Влюбленный виконт - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Уайлдс cтр.№ 19

— Совсем как ваша безумная игра. Не думаю, чтобы дурная слава Вас тревожила, — сухо заметила она.

В последний год она думала о нем каждый божий день, если это то, что…

Да будет так.

— Она меня не тревожит, — согласился он, — но это совершенно мое дело. И вы знаете мой взгляд на то, к чему может привести постоянная связь. — Он вздернул бровь. — Я думаю о вашей репутации, а не о своей. Вы все еще желаете продолжить эту дискуссию в вашем будуаре, леди Бруэр? Подумайте о том, чем вы рискуете.

Тут-то она и могла бы указать, что ей известна его точка зрения на то, к чему может привести постоянная связь именно с ней, поскольку он уже сообщил ей с полной откровенностью, что в конце концов женится на ком-нибудь. Но Мэдлин не хотелось, чтобы рассуждения об этом в данный момент заставили его передумать. На его вызов она просто ответила:

— Да.

— Если я размышляю, так это потому, что выпил слишком много вина.

Голос у него был беспокойный и раздраженный.

— Надеюсь, не слишком много.

Ее голос звучал лукаво, и она изумилась. Неужели это она? Разыгрывает из себя преследовательницу, приглашает мужчину в свою спальню?

Подъехала ее карета, и молодой кучер соскочил со своего сиденья, чтобы открыть перед ней дверцу.

— Не беспокойтесь. Я не это имел в виду.

Люк жестом остановил кучера и сам усадил ее в экипаж, а потом долго медлил у открытой дверцы, пока Мэдлин усаживалась, и ей показалось, что он в последний момент передумал. Он не сводил с нее глаз.

— Вы меня соблазняете, — тихо сказал он. — Черт бы вас побрал.

— А я и хочу соблазнить вас, — ответила она так же тихо.

— Вы слишком хороши собой.

Это прозвучало скорее как упрек, чем комплимент. Он стоял и не закрывал дверцу кареты, его высокая фигура была погружена в тень.

Да, если кто-то смотрит на них, разговоров не избежать.

— В соответствии с распространенным мнением женской части населения, вы тоже.

Он слабо улыбнулся.

— Весьма лестно.

Как будто он сам этого не знает. Она сказала колко:

— В качестве доказательства могу привести упорные авансы, которые выдавала вам на глазах всего общества у леди Харт.

— Теперь моя очередь спросить, ревнивы ли вы.

Удовольствия, прозвучавшего в его голосе, нельзя было не заметить.

Да. Но Мэдлин не хотела в этом признаваться. Единственное, что могло бы подействовать на него, это если бы она держалась с таким же бесстрастно-искушенным видом, как и он.

— Я это замечала, — пробормотала она. — Вполне возможно, что от подобного допущения ваша надменность сильно возрастет.

— Вы уверены?

Внезапно он заговорил приглушенным голосом, и можно было не сомневаться в истинном значении этого простого вопроса.

— Да, Олти, я уверена.

Голос у нее был гораздо более собранным, чем чувства, взвихренные всеми ветрами.

— Меня тревожит, что неизбежные последствия этого причинят вам боль.

Он так и не закрыл дверцу кареты, но и не сел в нее.

— Разрешите мне самой побеспокоиться об этом, — сказала Мэдлин с большим апломбом, чем чувствовала на самом деле.

Ее это тоже беспокоило, но не настолько, чтобы она передумала. Трогательно, что это беспокоит его, и это хорошее начало. Все стоящее в жизни сопряжено с некоторым риском. Деторождение не обходится без риска, но она не поменяла бы своего сына ни на какие сокровища на земле — или на небесах, если на то пошло.

— Вы опять можете войти в дом через вход для слуг. Я не стану проверять, заперт ли он, потому что сразу же поняла, что замки для вас не препятствие. Мои комнаты — вторая дверь справа на верхнем этаже.

Тут он усмехнулся, сверкнув полоской белых зубов.

— Мне нравятся женщины, в голосе у которых есть что-то командирское.

Он окинул взглядом ее фигуру, на мгновение с нескрываемым восхищением задержался на груди, потом снова перевел взгляд на лицо, и уголки его губ изогнулись в улыбке, которую можно было охарактеризовать только как греховную и обольстительную.

— Вы намерены, миледи, приказать мне лечь с вами и постель?

Когда он пускал в ход свой чувственный шарм, это сбивало с толку больше, чем его мрачная, нарочитая сдержанность. Она расправила юбки, чтобы отдалить необходимость отвечать, потом посмотрела ему прямо в глаза.

— Возможно. А вы подчинитесь?

Его улыбка стала шире.

— Возможно, да. Или возможно, нет. В любом случае я думаю, что вам будет приятно.

Нет, его беспечный взгляд на обольщение ей не подходит, но она хочет усвоить этот взгляд.

— Я на это рассчитываю, — сказала она, надеясь, что в ее голосе прозвучала суровая самоуверенность.

Тогда он закрыл дверцу, и через минуту-другую карета дернулась и выехала на улицу.

Переулок был мрачный, пустынный, и отмычка сработала прекрасно. Два щелчка — и он проник в темный тихий дом.

«Это неосторожно, неблагоразумно», — думал Люк, скользя до коридору, и если бы он не выдержал, стиснув зубы, испытания сегодняшним обедом, то ни за что не согласился бы на приглашение Мэдлин. Быть может, повлияло количество выпитого им кларета, но в этом он не был уверен. Ему казалось, что голова у него в достаточной степени ясная, хотя способность мыслить была, мягко выражаясь, слегка затуманена. Нет, дело было не в вине.

Дело было в ней: в ее шелковом платье цвета оперения чирка, с дразнящим кружевом на лифе, в ее темных, слегка миндалевидных глазах, которые с прямотой встретили его взгляд, и что еще хуже, в легком румянце на ее лице, появившемся, когда она сделала ему свое до смешного беспечное предложение.

Нужно устроить ей встряску, чтобы она обрела хотя бы в какой-то степени возможность рассуждать здраво.

Или заняться с ней любовью.

Конечно, у него были женщины после той ночи год назад, когда он уложил ее в постель. Он не был монахом, равно как и святым, и никогда не претендовал ни на то ни на другое звание, но ни одна из последующих связей — ни одна — не выветрила воспоминаний о ней.

Одна ночь. Всего одна ночь. Следовало забыть о ней. Видит Бог, он пытался. С тех пор он довольно легко уходил от других женщин, но это были скучающие, испорченные аристократические дамы, которым ничего не нужно, кроме парочки ночей легкомысленных, ничем не ограниченных удовольствий, совсем как и ему. Эти свидания приносили физическое удовлетворение, но ничего не значили для души.

Она была другая: не из тех женщин, которые отдаются с легкостью.