Только ты - читать онлайн книгу. Автор: Элизабет Лоуэлл cтр.№ 9

Он не ожидал, что его возбуждение будет так велико. Он не собирался показывать, как сильно желал ее.

Но теперь было уже поздно. Теперь она знает о его желании и воспользуется этим для достижения своих корыстных целей. Ему оставалось только посмотреть, насколько далеко позволит она ему зайти, прежде чем прекратит игру.

И что она предложит, чтобы остановить его.

Бедра Рено задвигались снова, прижимаясь к податливому телу Евы. Сладостный огонь зародился у нее под ложечкой, и она тихонько застонала. Инстинктивно руки девушки крепко обхватили Рено. Она была вознаграждена ритмичным покачиванием его бедер, частота которого совпадала с частотой движения его языка у нее во рту.

Длинные пальцы соскользнули с плеч Евы к кружевному лифчику и панталонам, в которых она спала. Рено провел ладонью по ребрам до бедра, затем снизу вверх и почувствовал, что одна из грудей оказалась в его руке. Он скользнул большим пальцем, отыскал бархатный сосок и тихонько сжал его.

Сладостное ощущение пронизало Еву, захватив ее врасплох. Она инстинктивно выгнулась, отдаваясь ласке.

Рено хрипло, торжествующе засмеялся и, захватив упругий сосок и перекатывая его между пальцами, упивался прерывистыми всхлипами лежащей под ним девушки. Поддаваясь искушению, он оторвал губы от ее губ и провел горячую дорожку от шеи к девичьей груди в поисках ягоды, которая полностью созрела под его ласками.

Влажное тепло рта дошло через тонкую ткань лифчика и вернуло Еву к действительности.

Под рукой Рено лифчик оказался расстегнутым, и она рисковала остаться в таком виде, в каком еще никогда не оказывалась перед мужчиной.

— Нет! — задыхаясь, воскликнула Ева.

Но большего она сказать не могла, ибо Рено поцелуем запечатал ей рот. Мир снова стал удаляться от Евы, с ней оставалось только тепло Рено и его сила.

Она прильнула к нему, ее протест растворился в головокружительном удовольствии, которое он дарил ей.

Плавным движением руки Рено отбросил лифчик, и белоснежные полушария с тугими коралловыми сосками выкатились на свободу. Он застонал от острого желания. До этого. Ева казалась ему такой стройной, такой тонкой, такой юной, что он не предполагал найти в ней столько зрелой женственности.

Рено снова нагнулся к Еве.

— Рено, не надо, я…

Ева прерывисто вздохнула, и в этом вздохе соединились и страсть, и страх. Рено не обратил внимания на ее прерывистый шепот. Его руки медленно скользнули ей под спину, напряглись, и она выгнулась тетивой, а он губами стал ласкать и дразнить соски, которые возбудил.

— Что ты… делаешь… со мной?

В ответ Рено перешел к другому соску.

На сей раз она испытала наслаждение еще более сладостное и всепоглощающее. Она вскрикнула, а ее тело рванулось навстречу мужчине, который ласкал ее столь яростно и нежно.

Затем она ощутила руку Рено между своих ног.

Родился страх, вытесняя наслаждение и гася огонь страсти.

— Больше не надо! — вскрикнула она в отчаянии, пытаясь вырваться из-под него. — Не надо! Перестань! Ты просил поцелуя — я поцеловала тебя так, как ты хотел!.. Ну, разве это не правда?! Я выполнила свою часть сделки! Пожалуйста, остановись!.. Рено, пожалуйста!..

Медленно, неохотно, Рено поднял голову. Сосок упруго выскользнул из его рта, и от этого по телу Евы пробежала трепетная волна.

Рено закрыл глаза и сжал зубы, чтобы не застонать. Его рука, лежащая между сжатых девичьих ног, казалось, была окружена огнем, который ему не удавалось высечь столь быстро из какой-либо другой женщины.

Он пошевелил пальцами, наслаждаясь теплом и упругостью ее тела, и в ответ из коралловых губ Евы вырвался крик, который нельзя было приписать одному лишь страху.

— Почему я должен остановиться, gata? — хрипло спросил Рено, глядя на нее. — Ведь ты хочешь этого не меньше, чем я.

Его рука вновь начала движение, и Ева снова вскрикнула: его нежные и настойчивые руки рождали сладостные ощущения.

Ева схватила Рено за запястье, пытаясь отдернуть его руку, но ничего не могла сделать — Рено был намного сильнее ее.

— Ты сказал, что остановишься, если я дам тебе честный поцелуй, — горячо говорила Ева. — Разве нет?

Отчаяние в голосе Евы было неподдельным, о чем свидетельствовали и ногти, вонзившиеся в его запястье, и внезапная напряженность в ее теле.

— Если бы поцелуй был честным, я бы уже глубоко погрузился в тебя, ты царапала бы меня своими острыми ноготками совсем по-другому, и мы оба были бы в восторге друг от друга, — возразил Рено.

— У тебя очень странное представление о честности. Девушка, отдающаяся любому, кто ее пожелает!

— Но ведь ты хотела меня!

— Я сейчас не хочу! Ты намерен держать свое слово, громила с ружьем?!

Рено сделал глубокий вдох и назвал себя последним дураком за то, что разбудил в себе желание к опытной обманщице из салуна «Золотая пыль». Ведь его уже дразнила другая такая же, некая Саванна Мари Кэррингтон. Она завязала его в узел, вытянула из него посулы и обещания и позволила ему после этого поцеловать ей руку.

— Я не обещал остановиться, — холодно заявил Рено. — Я сказал, что мы переговорим с тобой и решим. Предложи мне что-нибудь, gata. Предложи мне что-нибудь такое же интересное, как это.

Рука Рено снова зашевелилась, сжимая и лаская плоть Евы. Она снова попыталась оттолкнуть его.

— Прииск, — проговорила Ева. — Золотой прииск Лайэнов.

— Испанские сокровища?

— Да!

Рено пожал плечами и снова нагнулся к Еве.

— Я ведь уже выиграл его, ты помнишь? — спросил он.

— Только журнал. Он не поможет, если ты не знаешь знаков, — быстро ответила она.

Он помолчал, наблюдая за ней прищуренными глазами. Возможно, Ева в первый момент отвечала на его желание, но сейчас она мечтала только о том, чтобы освободиться.

— Какие еще знаки? — спросил он скептически.

— Те, которые предки дона Лайэна оставили на пути, чтобы предупредить о тупиках и опасностях, о золоте и обо всем, что может помочь.

Рено медленно отодвинулся, отпуская Еву. Но он позаботился о том, чтобы она находилась очень близко и не успела сбежать. Ему надо быть начеку. Она обладает изумительным проворством и кошачьей ловкостью.

— Хорошо, gata, расскажи мне об испанском золоте.

— Меня зовут Ева, а не кошка.

Она дотянулась до лифчика, который Рено отложил в сторону, и взяла его.

— Говоришь, Ева? Я как-то этим не удивлен. Но я не Адам, поэтому не пытайся кормить меня яблоками.

— Это будет твоя потеря, а не моя, — пробормотала она. — Мне говорили, что мой яблочный пирог — лучший из всех к западу от Миссисипи и к северу от рубежа Мейсон—Диксон, а, может, и еще южней.