Идеальный маньяк - читать онлайн книгу. Автор: Николай Леонов, Алексей Макеев cтр.№ 61

Первым отреагировал на увиденное Колотилин.

– Добрый вечер! Пардон за вторжение! – Он развел руками. – Мы просто не предполагали, что в данный момент здесь проходит ваше свидание. Очень сожалеем, что помешали. Но раз уж мы все равно вторглись, то позвольте взять зубные щетки. Мы немедленно уйдем и до утра перекантуемся в другом месте. Как вам такой вариант?

– Ну, Димон! Ну жжешь! – Махов восхищенно причмокнул. – Обзавидоваться можно! Так, а где моя зубная щетка?

Уши Кармен зарделись. Она вскочила со стула и поспешила заверить, что ей уже пора. Да и вообще молодые люди неправильно поняли суть ее визита. Кармен скомканно попрощалась и поспешила уйти.

Глядя ей вслед, Сашка негромко присвистнул:

– Матерь Божья! Она еще и смущаться способна?! Охренеть! Сроду бы не подумал. Дима, колись, что за воспитательную беседу проводил с Каргусей?! Покраснела, блин, как девочка невинная.

– Ладно, Саш, не хами. Даже заочно… – Димка поморщился. – Гусева попросила сделать ей курсовую. У нее такая же тема, как и у меня. Гонорар – шикарный обед на вилле предков и ее тачка в моем распоряжении сроком на месяц. Это все! – уточнил он, увидев на Генкином лице многозначительно намекающую улыбочку.

– О-о-о! Тачка на месяц? Да еще с хозяйкой в комплекте? Шикарно! – Генка аппетитно причмокнул. – Завтра наш курс ждет обалденная сенсация!..

Дмитрий Ветлугин торопливо шагал по улицам Средневолжска, направляясь на железнодорожный вокзал. Он собирался взять билет на конец мая, перед сессионной горячкой съездить домой и повидаться с родителями. А еще парень хотел навестить Олю, свою школьную любовь, с которой они собирались пожениться. Вернее, ее могилу. Когда Димка уходил в армию, она поклялась его дождаться. Он с другими призывниками должен был садиться в вагон обшарпанного провинциального дизель-поезда, курсирующего между областным городом и степными райцентрами.

В самый последний миг Оля вдруг произнесла:

– Дима, мне почему-то страшно! Кажется, что видимся с тобой в последний раз…

Ее предчувствия оказались не напрасными. Всего через три месяца после их расставания Олю убила шальная пуля прямо на улице села, когда девушка вечером возвращалась домой от подруги. Пулю выпустил из ствола пистолета излишне темпераментный кавказец, который на людной улице устроил перестрелку с представителями другой южной республики. Гордые горцы, пользуясь трусоватым попустительством местных властных структур и так называемых правоохранительных органов, делили сферы влияния, чахлые объекты сельского бизнеса.

Как и следовало ожидать, виновного в смерти Оли местные пинкертоны отчего-то найти не смогли. Тогда, по образу и подобию былых времен, возмущенные жители села взялись за топоры и вилы. Наглый беспредел приезжих и продажность местных чиновников довели людей до точки. В знак протеста селяне перекрыли железную дорогу. О происшествии в Софроновке стало известно всем, особенно после размещения этой информации в Интернете.

Только тогда власть наконец-то зашевелилась. Чиновники собирались надавить на протестующих и вынудить их замолчать под угрозой огромных штрафов и тюремных сроков. Но ожидаемого эффекта это не дало. Более того, к софроновцам присоединились жители соседних сел, которых тоже достали бандитские наезды рэкетиров с юга и непоколебимое бездействие правоохранителей – как милиции, так и прокуратуры.

О происшествии в Софроновке стало известно в Москве, откуда немедленно выехала специальная комиссия. Убийцу Оли вычислили и нашли быстро. Правда, срок он получил смешной – как за непреднамеренное причинение вреда здоровью, повлекшее смерть при смягчающих обстоятельствах. На какое-то время бандиты притихли, после чего все вернулось на круги своя. Вымогательство, наезды, налеты, грабежи, избиения…

Известия, полученные из дома, надолго выбили Дмитрия из душевного равновесия. Он никак не мог уразуметь непоправимости происшедшего, ибо, по всем законам логики и здравого смысла, с Олей – единственной во всем этом громадном мире – не могло случиться того, что произошло на самом деле.

Как и все его сослуживцы, бойцы десантно-штурмового батальона морской пехоты, он ходил на занятия по строевой и общефизической подготовке, как и раньше, успешно сдавал нормативы по стрельбе из всех видов оружия, отлично держался на марш-бросках, был одним из лучших на полевых выходах и учебном десантировании. Поэтому к концу четвертого месяца службы Дмитрия Ветлугина перевели в разведвзвод батальона.

От других морпехов его отличало лишь одно. Когда те в свободную минуту обменивались новостями из дома и балагурили на разные темы, он отходил куда-то в сторону и оставался наедине со своими воспоминаниями. Парни знали о его жизненной драме и относились к этому с пониманием.

Как-то пятеро морпехов из разведвзвода получили увольнение и отправились прогуляться по улочкам небольшого городка, стоявшего на берегу Балтийского моря. Проходя мимо местного супермаркета, парни увидели какого-то унылого солдатика с эмблемами царицы полей – пехоты. Тот вынес из магазина два огромных пластиковых пакета, набитые сыром, колбасой и прочей всевозможной провизией, увидел пятерых рослых парней в форме морской пехоты, испуганно замер и попятился.

Дмитрий подошел к нему и поинтересовался:

– Что, корифан, день рождения справлять надумал?

– Какой там день рождения! – отмахнулся тот. – Это отмазка для «черных ястребов». Ну, чтобы не били и не калечили.

Только тут морпехи заметили на лице пехотинца синяк, припудренный то ли мукой, то ли зубным порошком. Сообразив, что грабить его никто не собирается, парень пояснил, что «черные ястребы» – это северокавказские исламисты, которые специально идут в армию, чтобы заниматься там фактическим террором в отношении представителей других регионов, в том числе и мусульманских.

– Они нам открыто говорят, что их главная задача – развалить нашу армию изнутри, – приглушив голос, повествовал пехотинец. – Поэтому и издеваются над всеми, кто не с Кавказа. Могут избить, покалечить и даже убить. Еще до моего призыва пацана повесили, а виноватых даже не искали, написали, будто это самоубийство. Все должны ежемесячно платить им дань или везти грев, чтобы не били.

– А их у вас там много? – Ветлугин нахмурился.

– Человек тридцать, – вздохнув, сообщил пехотинец. – Но дело-то не в том, сколько их там служит. Ведь перед ними вся офицерня шестерит. У нас были ребята, которые пытались поставить их на место. Ну, дали этим уродам дрозда. Двоих тут же посадили по статье «хулиганство». Были такие, которые убегали домой. Их там вылавливали и сажали за дезертирство. Тому, что их постоянно избивают, никто не верит – ни следаки, ни суд. Парни, если у вас нет этих гребаных чебуреков – считайте, что это не служба, а мед.

Весь обратный путь до своего подразделения Ветлугин молчал, о чем-то напряженно размышляя. Спутники, судя по всему, догадывались о его мыслях. Уже у самого КПП один из них поинтересовался напрямую, не собирается ли он сегодня сорваться в самоход, чтобы навестить пехотинцев. Дмитрий скрытничать не стал, подтвердил, что и в самом деле думает туда наведаться.