Дерзкий любовник - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Лоуэлл cтр.№ 10

– Я сломаю тебе шею не сразу, – мертвенно-тихим голосом продолжал незнакомец, словно клещами сдавив шею Тодда. – Сначала перебью тебе пальцы. Потом ноги. Потом каждую косточку в теле, до самых плеч. Не спеша, по одной. К тому времени, как доберусь до глотки, будешь молить меня поскорее тебя прикончить. Слышишь, красавчик?

Тодд издал задушенный звук, долженствующий, вероятно, означать согласие.

Незнакомец повернул голову и взглянул на Рибу. Суровое выражение лица смягчилось.

– Он прикоснулся к тебе хотя бы пальцем, chaton?

Риба ошеломленно покачала головой, не в силах выговорить ни слова от переполнявших ее чувств, пробужденных опасным незнакомцем и нежным французским словом, означавшим одновременно «котенок» и «камень в оправе».

Незнакомец снова обратился к Тодду:

– Еще раз попробуешь пальцем ее коснуться, красавчик, и с тобой все будет кончено. Пошел отсюда!

Пальцы с безжалостной сноровкой впились в кожу. Незнакомец снова развернулся и неожиданно отпустил Тодда, толкнув его при этом с такой силой, что тот, спотыкаясь, вылетел в открытую дверь кабинета. Мужчина, молча поглядев, как Тодд ковыляет через магазин и выбирается наружу, заявил, все еще стоя спиной к Тиму:

– Если не собираешься пустить в ход эту дубинку, лучше спрячь ее.

Тим взглянул на Рибу.

– Все в порядке, Тим, – поспешно заверила она, не отводя взгляд от незнакомца, словно боялась, что тот исчезнет так же неожиданно, как появился.

Незнакомец встал лицом к Тиму, по всей видимости, ожидая, что предпримет молодой человек. Тим смерил мужчину долгим, оценивающим взглядом и легким, почти небрежным движением, предполагавшим, что оружие может так же быстро появиться, сунул складную дубинку в карман.

Стоило дубинке исчезнуть, как в позе незнакомца произошли едва заметные изменения: тело чуть расслабилось, словно он позволил жесткому самоконтролю на несколько мгновений исчезнуть.

– Почему бы тебе не представить меня, Тим? – предложил он, показав на Рибу. Странная улыбка кривила губы, отчего-то больше не казавшиеся тонкими и жесткими.

Тим, испуганно вскинув голову, уставился на мужчину:

– Эй, ты сказал, что знаком с ней!

– Совершенно верно, – тихо засмеялся незнакомец. – Только вот она не успела узнать, как меня зовут.

Тим недоверчиво взглянул на Рибу.

– Боюсь, он прав, – призналась она. – Это долгая история…

Голос ее постепенно стих.

Тим раздраженно фыркнул.

– Риба Фаррел, познакомься, это Чанс Уокер. Чанс, это Риба. Ну а теперь, не будет ли кто-нибудь из вас так добр объяснить, что здесь происходит?

Чанс, не обращая внимания на Тима, улыбнулся.

– Привет, Риба Фаррел, – сказал он глубоким голосом с интригующим акцентом и, несильным толчком вернув письменный стол на прежнее место, осторожно вынул у нее из пальцев Тигриного Бога и повернул статуэтку из стороны в сторону, восхищаясь игрой красок.

– Ну нет, просто стыд и позор пытаться проломить истинным произведением искусства толстый череп красавчика.

Риба ошеломленно засмеялась:

– Представляете, я подумала то же самое, когда схватила ее.

Чанс взглянул на женщину, отметив мерцание волос цвета темного меда и чувственные изгибы, обтянутые черным шелком.

– Ты словно ночь, – тихо выговорил он, – и создана, чтобы носить черное. Прекрасный chaton.

Риба ощутила, как нежные слова пронизывают ее насквозь, разливаясь по телу теплом. Она никогда не считала себя хорошенькой, а тем более прекрасной, но под взглядом Чанса чувствовала, как преображается в самую ослепительную женщину на свете. Тигриный Бог улыбался ей, обдавая чувственным пламенем глаз. Тим тихо кашлянул, и Риба, поняв, что совершенно неприлично глазеет на Чанса, нерешительно объявила:

– Чанс… то есть, мистер Уокер…

– Чанс, – решительно поправил Тигриный Бог.

– Чанс, – пробормотала она, наслаждаясь звуками необычного имени <Шанс, счастливый случай, возможность (англ.).>.

Тим снова кашлянул.

– Чанс уже однажды имел дело с Тоддом в Долине Смерти, – поспешно пояснила она. – А после позволил мне…

Риба беспомощно взглянула на Тима, не зная, как объяснить, что выплакала скорбь по Джереми в объятиях совершенно незнакомого человека.

– Я тосковала по Джереми. Чанс… все понял. О, черт! – внезапно взорвалась она. – Я рыдала у него на плече, как ребенок! Он был очень терпелив и нежен, гораздо более чем я заслужила.

Тим с сомнением взглянул на человека, без всякого труда, жестко и хладнокровно, превратившего огромного буйного пьяницу в трезвую смирную груду заготовок для гамбургеров.

– Нежный, говоришь? Терпеливый? Ну да, еще бы. Рад, что не встретил никого такого же мягкого и терпеливого, как Чанс, пока зарабатывал на обучение, вкалывая барменом.

– Именно там ты и выучился орудовать дубинкой? – осведомился Чанс.

– Ага.

– Некоторые бармены предпочитают револьверы.

– Бывают случаи, когда дубинка куда более эффективна, – сухо пояснил Тим.

Чанс одобрительно кивнул молодому человеку и посмотрел в сторону Рибы:

– Он принадлежит тебе, chaton?

Вопрос был тихим и столь неожиданным, что Рибе потребовалось несколько мгновений, чтобы понять его истинное значение.

– Тим? Мой? Господи Боже, конечно, нет! У него чудесная жена!

Чанс, повернувшись, протянул Тиму руку.

– Рад познакомиться, Тим. И чертовски счастлив, что ты женат.

Тим отрывисто рассмеялся.

– И я тоже. Ни за что не хотел бы встать между тобой и той, кого ты добиваешься.

– Тим! – охнула Риба, шокированная столь недвусмысленным определением характера Чанса.

– Все верно, – кивнул тот. – Мне нравятся люди, достаточно сообразительные, чтобы не лезть в грозу под высокое дерево.

Тим, ухмыльнувшись, потряс руку Чанса.

– Рад познакомиться, Чанс. Ты первый человек, который может заставить моего упрямого босса попотеть за собственные денежки. Bonne chance, – пожелал он, почти до неузнаваемости искажая французские слова, но, видя, как болезненно поморщилась Риба, постарался перевести: – Желаю удачи. – И, поколебавшись, добавил: – Кажется, я сейчас скаламбурил?

– Нет. Это моего брата звали Лак <Удача (англ.).>, – чуть сузив серебристо-зеленые глаза, с самым серьезным видом сообщил Чанс, очевидно, отгоняя неприятные воспоминания.

Продолжения не последовало, и Тим не осмелился переспросить. В Чансе Уокере было нечто такое, что отбивало всякое любопытство.