Тайный монах - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Макеев cтр.№ 53

— Вижу, ты в хорошем расположении духа, а я думал, без меня все показатели заваливаете! — генерал таки не смог не упомянуть о службе.

— Да нет, с показателями и отчетами у меня все в порядке, — Владик на мгновение задумался. Ведь мысли о работе на уровне подсознания комплектуются и во время дружеского смеха. «Пожалуй, сейчас самое время спросить генерала о некоторых моих предположениях».

— Александр Дмитриевич, могу я у вас кое-что спросить?

— Кое-что? Что это за термин? Если о золоте партии, то на это кое-что у меня ответа нет, — «больной» таки не унимался и продолжал иронизировать.

— Да нет, у меня это кое-что немного прозаичнее. Я подумал, если тема «работы с подсознанием» у наших визави существует уже несколько десятилетий, то неужели нашу службу это раньше не интересовало, и не осуществлялись какие-то практические шаги по созданию специального подразделения по исследованию и применению сверхвозможностей человека?

Генерал на этот раз не хотел переходить в режим диалога «ты майор — я генерал». Возможно потому, что китель с погонами находился где-то далеко в уютной домашней комнате. Да и действительно, Дерюгин все правильно спрашивает.

— Ты знаешь, Владислав, я тоже над этим именно сейчас задумывался, когда на две недели оказался вдалеке от административной суеты. Наверное, с довольно высокой вероятностью я могу предположить, что во времена независимой Украины наша служба этим не занималась. По крайней мере, мне об этом не известно. Что касается времен Советского Союза, то существуют определенные архивные материалы, — генерал покосился на папку без надписи, которая лежала на больничной тумбочке, и в которой находился аналитический доклад капитана Суслова, — Это материалы еще о сталинских временах. Я не могу ничего конкретного сказать о том, насколько они имеют практическое значение сегодня, — и тут, словно невидимая молния пронзила сознание генерала. Видимо, дружеский хохот способствовал расслаблению сознания и доступа к нему из потаенных резервов памяти интересного воспоминания. Вот вам и мозговой штурм в действии!

— Ты знаешь, возможно, что-то здесь и было. Но, как всегда, из-за этой административной суеты не доходят руки к «работе с изюминкой»…

— Что вы имеете в виду? — Владик начал чувствовать, что еще немного, и генерал, который таки наверняка нечто интересное вспомнил, может съехать с темы, что-то недоговорить теперь уже не гостю, а банально — своему подчиненному.

Но генерал, неизвестно почему, почувствовал потребность таки проговорить (как и положено, по схеме мозгового штурма) о том, что ему принесла «молния»:

— Однажды, накануне выхода в отставку, один мой давний приятель — полковник, спросил меня, нет ли в циркулярах из Центра уже нашей молодой республики каких-нибудь данных из спецпроекта «Сорванный ноготь». Я тогда не придал этому значения. Здесь с финансированием, штатным расписанием разбираться нужно было, опять-таки, с политической конъюнктурой в Украине, а о каких-то там операциях КГБ пусть думают высокие чины в столице. Так я тогда и ответил полковнику. Кстати, специалистов такого уровня, пожалуй, сегодня в нашей службе на все государство — один-два — не больше. А может и вообще не имеется. Это старая школа, которая строилась десятилетиями, а была разрушена за мгновение.

— И какое отношение к работе с сознанием человека могла иметь эта операция, если она вообще существовала? — полюбопытствовал майор Дерюгин.

— Я не поинтересовался тогда у полковника. Для проформы спросил, о какой операции идет речь. Теперь понимаю, что мой приятель тогда явно съехал с темы. Профессионал! Как и полагается — при увольнении, будто подписывал «обходной» по всем незавершенным операциям, пробил молодого шефа, известно ли ему что-то об этом, и не осталось ли каких-нибудь хвостов по тематике, которую считал важной и которой лично занимался. А если нет, то нет! В операции, возможно, были задействованы люди. Асы! Спецы старой гвардии! А их нельзя трогать ни при каких обстоятельствах! Это аксиома! Но слово, словно птица, было выпущено на свободу, и уже завертелось вокруг, зажило своей жизнью.

Нужно было что-то сказать генералу. Что-то, что не вызвало бы тогда ни малейшего желания заниматься конкретикой. И полковник лишь филологически обыграл название операции. Мол, еще в восьмидесятых годах прошлого века пытались организовать группу из нескольких спецагентов, которые даже такую боль, возникающую при нехирургическом срывании ногтя, могли утолить собственным взглядом за две-три минуты, и залечить окровавленное место водой, направив на нее собственный взгляд. Генерал, начиная немного понимать, глубоко вздохнул. Нет, он себя не оправдывал — мол, действительно, тогда ему было не до этого. Просто время было не для креатива. Как настоящий профессионал, он четко поставил себе «галочку» в личном учете — собственное поражение. И как профессионал справедливо решил: «Это уже история. Нечего вздыхать. Надо отработать, пока есть хоть малейшая зацепка по этой операции».

— И на этом разговор закончился? — прервал молчание шефа Владислав.

— Помню, после этого короткого филологического обыгрывания словосочетания (а не операции!) «сорванный ноготь» мы вместе посмеялись, подшутили над руководством. Дескать, порой и такие бессмыслицы выдумывают. И на этом все, — подвел черту Александр Дмитриевич. Нет, он никоим образом не обиделся на старого спеца полковника. Все вопросы только к себе. «Тогда, видно, я был не готов принять это. Но сейчас я просто обязан исправить эту ошибку».

«Сорванный ноготь, сорванный ноготь…», — уже по-своему обыгрывал это словосочетание Владик, возвращаясь домой из больницы. Когда он подъехал к ярко освещенному МакДональдсу, его вдруг осенило. Дерюгин притормозил свою скромную «девятку» перед светофором. И чуть не въехал в маршрутку.

— Ты что, о….л! — резкий оклик водителя маршрутного такси пробудил у майора спецслужб на минуту потерянное чувство реальности. Дело в том, что он вдруг вспомнил одну занимательную деталь. Такой явно не хирургическим путем сорванный ноготь он неоднократно видел у своего старого приятеля. И возможно, этот приятель неким образом имел отношение не только к словосочетанию, но и к операции. Майор нажал на педаль газа, и лишь благодаря крепким выражениям второго сорта, которые возвращают к жизненному тонусу любого славянина, избежал нежелательного ДТП.

* * *

Суббота. Конечно же, банька. Только здесь вместо любых приветствий «добрый вечер» или «добрый день», можно услышать «с легким паром». Мы как всегда пришли втроем: я, Владик и Петрович — наш старый приятель. Владик в этот раз был какой-то неразговорчивый и настороженный, как мне показалось. Ароматы мяты, эвкалипта и лаванды, разговоры о футболе и политике — все было, вроде, как всегда. Но Владика что-то явно тревожило.

— Ну что, заходим последний раз? — спросил Петрович. Хотя обычно мы больше семи раз в парную не заходили, а этот раз и был седьмым.

— А как тебе твой сорванный ноготь — не припекает? — на мой взгляд, странно повел себя Владик. Никогда ни я, ни он не допрашивались у Макса о его явно сорванном ногте. Было непонятно, зачем нужно было именно сейчас об этом спрашивать.