Победитель остается один - читать онлайн книгу. Автор: Пауло Коэльо cтр.№ 48

Почему же он выбрал этот путь? Из-за тягостных воспоминаний о войне и о том, каким был когда-то — юным, испуганным, исполняющим навязанный ему долг и вынужденным убивать? Из-за того, что никак не может забыть свою первую жертву — афганского крестьянина, появившегося на линии огня? Из-за тех многих и многих людей, которые сперва не верили ему, а потом насмехались над его убежденностью: будущее мира заключено в сотовой телефонной связи — когда он искал инвесторов для своего первого проекта? Из-за того, что поначалу ему пришлось иметь дело с мафией, которая через его фирму отмывала свои преступные деньги?

И ему удалось тогда вернуть долги, не прося об отсрочке и не поступаясь собой. Он сумел сохранить собственный свет, общаясь с темными личностями. Сумел понять, что война осталась в далеком прошлом и надо жить дальше. Сумел найти женщину своей жизни. Сумел работать в сфере, всегда его привлекавшей. Сумел разбогатеть — очень разбогатеть — и обезопасить свои капиталы на тот маловероятный случай, если коммунистический режим возьмет реванш: большая часть его денег находилась за границей. Он поддерживал связи со всеми политическими партиями. Он создал фонд, опекавший детей тех, кто погиб во время советского вторжения в Афганистан.

Но в ту ночь, сидя в одиночестве у окна кафе, откуда виднелись кремлевские башни, и зная, что может сидеть здесь хоть до утра — никто и слова ему не скажет, — он вдруг понял.

Понял, что то же самое происходит с его женой, которая постоянно колесит по свету, а если находится в Москве — приходит домой поздно и сразу бросается к компьютеру. Понял, что вопреки расхожему мнению большинства, абсолютное могущество оборачивается рабством. Тот, кто попал в этот мир, уже не хочет покидать его. За покоренной высотой открываются новые вершины. И всегда будет конкурент, которого надо одолеть. Вместе с еще двумя тысячами человек он входит в самый элитный клуб, члены которого собираются лишь раз в году — в швейцарском Давосе, на Мировом экономическом форуме. И все они — люди, наделенные огромным могуществом и деньгами — работают с утра до ночи, желая достичь еще больше и пройти еще дальше. И говорят они только об одном — о тенденциях рынка, котировках, состоянии акций. О деньгах, деньгах, деньгах. И работают они не потому, что нуждаются в чем-то, а потому, что сознают огромную ответственность перед своими правительствами, партнерами и сотнями тысяч служащих. Работают, ибо искренне считают, будто помогают миру. Что ж, может быть, так оно и есть, но за эту помощь мир взимает с них высокую плату — их собственные жизни.

И на следующий день Игорь сделал то, к чему раньше относился с презрительным недоумением: сочтя, что с ним творится что-то неладное, нашел психотерапевт. И доктор объяснил ему: он страдает недугом, довольно распространенным среди людей, выбившихся из общей массы, достигших чего-то такого, что превосходит возможности обычного, среднего человека. Оказалось, что он — «трудоголик», как с недавних пор стали во всем мире обозначать этот вид расстройства.

Такие исступленно работающие люди, сказал доктор, стоит им отрешиться от проблем и вызовов, постоянно встающих перед их компанией, подвергаются риску тяжелой депрессии.

— Природа этого невроза пока не изучена, он связан с неуверенностью в себе, детскими страхами, нежеланием принимать действительность… Знаете, возникает зависимость ничуть не менее пагубная, чем от наркотиков. Но в отличие от наркомана, чья продуктивность убывает день ото дня, трудоголики весьма способствуют приращению национального богатства. А потому никто не заинтересован в том, чтобы помочь таким людям.

— Каковы же последствия?

— Я не стану их скрывать от вас, потому что вы для этого и ко мне обратились. Самое серьезное — это разрушение семейной жизни. В Японии, где это психическое расстройство проявляется чаще, чем где-либо еще, и приводит иногда к фатальному исходу, научились разными методами справляться с подобной одержимостью или хотя бы контролировать ее.

Игорь не помнил, чтобы за последние два года кто-то внушал ему большее уважение, чем этот усатый, очкастый человек, сидевший сейчас напротив.

— Значит, можно надеяться, что есть выход…

— Если трудоголик обращается к психотерапевту за помощью, он внутренне уже готов лечиться. Только один человек из тысячи отдает себе отчет в том, что нуждается в помощи…

— Мне нужна помощь. И у меня хватит денег, чтобы…

— Все правильно — слова типичного трудоголика. Я знаю, знаю, что хватит… Я узнал вас — видел ваши снимки в фоторепортажах с благотворительных ярмарок, конгрессов и даже те, где вы запечатлены рядом с нашим президентом… У него — замечу мимоходом, — симптомы того же порядка. Так вот, одних денег тут недостаточно. Хочу понять, хватит ли у вас воли.

Игорь подумал о Еве, о доме в горах, о семье, которую ему бы так хотелось создать, о сотнях миллионов долларов, лежащих на его счетах. И еще подумал о своем престиже, о достигнутом могуществе и о том, как трудно будет расставаться со всем этим.

— Я вовсе не предлагаю вам бросить то, чем вы занимаетесь, — будто читая его мысли, сказал психотерапевт. — Задача в том, чтобы вы стали воспринимать свое дело как источник радости, чтобы не были одержимы им, а забота о нем не превратилась в навязчивую идею. И в чем же главная причина того, что вы рискнули обратиться ко мне? В конце концов, люди вашего склада и уровня получают удовольствие от того, что делают, и ни один из ваших друзей, находящихся в том же положении, не признается, что ему нужна помощь…

Игорь опустил голову.

— Ну, так в чем же? Молчите? А хотите, я отвечу за вас? В том, что ваша семейная жизнь дала трещину.

— Да нет, дело еще хуже. У моей жены — те же самые симптомы. После нашей поездки на Байкал она стала отдаляться от меня. А если есть на свете человек, ради которого я готов снова убивать, то…

Он осекся, поняв, что говорит лишнее. Но психотерапевт по ту сторону стола и бровью не повел.

— Если есть на свете человек, ради которого я готов на… готов пойти на что угодно, то это моя жена.

Доктор вызвал свою ассистентку и попросил ее записать пациента на серию сеансов психотерапии. Он не спрашивал, свободен ли будет пациент такого-то числа в таком-то часу: психотерапия заключалась в том, чтобы с самого начала дать понять — даже самые важные деловые встречи и переговоры придется отложить или перенести.

— Позвольте спросить… Доктор кивнул.

— Скажите… А то, что я работаю больше, чем должен, не может быть истолковано в каком-то высоком, благородном смысле? Ну, как глубокое уважение к Господу, который-то и даровал мне в этой жизни такие возможности. Как способ исправить нравы общества, даже если для этого мне порой приходилось действовать методами, которые немного…