Вкус страсти - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Блейк cтр.№ 54

— Но сир!

— Забирай тело своего отца и уходи. Возвращайся в поместье, отныне принадлежащее тебе, и оставайся там до высочайшего соизволения снова прибыть к нам. Мы рассматриваем твою потерю отца и нашей милости как справедливое наказание, но оно может показаться нам недостаточным, если нас вынудят выслушивать очередные дикие обвинения. А теперь ступай, пока я тебе дозволяю.

Галливел побледнел, у него задрожали губы. Ему явно не хватало высокомерия и уверенности отца, поскольку он не произнес больше ни единого слова. Поклонившись и кивком велев своим людям следовать за ним, он, пятясь, двинулся к дверям. Он, не остановившись, вышел из помещения и его поглотила темнота.

Король окинул суровым взглядом тех, кто окружал Маргариту. Они все расступились, включая графа и графиню, дав дорогу Дэвиду, который немедленно подошел к Маргарите и встал рядом с ней, тем самым взяв ее под свою защиту. Она почувствовала исходящую от него силу, а также уверенность, что ей больше ничего не угрожает. Однако она не могла разделить эту уверенность, поскольку считала, что конфликт не исчерпан.

Она не ошиблась.

Генрих подошел к Дэвиду. На узком лице короля читалась решимость. Мужчины обменялись оценивающими взглядами, а стоявшие вокруг них замолкли, и в большом зале снова воцарилась тишина. Воздух дрожал от напряжения, которое усиливалось с каждым вздохом, сделанным королем и Дэвидом.

— Мы должны спросить еще раз, — недовольно произнес король, — было ли причиной нападения нечто большее, нежели отмена помолвки леди Маргариты.

— Я не могу вообразить никакой иной причины, — ответил Дэвид.

Выражение лица Генриха не изменялось.

— Ни одной?

Дэвид окинул сюзерена долгим и внимательным взглядом, расправил плечи и повторил:

— Ни одной, сир.

— Сир, — начала было Маргарита, но прикусила язык.

Она чуть не заговорила без дозволения, чуть не выразила протест против кое-чего, что нельзя было обнародовать. То, что фразы, которыми обменялись король и Дэвид, содержали некий подтекст, внушило ей страх, и он отравой потек по ее венам.

Король угрожающе посмотрел на нее, но снова обратился к Дэвиду:

— Мы принимаем твою оценку. И все же Галливел был хорошим и верным подданным до недавнего случая. Его смерть не может остаться безнаказанной.

Толпа зароптала — все обменивались предположениями. Мужчины теперь придвинулись ближе, чтобы лучше слышать. Дэвид стоял, высоко подняв голову, на окаменевшем лице ярко пылали синие глаза.

— Я должен был позволить ему убить меня, сир?

— Ты мог бы вложить в удар меньше силы и избежать смертельного исхода.

Явно что-то происходило, набирало обороты с каждым произнесенным королем словом. Грудь Маргариты болела от напряжения — она не могла позволить себе дышать свободно. Ее глаза горели, когда она переводила взгляд с одного мужчины на другого.

— Мог бы, будь у меня время оценить обстановку, — согласился Дэвид. — И еще гарантии, что дама, которую я сопровождал, не пострадала бы; если бы я потерпел неудачу.

— Довольно! — прогремел Генрих. — У тебя есть свидетель, подтверждающий, что ты защищался, а значит, мы снимаем с тебя обвинение в убийстве. Однако мы не можем допускать разногласий среди наших сторонников, мы не одобряем их, потому что подобные разногласия зачастую переходят во вражду. Поскольку сын человека, которого ты убил, удален с наших глаз, точно так же следует поступить и с тобой, Дэвид Бресфорд.

— Вы считаете, что вражду разжег я.

Дэвид принял вызов короля, расправив плечи и широко расставив ноги, словно готовясь к битве.

Но зачем он так себя ведет? Генрих ведь понимает, что это невозможно, если только… У Маргариты скрутило живот от страха — ее охватило недоброе предчувствие.

От улыбки Генриха пахнуло холодом.

— Мы считаем, что ты слишком любишь драться, а следовательно, вполне мог спровоцировать нападение на тебя.

— Зачем — чтобы заманить Галливела в ловушку и убить? Я, разумеется, мог бы так поступить, будь я уверен, что прежде он заплатил за мою смерть.

— Наши источники говорят, что он гак и сделал — как, очевидно, и твои. Однако мы не можем позволить тебе узурпировать наше королевское право вершить суд. Более того, мы подумали и решили, что ты чересчур уж похож на Плантагенета, чтобы мы могли спать спокойно.

Дэвид уставился на короля. Кожа вокруг его рта побелела.

— Вы обвиняете меня в измене, сир?

Святый Боже! Вот он, тот самый момент, ради которого проводились все эти уроки, все приготовления. Он настал раньше, чем ожидалось. Однако со стороны короля было весьма разумно воспользоваться смертью Галливела, чтобы приступить к осуществлению плана.

Холодно… Маргарита ощутила смертельный холод, как только к ней пришло понимание. Мельком она отметила, что графиня стоит у нее за спиной. Француженка ахнула, а затем возбужденно зашептала что-то супругу.

— Плантагенет всегда остается йоркистом, — твердо заявил Генрих. — Все, что ему требуется, — это подходящие обстоятельства, и тогда правда вылезает наружу.

— Это ошибка.

— Что ж, время покажет. Ступай! Уходи немедленно, пока мы не приказали заковать тебя в цепи до конца нашего путешествия и не бросили в Тауэр по его окончании.

— А как же леди Маргарита?

Она внутренне сжалась, когда на нее снова воззрились все присутствующие в зале. В горле она ощутила ком. Столь многое зависело теперь от ответа на вопрос, столь многое…

Генрих был мрачным, его взгляд — обвиняющим.

— Похоже, она сделала свой выбор за прошедшие дни, как и сегодня вечером. Забирай ее. Возможно, тебе и удастся приручить ведьму, если она все же окажется таковой.

Дэвид устремил на нее жаркий взгляд. Она посмотрела на него и прочитала в его глазах страх, и предупреждение, и мольбу. Медленно, словно сомневаясь в ее ответе, он протянул ей руку.

Она могла пойти с ним, но могла и остаться. Какой бы путь она сейчас ни избрала, ее жизнь никогда больше не будет прежней. Генрих сказал, что она уже сделала свой выбор, но он ошибался. Выбор ей пришлось делать сейчас, в это самое мгновение.

Двигаясь словно во сне, Маргарита протянула руку и вложила ее в сильную, теплую ладонь Дэвида. Его пальцы решительно сомкнулись. Он привлек даму к себе, и они бок о бок двинулись к дверям.

— Стойте, миледи! Подождите меня!

Кричала Астрид: она толкалась, скользила, ползла между ног тех, кто загораживал ей путь. Полотно на ее волосах едва держалось, лицо раскраснелось, в глазах стояли слезы разочарования, гнева и чего-то еще, пожалуй, невыносимого горя. Задыхаясь от быстрого бега, она подскочила к Маргарите и повернулась лицом к остальным: нижняя губка оттопырена, ручки крепко сжаты в крошечные кулачки.