Легион - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Питер Блэтти cтр.№ 40

– Всегда к вашим услугам, – отозвался Темпл. Психиатр вывел Киндермана из палаты и проводил до холла, откуда начиналось отделение невропатологии.

У самого выхода они расстались.

– Ну, а мне надо назад, – торопливо бросил Темпл. – Дальше сами доберетесь?

– Разумеется.

– Был ли я вам полезен, лейтенант?

– Еще как!

– Чудесно. И если у вас снова начнется депрессия, звоните или лучше заходите сразу. Думаю, что смогу вам помочь.

– А какой школы в психиатрии вы придерживаетесь?

– Я убежденный бихевиорист, – ответил Темпл. – Вы мне подробно излагаете все факты, а я вам наперед говорю, что сделает любой человек.

Киндерман уставился в пол и покачал головой.

– И что же это означает? – поинтересовался Темпл.

– Нет-нет, ровным счетом ничего.

– Ну уж меня-то вы не проведете, – запротестовал Темпл. – У вас какие-то проблемы?

Киндерман поднял взгляд и уловил злобный огонек в глазах психиатра.

– Просто мне всегда было жаль бихевиористов, доктор. Они ведь никогда не поблагодарят соседа по столику: «Спасибо, что передали мне горчицу».

Психиатр стиснул зубы и процедил:

– Так когда вернется Ласло?

– Сегодня вечером. Я позабочусь об этом.

– Хорошо. Просто великолепно. – Темпл толкнул стеклянную дверь. – Мы еще увидимся, лейтенант, – произнес он и скрылся в коридоре.

Киндерман некоторое время постоял, прислушиваясь к звуку быстро удаляющихся шагов, и когда они стихли, неожиданно для самого себя испытал облегчение. Тяжело вздохнув, он почувствовал, будто все же забыл кое-что. Рука его нащупала оттопыривающийся карман, – там лежали книги, купленные для Дайера. Следователь повернулся и быстро зашагал прочь.

Когда Киндерман заглянул в палату, Дайер по-прежнему лежал на кровати и читал.

– Ну, как же ты долго шлялся, – пожаловался он. – Мне тут уже несколько раз переливали кровь.

Киндерман подошел к кровати и выгрузил книги прямо на живот Дайера.

– Вот все, что ты заказывал, – доложил он. – «Жизнь Моне» и «Беседы с Вольфгангом Паули». Знаете ли вы, святой отец, за что распяли Христа? Он тоже прятал эти книжонки, боясь, что другие их обнаружат.

– Ну, не будьте таким снобом.

– Да, святой отец, а вы слыхали о иезуитской миссии в Индии? Может, и для вас там найдется работенка? И мухи там не такие уж и злые, как люди судачат. А очень даже милые – всех цветов радуги. Кстати, «Угрызения совести» уже перевели на хинди и все, к чему вы так привыкли, вам будут сразу же непременно доставлять первым рейсом. А еще там можно приобрести сразу несколько миллионов экземпляров «Камы Сутры».

– Это я уже проштудировал.

– Я и не сомневался. – Киндерман подошел к краю кровати, где лежала медицинская карта Дайера и, пробежав ее глазами, положил на место.

– Вы уж простите меня, если я прекращу нашу милую мистическую беседу. Эстетика в непомерных количествах вызывает у меня страшную головную боль. Кроме того, в соседних палатах меня ждут еще два священника: Джо ди Маджо и Джимми Криик. Посему я оставляю вас.

– Оставляйте.

– А к чему такая спешка?

– Я хочу вернуться к «Угрызениям». Киндерман повернулся и направился к выходу.

– Разве я что-то не так сказал? – забеспокоился Дайер.

– Мать Индия зовет нас к себе, святой отец. Киндерман вышел из палаты. Как только он скрылся из виду, Дайер, глядя в открытую дверь, улыбнулся.

– Прощай, Билл, – тихо проговорил он и сноса углубился в чтение.

Вернувшись в участок, Киндерман миновал шумную приемную, вошел в свой кабинет и плотно прикрыл дверь. Аткинс уже ждал его, прислонившись к холодной стене. На сержанте поверх синих джинсов и теплой водолазки била наброшена блестящая черная кожаная куртка.

– Мы погружаемся слишком глубоко, капитан Немо, – посетовал Киндерман, грустно глядя в глаза своему помощнику. – Корпус может не выдержать такого давления. – Он не спеша подошел к столу. – То же самое и с моей обшивкой. Аткинс, о чем ты все время думаешь? Довольно «Двенадцатую ночь» гонят не здесь, а в кинотеатре напротив. А это еще что такое? – Следователь нагнулся и, взяв со стола два рисунка, посмотрел на них, а потом исподлобья взглянул на Аткинса. – И это что, подозреваемые? – раздраженно вскинулся он.

– Никто в точности не запомнил их, – попытался оправдаться Аткинс.

– Сам вижу. Старик смахивает скорее на сушеный плод авокадо. А второй меня просто сбивает с толку. Разве у него были усы? Что-то я не припомню, чтобы в церкви мне хоть кто-нибудь обмолвился об усах.

– Это мисс Вольп вспомнила.

– Мисс Вольп... – Киндерман бросил рисунки на стол и устало потер рукой лицо. – Мисс Вольп, познакомьтесь, это Джулия Фебрэ.

– Мне надо вам кое-что сообщить, лейтенант.

– Только не сейчас. Неужели ты не видишь, что я готовлюсь к смерти? А ведь это требует от человека полной сосредоточенности и абсолютного внимания. – Киндерман тяжело опустился в кресло и уставился на рисунки. – Вот Шерлоку Холмсу было намного легче. – заворчал он. – Ему ведь не подсовывали таких портретов собаки Баскервилей. И уж, конечно, мисс Вольп не идет ни в какое сравнение с Мориарти.

– Пришло дело о «Близнеце».

– Я знаю. Вот оно передо мной на столе. Ну что, Немо, мы понемногу всплываем на поверхность? По-моему, видимость слегка улучшается.

– Лейтенант, есть новости.

– Не забудь о них. А вот у меня сегодня выдался чудеснейший денек в Джорджтаунской больнице. Неужели тебе не интересно?

– Что же там произошло?

– Пожалуй, я еще не готов к обсуждению. Тем не менее, горю желанием узнать, что ты думаешь по этому поводу. Хотя пока это только теория. Понимаешь? Просто некоторые факты. Известный психиатр, занимающий в больнице видное место, скажем, заведующий целым отделением, делает зачем-то откровенно неуклюжую попытку выгородить одного из своих коллег, скажем, невропатолога, работающего над проблемами боли. Так вот, когда я спрашиваю психиатра, не напоминает ли ему определенный почерк руку одного из его коллег, он вдруг начинает притворяться. Психиатр целый час буравит меня взглядом, а затем очень четко и громко произносит слово «нет». И я, как опытная лиса, тут же делаю вывод, что между ними уже давно кошка пробежала. Может быть, я и ошибаюсь, но почему-то уверен. Ну, и какое же умозаключение можно вывести из всего сказанного, Аткинс?

– Несомненно, психиатр хочет подставить невропатолога, но боится сделать это открыто.

– А почему, Аткинс? – выпытывал следователь. – Не забывай, ведь своим «нет» он вводит следствие в заблуждение.