Дочь палача - читать онлайн книгу. Автор: Оливер Петч cтр.№ 22

— Все, Штехлин. Пора вставать.

Палач незаметно вошел в камеру и теперь дергал знахарку за плащ, который отдал ей в качестве одеяла. Марта закрыла глаза, дыхание было ровным, и на губах играла улыбка. Казалось, она витала в таком мире, где не было места страху и страданиям. Куизлю жаль было возвращать ее в жестокую действительность. В которой совсем скоро будет слишком много боли. Ей следовало набраться мужества.

— Марта, сейчас придет совет!

Теперь он потряс ее. Знахарка открыла глаза и некоторое время растерянно озиралась. А затем вспомнила. Она смахнула с лица пыльные волосы и огляделась уже как затравленное животное.

— Господи, теперь начнется… — Она начала всхлипывать.

— Не бойся, Марта. Сегодня я только покажу инструменты. Ты должна держаться. Мы найдем его, этого убийцу, а потом…

Его прервал скрип. Внутрь через распахнутую дверь ворвался свет послеполуденного солнца. Вошли четверо стражников и встали у стен. За ними проследовали уполномоченные совета и судебный секретарь Иоганн Лехнер.

Когда Куизль увидел троих советников, он насторожился. Ведь на сегодня предстояло только показать орудия пыток. А для самой пытки требовалось разрешение из Мюнхена, а также присутствие управляющего. Неужели секретарь осмелится начать допрос с пристрастием по собственному усмотрению?

Иоганн Лехнер, казалось, заметил нерешительность палача. Он ободряюще кивнул ему.

— Все в порядке, — сказал он. — Эти трое советников выступят в качестве свидетелей. Чем быстрее мы уладим это дело, тем скорее в городе наступит спокойствие. Его сиятельство Зандицелль нам только спасибо скажет.

— Но… — начал Куизль. Однако взгляд секретаря дал ему понять, что возражать не имело смысла. Что ему оставалось делать? Если не случится ничего непредвиденного, ему сегодня придется еще и пытать Марту. Разве что…

Разве что свидетели переменят свое решение.

Куизль по опыту знал, что советники, приглашенные на допрос, редко позволяли себе вмешиваться. При необходимости они могли прекратить допрос, если чувствовали, что даже пытка ничего не даст.

Якоб окинул взглядом троих членов совета. Пекарь Михаэль Бертхольд и младший Шреефогль были ему знакомы. А вот третий…

Шлехтер проследил за взглядом палача.

— Советник Матиас Августин заболел, — бросил он как бы между делом. — И прислал сына Георга.

Куизль кивнул, изучая троих свидетелей.

Михаэль Бертхольд был не мужчиной, а слюнтяем, который обожал наблюдать за пытками и не сомневался, что Марту как ведьму следует сжечь на костре. Он и теперь уставился на нее взглядом, одновременно злобным и боязливым, словно знахарка издали могла превратить его в крысу. Палач усмехнулся про себя, пока рассматривал низенького, тощего мужчину с покрасневшими с перепоя глазами. В сером плаще и потрепанной меховой шапке тот и в самом деле походил на одну из крыс, что ночами шастали у него в пекарне.

Младший Шреефогль, который вошел в камеру вслед за пекарем, считался достойным последователем отца в совете, хотя и был временами вспыльчивым. От других членов совета Куизль узнал, что он не верил в виновность Штехлин.

Очко в нашу пользу…

Куизль рассматривал отпрыска самой могущественной семьи гончаров. Слегка вздернутый нос, высокий лоб и бледная кожа придавали ему такую внешность, какой, по представлению палача, и должен обладать настоящий аристократ. Гончары производили посуду и кафель. У них имелась в городе небольшая мануфактура, где семеро мастеровых изготавливали кружки, тарелки и плитку. Старый Фердинанд Шреефогль поднялся с самых низов и всегда слыл слегка чудаковатым. Известны были его рисунки на некоторых плитках, на которых он высмеивал церковь, совет и зажиточных крестьян.

После его смерти в прошлом году стало понятно, что сын не растранжирит наследство, а пустит его в ход. Еще на прошлой неделе он принял нового работника. Лишь с большим негодованием Шреефогль-младший признал, что отец передал церкви участок земли у дороги на Хоэнфурх. Там, где теперь возводили приют для прокаженных.

Сын гончара принадлежал к числу тех немногих людей, кто при случае не брезговал перекинуться с палачом словом-другим. Он сдержанно, но ободряюще улыбнулся.

Третьему свидетелю, Георгу Августину, Куизль не мог дать однозначной оценки. Августин-младший прослыл кутилой и до сих пор пребывал то в далеком Аугсбурге, то в Мюнхене, где от имени отца улаживал дела при дворе. Августины ведали перевозками и были в Шонгау могущественной династией. И Георг не преминул это показать, разодевшись, как щеголь, в шляпу с пером, шаровары и сапоги с отворотом. Не удостоив палача взглядом, он с интересом рассматривал Марту, которая куталась в плащ и терла друг о друга посиневшие от холода ступни. В апреле стены тюрьмы еще были холодными как лед.

— Что ж, начнем, — прорезал затянувшуюся тишину голос секретаря. — Пойдемте в подвал.

Стражники подняли люк. Лестница вела в комнату с покрытыми копотью стенами, сложенными из каменных глыб. Слева разместилась запачканная дыба с колесом с одной стороны. Рядом стояла жаровня, в которой уже несколько лет ржавели клещи всевозможных размеров. На полу лежали в беспорядке соединенные железными кольцами каменные блоки. Под потолком болтался крюк с цепями. Стражник еще вчера принес со склада тиски для пальцев и щипцы и небрежно свалил все в углу. С другой стороны громоздились ветхие стулья. Вид у камеры пыток был запущенный.

Иоганн Лехнер прошелся по камере с факелом, затем наградил палача укоризненным взглядом.

— Мог бы и прибраться немного.

Куизль пожал плечами.

— Вы так торопились, — он принялся неторопливо расставлять стулья. — Да и последний допрос уж когда проводили…

Палач хорошо помнил. С тех пор прошло уже четыре года. Он связал фальшивомонетчику Петеру Ляйтнеру руки за спиной и подвесил на крюке под потолком. Когда к ногам его привесили сорокафунтовый булыжник, руки, наконец, сломались, и Петер провизжал признание. До этого Куизль истязал его тисками и раскаленными клещами. Он с самого начала не сомневался в виновности Ляйтнера. Так же как теперь был убежден в невиновности Марты Штехлин.

— Да чтоб тебя, пошевеливайся! У нас не целый день в запасе!

Секретарь уселся на стул и стал дожидаться, пока Куизль приготовит места для остальных. Палач обеими руками поднял стол и с грохотом опустил его на пол перед Лехнером. Тот наградил его очередным уничтожающим взглядом, затем достал чернильницу с пером и развернул пергамент.

— Приступим.

Свидетели расселись по своим местам. Марта жалась к противоположной стене, словно искала мышиную нору, куда можно было бы спрятаться.

— Ей следует раздеться, — сказал Лехнер.

— Но вы же хотели сначала…

— Я сказал, ее следует раздеть. Нужно проверить, нет ли на ней ведьмовских отметин. Если таковые найдутся, то вина ее будет практически доказана и допрос пойдет быстрее.