоновая реклама, буквами было написано, какая ответственность лежит на мне, и я боялась, что пойму что-нибудь неправильно. Детскую кроватку я придвинула вплотную к своей постели и постоянно просыпалась, отлежав руку, свешивающуюся ночью через перильца: я то и дело в темноте ощупывала маленького, желая убедиться, что он дышит.

Фил находил моим страхам свое объяснение. Мол, ко мне мать относилась плохо, а отец и вовсе устранился от воспитания. Но, слава богу, я врач, мне по должности положено заботиться о других, так что все будет отлично, надо только немного подучиться, привыкнуть.

Моя акушерка оказалась женщиной доброй и заботливой, целую неделю каждый день навещала меня. Как я завидовала легкости, с какой она обращалась с ребенком! Наблюдая за ее действиями, я старалась запомнить и выучиться тому же, но все равно была неуклюжа, Робби так и норовил выскользнуть из рук, особенно во время купаний. Ума не приложу, как я справлялась, будучи такой неумехой. В университете у меня все получалось прекрасно, я обращалась с детьми уверенно и умело, но теперь вела себя так, словно прежде младенцев в глаза не видела, куда уж держать их в руках.

— Вы принимаете таблетки с железом? — спросила меня акушерка. — У вас все еще низкий гемоглобин, а это влияет на энергетику, уверенность зависит от уровня энергетики. — Вдруг она обняла меня. — Вы прекрасно справляетесь, Оливия. Вы несправедливы к себе.

Фил оказался прирожденным отцом и, когда бывал дома, нянчился с ребенком так, словно всю жизнь этим занимался. Уверенной рукой брал Робби, прижимал к себе, крошечная головка маленького уютно располагалась у него на плече, и он мог часами ходить с ним по комнате, разговаривая по телефону, готовя еду, читая журналы по психиатрии. Я пыталась подражать мужу, но у меня головка Робби вечно съезжала в сторону, а рука моя была слишком мала, чтобы удобно и безопасно придерживать ему спинку.

Я твердо намеревалась кормить его грудью, но он так энергично сосал, что соски мои краснели и начинали болеть. Акушерка сказала, что я должна быть с ним тверже.

— Не давайте ему слишком долго сосать. Покормите немного, и сразу отнимайте от груди.

Легко сказать. Сначала он с энтузиазмом сосал, потом играл соском, снова сосал. И только потом засыпал. Переменив пеленки, я будила его, прикладывала к другой груди, но он начинал капризничать и отказывался кушать. А после кормления извивался, брыкался, потом плакал и кричал, издавая жалобный животный писк, словно его все бросили и оставили одного.

— Кажется, мое молоко испортилось, — сказала я патронажной сестре.

— У него просто колики, — засмеялась она. — Ничего страшного. — Она была воплощением здравого смысла. — А за своим питанием вы следите?

За своим питанием я следила. Делала все, что мне советовали. Старалась отдыхать. Заботилась о том, чтобы мы оба как можно больше дышали свежим воздухом, общалась с другими мамашами. Всю жизнь пыталась подчинить строгому распорядку, как можно чаще его обнимала, ласкала, веселила. Ничего не помогало. Он не поправлялся, в весе не прибавлял, и тогда мне предложили прикармливать его дополнительно из бутылочки.

— Мальчик у нас любит покушать. Вы тут ни при чем, — сказала патронажная сестра. — Не принимайте на свой счет.

И вот однажды Фил вернулся домой и увидел на кухне бутылочки и стерилизатор. Он так и разинул рот:

— Это еще зачем?

— Робби совсем не прибавляет в весе. Я решила его прикармливать.

— А по мне, он выглядит нормально. Я считаю, тебе надо и дальше кормить грудью.