Неистовый маркиз - читать онлайн книгу. Автор: Миранда Невилл cтр.№ 57

У Джулианы на языке крутилась тысяча вопросов, но она не могла собраться с духом и заговорить. Разумеется, она прекрасно понимала: смерть при родах — самое обычное дело. Но все же ей было бы больно услышать, что именно ее рождение убило мать.

— И еще повитуха сказала, — продолжал священник, — что у леди отсутствовало желание жить. Когда же началась лихорадка, у нее не оказалось сил, чтобы с ней справиться. Я пришел к ее одру и пытался хоть как-то приободрить, но она была почти без сознания. Могла только выкрикивать имя Джулиан.

— Это мой отец, — прошептала Джулиана.

— Я так и заключил, — кивнул священник. — Поскольку стало ясно, что она умирает, я постарался приготовить ее к концу. Эта прискорбная истина, должно быть, дошла до нее. И она сообщила имя своего отца, а также попросила меня написать ему.

Джулиана тихонько всхлипнула; она уже задыхалась от слез. Мистер Ховард на несколько секунд умолк и легонько погладил ее по руке. Потом вновь заговорил:

— Так вот, мистер Фиттерборн приехал на следующий день. И он сидел у постели дочери все последние часы ее жизни. А когда она отошла, он организовал ее похороны и крещение ребенка. Ваше крещение, миссис Мертон.

— Это он выбрал для меня имя? — снова всхлипнув, спросила Джулиана.

Мистер Ховард нахмурился.

— Нет-нет, не он. Он хотел назвать вас именем вашей матери, но она попросила, чтобы вас назвали Джулианой. Мистеру Фиттерборну это не очень-то понравилось, но он уступил, внял моим словам о том, что последнюю волю умирающей следует уважить. Я особенно хорошо запомнил это потому, что следующее ее откровение ошеломило меня.

У Джулианы заныло под ложечкой.

— Да-да, я ужасно удивился, когда мистер Фиттерборн сообщил мне, что его дочь не была замужем. Так что отцом ее ребенка оказался бессовестный соблазнитель. У нее было обручальное кольцо, и она назвала повитухе свое имя. Поэтому мы сначала решили, что она — вдова. Но оказалось… — Священник умолк и со вздохом развел руками.

Джулиана опять всхлипнула; ее душили слезы.

— А его имя?.. — прошептала она.

Мистер Ховард несколько секунд подумал, затем покачал головой:

— Нет, не помню. Слишком много времени прошло с тех пор. К тому же… знаете, поскольку ее отец открыл печальную правду, то мне показалось, что имя не имеет значения.

— А может, повитуха помнит? — спросил Кейн. — Мы могли бы задать ей этот вопрос?

— Миссис Смит умерла пять лет назад.

— А может, кто-нибудь из ваших слуг?..

— Я не женат, и у меня совсем мало слуг. А моя экономка, как миссис Смит, ушла из жизни.

Кейн что-то пробурчал себе под нос, причем было очевидно, что сказанное им не следовало произносить в церкви. Слышал ли его мистер Ховард или нет — во всяком случае, он удержался от замечаний.

— Я очень сожалею, мадам, — сказал священник. — У меня не было оснований не верить мистеру Фиттерборну. Ведь он выглядел настоящим джентльменом… Да и зачем бы он стал называть свою дочь… женщиной не очень строгих правил, если бы для этого не было оснований?

Джулиана сидела в ризнице, ожидая Кейна. Мистера Ховарда куда-то позвали, и он ушел, однако любезно разрешил гостье оставаться в церкви столько времени, сколько ей понадобится. Маркиз же отправился в ближайшую таверну — там обычно останавливались форейторы, освежавшие себя напитками.

Перед уходом Кейн сказал:

— Если мы отправимся сейчас, то сможем проехать большую часть пути до вечера. Я вернусь с каретой, дорогая.

Джулиана молча кивнула. Она решила, что будет воздерживаться от продолжения их спора. К сожалению, рассказ мистера Ховарда дал Кейну некоторые аргументы — теперь он действительно мог бы назвать Джорджа Фиттерборна негодяем. Джулиана же, хотя и не хотела плохо думать про деда, все же вынуждена была допустить, что он, возможно, лгал, когда называл ее незаконнорожденной. Во всяком случае, он явно что-то скрывал. И очень может быть, что он лишил ее законного наследства. Впрочем, все это еще предстояло проверить. Не исключено, что она действительно являлась незаконнорожденной, хотя ей, конечно же, не хотелось отказываться от надежды…

Но что произойдет, если будет доказано, что ее нельзя считать законнорожденной? Что произойдет, если будет доказано, что Джордж Фиттерборн — негодяй? Как она сможет это вынести? Кроме того, ей придется признать, что Кейн был прав…

Джулиана встала и в волнении прошлась по ризнице. С тех пор как они с Кейном расшифровали код Кассандры, ее чувства постоянно пребывали в смятении. Временами она сама себя не узнавала. Ведь прежде она была совсем другой — во всяком случае, не была такой нервной и раздражительной. Значит, ей следует что-то придумать, найти какую-то опору, чтобы затем…

По-прежнему расхаживая по ризнице, Джулиана вдруг заметила стоявшую на полке Библию в черном сафьяновом переплете. То было издание конца XVII века, как она сразу же определила. Издание было не слишком ценное, но все же…

Взяв том, Джулиана перевернула несколько страниц и тут же почувствовала, что вид печатного шрифта ее успокаивает. Что ж, так всегда бывало, когда она брала в руки книгу.

И тут в глаза ей бросилось слово. Точнее — имя. Амнон. Но кто такой Амнон? И почему это имя показалось ей знакомым?

А может быть, она слышала его от Кейна? Да-да, верно! В тот вечер, когда он принес ей обед и они впервые вместе пообедали… Правда, она выпила тогда слишком много, но все же кое-что сейчас вспомнила.

«Мой отец звал меня Амнон», — кажется, так он сказал. По звучанию это имя походило на библейское, что вполне соответствовало тому, что мог бы говорить покойный маркиз. Но почему же он назвал так своего сына? И кто такой этот Амнон?

Джулиана прочла страницу о Самуиле, попавшуюся ей на глаза. Выходит, Амнон — сын Давида, влюбившийся в Тамару, в свою собственную сестру.

И этот Амнон изнасиловал Тамару. А отец Кейна назвал сына Амноном. О Боже, неужели он именно это имел в виду?

И тут она вспомнила, что Кейн, рассказывая историю о своем изгнании из дому, как-то странно отводил глаза — словно что-то утаивал, словно говорил не всю правду. И ей еще тогда показалось, что дело вовсе не в том, что у него было что-то с горничными. А его сестре Эстер было восемь лет, когда он покинул дом. Так неужели…

— Нет-нет, не может быть, — прошептала Джулиана.

Она не верила, что Кейн способен на такое. Разумеется, она нисколько не сомневалась, что брат и сестра были искренне привязаны друг к другу, но определенно не таким образом. За то время, что она провела с Эстер, девушка не выказала ничего, кроме совершенно искреннего сестринского чувства к старшему брату. Да-да, не более того — уж в этом-то Джулиана могла бы поклясться.

Разумеется, Кейн не был святым. Но все же он был очень добрый и глубоко порядочный человек — она это чувствовала. Следовательно, отец совершенно напрасно его обвинял. Напрасно — и жестоко. Но сколько же Кейн вынес из-за этого! Какие ужасные страдания должен был перенести!