Не возжелай мне зла - читать онлайн книгу. Автор: Джулия Корбин cтр.№ 31

— И кто додумался оставить тебя одну во главе сразу двух отделений?! — возмущалась она. — Это же ужас! И ты тут совершенно ни при чем.

Потом за мной явился Фил. Лейла вышла с ним из гостиной, и они долго о чем-то шушукались. Не знаю, что там она ему наговорила, но, кажется, помогло. Он был со мной чу́ток и внимателен, отвел домой, уложил в постель, лег рядом и крепко обнимал, пока я наконец не выплакалась.

На следующий день я отправилась на работу, но мне было так тяжело сознавать свою ошибку, что все валилось из рук. Профессор Фиггис отвел меня в сторонку и сказал, что в последние две недели моей аспирантуры я должна отдохнуть.

— А потом куда собираетесь? — спросил он.

— В Северную центральную больницу, — ответила я.

— Превосходно! Вот отдохнете как следует, и вам станет намного лучше. Тем более совсем другая больница. Прекрасная возможность начать все сначала. Будет время освоиться… Увидите, вам все откроется в другом свете…

Мне показалось, что он просто хочет от меня избавиться, но я это заслужила. Первые несколько дней я без всякого энтузиазма возилась с детской комнатой, но взбудораженные мысли были заняты другим. Передо мной все еще стояло лицо Сэнди, я слышала ее голос, мне казалось, что я обязательно должна повидать Тревора. Ведь я слышала последние слова его жены, нужно было передать их.

На память не жалуюсь, адрес я запомнила, когда регистрировала Сэнди. Я подъехала к их дому, подошла к двери и постучала. Ответа не последовало. Я стучала еще и еще. Безрезультатно. Подумала, что он, наверное, отправился в больницу навестить ребенка, села на ступеньки и написала письмо с соболезнованиями и добавила, что перед смертью Сэнди просила передать, что очень его любит. В самом конце написала, если ему когда-нибудь вдруг захочется со мной поговорить о Сэнди, он всегда может позвонить. Внизу страницы большими цифрами записала номер своего телефона, сложила листок вдвое и бросила в щель дверного почтового ящика.

Прошло дня два, я все ждала звонка, но он так и не позвонил, и тогда я попросила Лейлу сходить в отделение интенсивной терапии для новорожденных и узнать, как дела у ребенка. Она сходила, а вечером сообщила, что ребенок умер.

— Господи…

Живот перехватило таким острым, болезненным спазмом, что я перегнулась пополам. Пришла, как говорится, беда — отворяй ворота. Двойная трагедия. Ребенок родился слишком рано, его силком вытащили из чрева матери, да еще в таких, мягко говоря, неблагоприятных обстоятельствах.

— Мальчик или девочка?

— Мальчик.

Я представила себе улыбчивую Сэнди с ее бьющей через край любовью к людям и к жизни и пожелала ей в лучшем мире встретиться со своим мальчиком и не расставаться уже никогда. Я горько плакала, Лейла держала меня за руки, а Фил готовил нам горячие напитки.

— Может, хочешь чего-нибудь покрепче? — спросила я Лейлу, когда слез уже не осталось и я смогла посмотреть ей в глаза. — Я бы тоже выпила, но мне сейчас нельзя.

Она поставила чашку с чаем на стол и легонько толкнула меня в живот:

— И мне нельзя. Я тоже беременна. — Она засмеялась, и ямочки на ее щеках стали еще глубже.

— Да что ты?! — воскликнула я, и мы крепко обнялись. — Господи! Это же потрясающе!

— Ну вот, теперь мы будем вместе рожать и воспитывать наших детей, — улыбнулась она. — Правда, ты на несколько месяцев меня опередила, но ничего! Несколько месяцев пустяки для таких подруг, как мы с тобой.

