– Нет.
Адель сильно ударила его по щеке.
– Хочешь меня поцеловать?
– Да.
Адель широко развела ноги Дэнни, весь его вес пришелся на запястья. Он сжал зубы. Слезы брызнули из глаз. Адель прижалась своими мягкими губами к его губам. Облизала его зубы. Дружелюбно засмеялась:
– Класс какой!
– Ты мне руки ломаешь.
– Класс.
Она прижалась к нему. Дэнни подумал, дотянется ли он зубами до ее шеи. Сможет ли перегрызть яремную вену. Навалилась чернота.
45
Мишель слышал, как патрон упал на коричневые листья. «Хитрый лис пытается меня обдурить», – подумал он. Мишель тоже умел ждать. И ждал. Но когда тот человек наконец двинулся с места, он ушел быстро и плавно, в неожиданном направлении, вверх по склону к шоссе, в объятия полиции. Может, он собирается сдаться. Может, через несколько минут все будет кончено.
Мишель дал своей жертве уйти наверх, дождался, когда шаги затихнут, и полез следом – медленно, как только мог. Слышать необязательно, его вел запах. Охранник обходил движущегося человека с фланга, держась в стороне. Мишель не хотел попасть в ловушку или, хуже того, налететь на Мэла.
Через десять минут Мишель уже видел сквозь деревья гребень склона. Он знал, что, когда доберется до него, деревья иссякнут, потом будет футов двадцать травы, потом серая лента ограды, потом песок, потом линия разметки, потом асфальт дороги.
Мишель задумался: «Интересно, что сейчас делает этот тощий?»
Потом он услышал звук выстрелов, разрывы стали, пробитой свинцом, глухой звон трескающегося стекла. Потом крики. Мишель добежал до гребня склона и упал на живот. Дергаясь и извиваясь, как игрушечный солдатик на батарейках, он пополз вперед, держа перед собой винтовку. Шум внезапно прекратился.
Мишель выглянул из-за невысокой травы, растущей между прилизанным газоном у шоссе и жалкими сорняками. Тощий стоял посреди шоссе. Полиции нигде не было видно. Между тощим и Мишелем лежали искореженные останки еще одной патрульной машины.
Мир, казалось, затаил дыхание. Если там и лежали трупы, их Мишелю видно не было. Зато он видел: тощий полностью открыт. Но тогда почему никто в него не стреляет?
Мишель вытянул шею, поднял голову, пытаясь заглянуть под машину, увидеть ноги тощего. Если бы между ним и этим человеком не было препятствий и можно было бы стрелять, у тощего бы не было шансов. Потом Мишель понял, почему тощий неуязвим. Он держал винтовку, а у его ног лежал раненый патрульный, и дуло упиралось прямо ему в голову.
Даже если тощий получит пулю прямо в сердце, его предсмертный спазм унесет и жизнь патрульного. Мишель впервые взглянул вверх и увидел огни висящих вертолетов – узоры, подвешенные к черному небу.
Мишель пополз вперед. Если кто-нибудь его сейчас увидит, они поймут, что он хочет сделать. Вообще-то тут вокруг него очень много людей должны были бы ползти вперед. Но Мишель был ближе всех и находился в таком месте, о котором тощий человек даже не задумывался, – прямо за его спиной. Мишель решился. Он подберется достаточно близко и побежит на этого человека. Либо человек должен будет поднять ружье и пристрелить Мишеля, либо Мишель собьет человека с ног. В любом случае, человек умрет. Мишель почувствовал, как все его мускулы сжимаются, а потом что-то проникло в него, словно восходящее солнце, и Мишель двинулся.
46
Джефф исследовал мобильный телефон: черный карлик с мигающим зеленым глазиком приглашал его в другой мир. Этого он и хотел – вот оно, приключение, что-то новое, неизведанное. Сегодня он последует за этой женщиной, куда бы она его ни повела. И это станет л ишь первым шагом в огромную жизнь, которая растянется на континенты и десятилетия, и в этой новой жизни он при малейшей возможности будет совершать подвиги.
Джефф подумал: «Сейчас я – молодой человек, так называется этот период в жизни. Молодые люди занимаются сексом с незнакомыми женщинами, совершают мелкие проступки, играют в азартные игры и слишком много пьют. Есть кислоту – это типа как слишком много пить. После этой ночи я отправлюсь в какой-нибудь другой город, подальше отсюда, там я немножко поголодаю, потом встречу Учителя, путешественника, такого же, как и я. Овладею каким-нибудь невероятно сложным умением, каким-нибудь ледолазаньем или фехтованием на японских мечах, но никогда не буду этим умением пользоваться. Потом начнутся великие приключения. Для этого нужно только…»
Телефон в руке защебетал. Джеф нащупал кнопки.
– Алло?
Хриплый женский голос спросил:
– Кто это?
Донна? Лучше не рисковать.
– Э-э. Алонсо.
– Ага, Алонсо. Чем занимаешься?
Джефф был почти уверен, что это она.
– Ничем.
– Хочешь чем-нибудь заняться?
– Было бы неплохо.
– Неплохо?
– Ага. М-м… чем-нибудь заняться. Куда ты делась?
– Триста семнадцать.
– Что?
Щелк.
Триста семнадцать. Джефф кинул мобильник в рюкзак и открыл дверь. На приборной панели замигал красный огонек. Джефф задумался, взяла ли Донна ключи, а то вдруг из-за него она не сможет попасть в собственную машину. У нее могут быть неприятности. Притворившись человеком, который не задумывается о последствиях, он захлопнул эту мысль в машине.
Джефф вернулся по своим следам – вдоль фасада мотеля, мимо ромбовидных стекол в темных дверях бара, но вошел не туда, а в более просторное, пахнущее антисептиком фойе собственно мотеля – здесь все было красно-синим. Он приготовился пройти суровый досмотр швейцара, или коридорного, или консьержа, но там вообще не было никакого персонала.
Одиноко стояла пустая багажная тележка – латунные ручки поцарапаны, а красный ковер, которым она была выстлана, истерся, весь в дырах. За стойкой регистрации что-то бормотала в телефонную трубку непричесанная девушка с плохой кожей. Если не считать этой девушки, сияющая огнями комната была пуста. Джефф прошел мимо черной фанерной вывески, поставленной на пюпитр. К ней крепились белые буквы, складывающиеся в «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ» и «ПОЗДРАВЛЯЕМ». Джефф представил себе, как местные члены «Клуба Львов»
[18]
и «Анонимные Чревоугодники» попивают кофе в соседних «конференц-залах».
Джефф ступил в лабиринт коридоров и коридорчиков. Но оказался не у лифтов, как предполагал, а у маленького ресторанчика, где завтракают, – сейчас ресторанчик был закрыт. На другой подставке стояла доска, предлагающая ему «ШВЕДСКИЙ СТОЛ!» Джефф повернулся и пошел обратно.
Девушка с телефоном проследила за ним взглядом зомби; двигались только ее глаза. Джефф видел, что она что-то пишет на лежащем перед ней листке. В поисках утраченного поворота он свернул направо, и снова пришел к баруресторану. Бар торчал там, в конце холла, и ждал его, переполненный пивом, запахом жареного мяса и знакомой полутьмой, которая светилась неоновым светом. Прямо перед дверью в бар Джефф обнаружил лифты. Их стерег коротенький полированный алюминиевый цилиндр, на котором стояло блюдце с белым песком. На песке был выдавлен логотип отеля.