Стая - читать онлайн книгу. Автор: Франк Шетцинг cтр.№ 144

— Правильно ли я вас понял? — взволнованно спросил Рубин. — Вы хотите сказать, что мы делим нашу планету с другой разумной расой?

— Да. Я так думаю.

— Тогда почему мы до сих пор ничего об этой расе не знали? — спросил Пик.

— Потому что её нет, — брюзгливо сказал Вандербильт.

— Неправда. — Йохансон энергично помотал головой. — Есть по крайней мере три причины. Во-первых, закон невидимой рыбы.

— Закон чего?

— Большинство живых существ в морских глубинах видят не больше, чем мы, но у них есть другие органы чувств, заменяющие им зрение. Они реагируют на легчайшее изменение давления. Звуковые волны доходят до них через тысячи километров. Каждое подводное транспортное средство воспринимается ими задолго до того, как его пассажиры сами что-нибудь заметят. В регионе теоретически могут жить миллионы рыб, но если они держатся в темноте, мы их никогда не увидим. А в данном случае мы имеем дело с разумными существами! Нам никогда их не увидеть, пока они сами этого не захотят. Во-вторых, у нас нет представления о том, как эти существа выглядят. Мы засекли на видео некоторые загадочные феномены — голубое облако, молниевидные разряды, непонятную штуку на норвежском континентальном склоне. Не есть ли это выражения чужого разума? Что такое это желе? Что означают шумы, которые не удалось идентифицировать доктору Шанкару?

И есть третья причина. Раньше думали, что жизнью населены только верхние, пронизанные солнцем слои моря. Теперь мы знаем, что все глубины кишат жизнью. Для многих организмов нет никаких причин переселяться выше. А большинство и не могут, потому что там для них вода слишком тёплая, давление слишком маленькое, а пищи недостаточно. Мы обследовали верхние слои, но на глубинах побывали лишь несколько человек в бронированных батискафах да роботы. Если эти разовые экскурсии уподобить иголке в стоге сена, то стог сена по размерам с нашу планету.

Это как если бы инопланетяне послали на землю космический корабль с камерами, которые отражают лишь то, что находится в нескольких метрах. Одна из таких камер снимет участок монгольской степи, вторая попадёт в пустыню Калахари, третья в Антарктиду. А четвёртая окажется в большом городе — ну, скажем, в Центральном парке Нью-Йорка, где заснимет несколько квадратных метров зелени и собаку, задравшую лапу у дерева. К какому заключению придут инопланетяне? Незаселённая планета, на которой спорадически встречаются примитивные формы жизни.

— А как насчёт их технологии, — спросила Оливейра. — Ведь у них должна быть технология, чтобы всё это осуществить.

— Я думал и об этом, — ответил Йохансон. — По-моему, у них есть альтернатива такой технологии, как наша. Мы перерабатываем мёртвую материю в техническую аппаратуру, в дома, в средства передвижения, радио, одежду и так далее. Но морская вода несравнимо агрессивнее воздуха. Там, внизу, считается только одно: оптимальное приспособление. А оптимально приспособлены, как правило, живые формы, так что мы можем представить чистую биотехнологию. Если исходить из присутствия высокого разума, то можно предположить в них и высокие креативные возможности, и обширные знания о биологии морских организмов. То есть, что делаем мы? Люди тысячи лет используют других живых существ. Лошади — это живые мотоциклы. Ганнибал переходил через Альпы с биологическими грузовиками. Животные всегда приручались. Сегодня мы изменяем их генетически. Мы клонируем овец и выращиваем генетически изменённую кукурузу. Что, если мы разовьём эту мысль дальше? Представим себе расу, культура которой выстроена исключительно на биологическом базисе! Они просто выводят то, что им нужно. Для повседневной жизни, для передвижения, для ведения войн.

— О господи! — простонал Вандербильт.

— Мы выводим возбудителей чумы и экспериментируем с оспой, — продолжал Йохансон, не обращая внимания на замдиректора ЦРУ. — То бишь, с живыми существами. Мы закупориваем их в боеголовки, но это хлопотно и сложно, и ракета, даже управляемая со спутника, не всегда попадает в цель. А если снарядить собак, которые носят в себе возбудителей, то это, возможно, был бы самый эффективный путь нанести врагу максимальный урон. Или птиц. Или хоть насекомых! Что вы сможете сделать против заражённой вирусами стаи комаров? Или против миллионов крабов, которые несут в себе смертельные водоросли? — Он помолчал. — Эти черви на континентальном склоне были специально выведены. Неудивительно, что никогда раньше их никто не видел. Назначение их в том, чтобы транспортировать вглубь льда бактерии, так что в известной мере мы имеем дело с Cruise Missiles из семейства полихет. С биологическим оружием, разработанным теми существами, чья общая культура основана на манипуляции органической жизнью. И тогда мы получаем единым махом объяснение всех мутаций! Некоторые животные подверглись незначительному изменению, другие представляют собой нечто совершенно новое. Желе, например: это биологический, легко преобразуемый продукт, но явно не результат естественного отбора. Он тоже выполняет свою задачу, управляя другими живыми существами, захватывая их нейронную сеть. Это определённым образом изменяет поведение китов. Крабы и омары, напротив, с самого начала были сведены к их чисто механической функции. Пустые оболочки с остатками нервной массы. Желе управляет ими, а на их борту груз — водоросли-убийцы. Эти крабы никогда не жили в качестве крабов. Они были выведены как органические скафандры, чтобы вытолкнуть их в открытый космос — в наш мир.

— Это вещество, это желе, — сказал Рубин, — а не мог его точно так же вывести и человек?

— Вряд ли, — вмешался Эневек. — Всё, что сказал доктор Йохансон, имеет, на мой взгляд, больше смысла. Если за всем этим стоит человек, тогда зачем он выбрал такой сложный обходной путь — через глубоководное море, — чтобы отравить города?

— Потому что водоросли-убицы происходят из моря.

— Можно было вывести возбудителей, которые распространяются через воздух. Использовать муравьев или птиц, или хотя бы крыс.

— С крысами не вызовешь цунами.

— Вещество выведено в человеческой лаборатории, — стоял на своём Вандербильт. — Это синтетическая субстанция…

— Не верю, — воскликнул Эневек. — Даже военные не смогли это сделать, а уж они-то чертовски хорошо наловчились приспосабливать морских млекопитающих.

Вандербильт затряс головой, как будто страдал болезнью Паркинсона.

— О чём вы говорите?

— Я говорю об экспериментах МК0.

— Не слышал.

— Не хотите же вы оспорить, что американские военные уже много лет пытаются манипулировать мозговыми токами дельфинов и других морских млекопитающих, внедряя им в череп электроды и…

— Что за чушь!

— Но у них пока не получается. Стоит почитать работы Рэя Курцвайля…

— Курцвайля?

— Один из корифеев в области нейроинформатики, — вставил Фенвик и объяснил: — Он разрабатывает идею, которая выходит далеко за пределы сегодняшнего состояния исследований мозга: нейронный компьютер Курцвайля!