Мы снова обнялись, она посидела у нас еще часок, мы обсудили планы на следующие несколько дней. Она взяла четыре отгула в счет отпуска, и эти дни мы ходили по магазинам и покупали все, что, как Лейла считала, понадобится нашим детишкам: кроватки и коляски, пакетики с тальком и влажные салфетки, пастели для покраски стен, ткани на занавески. Горячий энтузиазм Лейлы зажег во мне первую искорку материнского чувства, я больше стала думать о растущем в утробе малыше. Если правда, что ребенок чувствует боль матери, то мой бедняжка в последние недели много страдал, и теперь надо сделать все, чтобы этого не повторилось. Конечно, я знала, что никогда не забуду о своей ужасной ошибке, но старалась думать только о ребенке и о Филе, обо всех нас, о семье, членом которой нашему крошке предстояло стать. Я твердо решила: сделаю все, чтобы смерть Сэнди не сказалась на нашем будущем.

И у меня не получилось.

Робби с Лорен проснулись поздно и теперь завтракают, конечно уткнувшись в телевизор. Перед ними два подноса с едой. Дети заказали апельсиновый сок и настоящий английский завтрак: ветчину, яйца, сосиски, кровяную колбасу, помидоры, а также поджаренный хлебец с вареньем. Бенсон лежит на кровати рядом с Лорен и провожает взглядом каждый кусочек, путешествующий на кончике вилки от подноса до ее рта. Они едят и смотрят кино, ничего вокруг не видя и не слыша. Я жалуюсь, что плохо спала всю ночь (это правда) и что мне надо еще немного отдохнуть (это не совсем правда). Отдыхать я совершенно не в состоянии. Теперь, когда я извлекла из темных закоулков памяти события октября 1993 года, стало совершенно ясно, почему пытались отравить Робби и почему у нас на стене появилось слово «убийца». Сэнди Стюарт я не убивала, но преждевременная смерть ее наступила в результате моих действий, а это значит, что, по сути, я и есть убийца. Я горько жалела тогда о случившемся, и если можно было бы изменить прошлое, то все переиграла бы, но вину свою я постаралась поскорей забыть навсегда, а если это звучит слишком грубо, то в защиту свою могу лишь сказать, что сделала это ради ребенка, которого носила под сердцем.

Глядя теперь на Робби, я с трудом представляю, что когда-то собиралась избавиться от него. В то время я была совсем другой — тщеславной девчонкой: если чего захотелось, подавай немедленно, а все остальное хоть гори синим пламенем. С тех пор я больше не ставила честолюбивые планы на первое место. Прежде всего семья, друзья, а уж потом все остальное. Мне бы сразу осознать, что беременность — дело серьезное. Сидела бы себе дома на больничном, а не крутилась на работе как белка в колесе, ведь понимала, что от этого только вред, а признавать не желала.

И вот на тебе, приехали… Неужели Тревор Стюарт решил наконец отомстить нам? Небось, прочитал про меня в газетах и все вспомнил. Когда в сентябре меня номинировали на награду, в прессе одна за другой появились три статьи о моей работе в центре реабилитации, и каждую неделю читателям напоминали, чтобы они не забыли «проголосовать за своего фаворита, который трудится на ниве общественного блага». Все эти назойливые, кричащие публикации вполне могли пробудить доселе спящую жажду мести. В свое время Тревор не подал ни одной жалобы на врачей, не обеспечивших надлежащий уход за его женой, но я неплохо изучила человеческую природу и понимаю, что чувство обиды может дремать годами, и признание, которое я получила сейчас, вполне вероятно, послужило детонатором, побудившим его к действиям.

Все мои размышления могут показаться притянутыми за уши, но, с другой стороны, они нисколько не противоречат логике вещей. Вряд ли злоумышленник пошел на преступление без достаточных оснований, а история многолетней давности вполне может быть таким основанием. Во что бы то ни стало надо докопаться до истины, и как можно скорее, пока не случилась еще одна беда.