Немного скандала - читать онлайн книгу. Автор: Эмма Уайлдс cтр.№ 33

С незапамятных времен женщины мечтали о том, чего не могли получить, влюблялись совсем не в тех мужчин, и Эмилия решительно не желала пополнить ряды этих страдалиц с безумными глазами. Подперев ладонью подбородок, она принялась размышлять о том, что недостижимо.

Об Алексе Сент-Джеймсе.

Темные волосы, почти невероятного оттенка; темные глаза, которые умели смотреть и загадочно, и жарко; сильные руки, которые подхватили ее так легко, словно она ничего не весила. Чудесной лепки рот, губы, которые действовали так убедительно! Впрочем, она и не пыталась сопротивляться.

Это чисто физическое влечение? Он очень привлекателен — лучшим тому доказательством являются легионы женщин, которых он, как говорят, уложил в постель. Но в глубине сердца она не верила, что здесь только это. Эмилия встречала многих мужчин — на балах, обедах, бесконечных вечеринках, мужчин красивых и обходительных. Вот, например, лорд Уэстхоп — хорош собой, с изысканными манерами, учтив и любезен.

Но никто из них не заставил ее сердце забиться сильнее. Не было ничего похожего на это странное, головокружительное очарование. Эмилия уже не могла без него обойтись. Она была по крайней мере ослеплена или… поглупела от любви?

— Боже, надеюсь, что нет! — пробормотала она, вся во власти противоречивых чувств. Простая задача — решить, что надеть, потому что, возможно, она увидит Алекса, — теперь отнимала у нее чуть не час перед самым выездом. А раньше она с безразличием хватала первое попавшееся платье.

Отчасти она понимала Анну и ее чувства. Эмилия тоже тратила время в бесплодных мечтаниях, притом наяву, а не во сне.

Эмилия встала и позвонила в колокольчик. Явилась запыхавшаяся Беатрис, присела в реверансе. Улыбнувшись, Эмилия решительно произнесла:

— Прошу вас, я хотела бы надеть зеленое платье муарового шелка и взять серебристую шаль.

— Конечно, мисс. — Молодая женщина направилась к гардеробу, чтобы достать платье, а потом занялась прической хозяйки. Через полчаса, когда Эмилия спустилась вниз, напольные часы в холле как раз отбивали одиннадцать. Ее юбки шуршали по вощеному полу.

В фойе отец подал ей руку, глядя на нее с неодобрением:

— Мы опаздываем.

Она поморщилась от его сухого тона.

— Приезжать первыми — дурной тон, не так ли?

— Полагаю; что ты права, однако нас ждет София.

Другими словами, ему не терпелось сдать ее на попечение тети, освободившись от обязанностей отца. Она всегда покорно принимала его нежелание участвовать в ее жизни. Но сейчас, когда Эмилия чувствовала себя женщиной, а не ребенком, его манера держать ее на расстоянии начинала ее раздражать.

— А мама любила выезжать? Ей нравилось бывать в обществе? — спросила она. Ей вдруг пришло в голову, что в последний раз спрашивала его о матери, когда была совсем маленькой девочкой. Наверное, это письма подсказали ей, что кипение страстей касается не только молодых мужчин и женщин. Любили ли ее родители друг друга? Она не знала.

Лакей только что распахнул перед ними парадную дверь, и ее отец молчал, выдерживая красноречивую паузу. Потом безразличным тоном сказал:

— Разумеется, она получала от этого удовольствие — в какой-то мере. Она была утонченная леди и графиня.

Высокопарный ответ не сказал ей ничего. «Отчасти это моя вина», — думала Эмилия, спускаясь по ступеням. Следовало проявить любопытство давным-давно, хотя, по правде говоря, мать казалась ей не более чем призрачной фигурой. А расспрашивать отца было не так-то просто, поскольку она очень редко его видела.

— В какой-то мере?

— Иногда вечер не приносил ей должного удовольствия. — Он протянул руку, чтобы помочь дочери сесть в карету.

В мозгу забрезжило смутное подозрение. Невероятно — почему ей раньше не приходило в голову?

— Почему? — прямо спросила она, не двигаясь с места. — Прошу, скажите мне.

Поколебавшись, он ответил:

— Она страдала тем же недугом, что и вы.

Подозрение подтвердилось.

Недуг. Это звучало как приговор, особенно потому, что ей не говорили раньше. Как она не догадалась? Эмилия застонала.

— Наверное, я должен был вам сказать. Очевидно, это наследственное. — Отец стоял рядом, в прекрасном костюме для вечернего выхода, глядя на нее с необычной мягкостью. — Итак, идем же.

Неужели в этом дело?

И тетя София ни разу не заикнулась, вот что было самое страшное.

— А мама правда умерла при родах?

Отец вздрогнул.

— Конечно. Неужели вы думаете, что я стал бы держать это в тайне от вас?

Да, что-то она в последнее время начала уставать от тайн, а они, кажется, повсюду.

— Вы никогда не говорили мне, что у нее были проблемы с дыханием, — заявила она, прямо в присутствии лакея, который держал открытой дверцу кареты.

— У меня были уважительные причины, — тихо ответил отец со страдальческим выражением на лице. — Не могли бы мы поговорить об этом в другой раз?

— Уж поверьте мне, — мрачно откликнулась она, позволяя ему помочь ей подняться в карету, — мы обязательно поговорим.

В первый раз за всю ее жизнь он взглянул на нее оценивающе. Это не был безразличный или властный взгляд, как обычно, — нет, на сей раз он, кажется, действительно увидел ее.

И это был большой успех.

София была на грани закипания. Она бы плюнула, если бы это не было ниже ее достоинства.

— Право же, милорд, вы, должно быть, шутите.

Ее зять, Стивен Паттон, лорд Хатауэй, лишь кивнул в ответ:

— Нет, мадам. Я хочу, чтобы вы употребили влияние, которое имеете на мою дочь, и заставили ее принять предложение Уэстхопа.

Слово «заставить» особенно резало слух, хотя София сомневалась, что Эмилию вообще можно заставить что-нибудь сделать. От матери она унаследовала не только золотистые волосы и красоту, но и ее характер.

— К чему такая спешка? Сезон едва начался, — возразила София, не сводя глаз с площадки для танцев, где как раз в этот момент ее племянница, ослепительно прекрасная в зеленоватого цвета платье, столь идущего к сияющим янтарным волосам, кружила в вальсе в объятиях красивого молодого человека, сына одной из ее подруг. — Уверена, лорд Уэстхоп видится вам подходящей партией. Но мнение Эмилии — вот что самое важное.

Самой Софии Уэстхоп казался скучным, как пресная лепешка. Несомненно, из него получился бы муж того сорта, что бесконечно рассуждают об охоте, голосуют заодно с парламентским большинством и предпочитают проводить время с друзьями, а не с женой, поскольку она уже есть и никуда не денется. Подозревала она за ним и самый страшный грех — что он скучен в постели.

Разумеется, хороший брак основывается не только на том, насколько муж искушен в любовных утехах, однако София была уверена, что мужчине непростительно быть плохим любовником, по крайней мере на ее эмансипированный взгляд. Разумеется, вслух бы она этого не сказала — это очень неделикатно!