Обманщик - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Форсайт cтр.№ 29

– Я хочу присутствовать на допросе, – сказала Ваневская.

Она не отличалась излишней щепетильностью, на допросах ей приходилось бывать и раньше.

– Если я получу официальный запрос из КГБ, разумеется, мне придется согласиться.

– Вы его получите, – сказала Ваневская.

– Тогда далеко не уезжайте. Думаю, к полудню он будет в наших руках.

Майор Ваневская вернулась в местное управление КГБ, сообщила, что она не полетит ближайшим рейсом из Потсдама, потом по линии спецсвязи позвонила генералу Шаляпину, и он согласился с ее планом.

В полдень из потсдамского аэропорта вылетел транспортный Ан-32 советских ВВС с генералом Панкратиным и другими старшими офицерами, возвращавшимися в Москву. Их сопровождали младшие офицеры, они везли мешки с почтой. На борту самолета не было «стенографистки» посольства в темном костюме.

* * *

– У него может быть раздвоение личности, сумеречное помрачение сознания или реакция бегства, – сказал доктор Карр за салатом из дыни и авокадо.

Он внимательно выслушал рассказ Маккриди о человеке без имени, который, очевидно, страдал сильнейшим нервным расстройством. Маккриди не сказал, а доктор Карр не спрашивал о том, где находится этот человек. Известно было одно; он на вражеской территории. Пустые тарелки убрали и подали филе из морского языка.

– Что такое сумеречное помрачение сознания? – спросил Маккриди.

– Оторванность от реального мира, разумеется, – объяснил доктор Карр. – Это один из классических симптомов такого синдрома. Возможно, признаки самообмана проявлялись у него и до явного срыва.

«Еще как проявлялись, – подумал Маккриди. – Вера в то, что тебя полюбила проститутка, надежда уйти безнаказанным после убийства двух человек».

– В реакции бегства, – продолжал доктор Карр, цепляя вилкой нежное мясо, – подразумевается бегство от реальности, особенно жестокой, неприятной реальности. Думаю, ваш человек теперь окажется в очень затруднительном положении.

– Что он станет делать? – спросил Маккриди. – Куда он пойдет?

– Он будет прятаться там, где почувствует себя в безопасности, где его никто не будет трогать, а все проблемы вроде бы отойдут на второй план. Он может даже впасть в детство. Однажды у меня был пациент, который, будучи не в силах бороться с жизненными проблемами, пошел в спальню, лег на кровать, свернулся в позе эмбриона, сунул палец в рот и в такой позе застыл. Мы не могли его вывести из этого состояния. Детство, понимаете ли. Безопасность, надежность. Никаких проблем, никаких забот. Между прочим, морской язык отличный. Да, еще немного мерсо… Благодарю.

Все это очень хорошо, размышлял Маккриди, только Бруно Моренцу негде прятаться. Он родился и вырос в Гамбурге, жил в Берлине, Мюнхене и Кёльне, у него не может быть никакого пристанища возле Йены или Веймара. Маккриди снова наполнил бокалы и спросил:

– Предположим, ему негде прятаться.

– Боюсь, тогда он окажется совершенно беспомощным и станет, например, бесцельно бродить. Мой опыт подсказывает, что, если бы у него была цель, он мог бы действовать разумно, чтобы достичь этой цели. В противном случае… – доктор Карр пожал плечами, – его быстро схватят. Возможно, уже схватили. В лучшем случае он продержится до сумерек.

* * *

Но Моренца не схватили. Полковник Восс все больше выходил из себя. Прошло больше суток, почти тридцать часов. В районе Апольды-Йены-Веймара полиция и люди Штази стоят на каждом углу и на каждом перекрестке, все дороги перекрыты, а этот больной, толстый, сбитый с толку, неуклюжий, еле волочащий ноги немец из ФРГ просто испарился.

Всю ночь Восс шагал по своему кабинету на Норманненштрассе; Ваневская сидела на краешке кровати в своем номере гостиницы КГБ; в замке Лёвенштайн и в Челтнеме операторы сгорбились над радиоприемными устройствами; в южной Тюрингии на всех дорогах останавливали и тщательно осматривали каждую машину; Маккриди безостановочно пил черный кофе в своем кабинете в Сенчери-хаусе. И… ничего.

Бруно Моренц исчез.

Майор Ваневская не могла заснуть – мешали тревожные мысли. Лежа в темноте с открытыми глазами, она удивлялась, как восточные немцы, которые славились своим умением следить за каждым шагом каждого гражданина своей страны, умудрились потерять такого человека, как Моренц, на крохотном участке земли размером тридцать на тридцать километров. Кто-то помог ему скрыться? Или он украл велосипед? Или еще прячется в какой-нибудь норе? Чем занимаются эти бездельники из Народной полиции?

К трем часам Ваневская убедила себя, что ей неизвестно что-то важное, небольшая, но очень существенная деталь, которая помогла бы решить головоломку: как полусумасшедший беглец может скрываться в местности, которая кишит Народной полицией.

В четыре часа утра она встала и вернулась в управление КГБ, переполошив ночных дежурных требованием допустить ее к линии спецсвязи со Штази. Ваневская вызвала полковника Восса. Тот вообще не выходил из кабинета.

– Та фотография Моренца, которую вы мне показывали, – спросила она, – когда она была сделана?

– Около года назад, – ответил удивленный Восс.

– Откуда она у вас?

– Из главного управления разведки, – ответил Восс.

Ваневская поблагодарила и положила трубку.

Ну конечно, из главного управления разведки, которое, пользуясь отсутствием языкового барьера, специализировалось на операциях в Западной Германии. Начальником управления был почти легендарный генерал-полковник Маркус Вольф. Его уважали и ценили даже в КГБ, известном своим презрительным отношением к разведкам сателлитов. Маркус («Миша») Вольф провел в ФРГ несколько блестящих операций, из которых наибольшую известность получила вербовка личного секретаря канцлера Вилли Брандта.

Ваневская разбудила начальника местного филиала Третьего главного управления КГБ и от имени генерала Шаляпина попросила об услуге. Фамилия начальника главного управления сделала свое дело. Полковник сказал, что постарается помочь. Он позвонил через полчаса. «Похоже, генерал Вольф – ранняя пташка, – сказал он. – Генерал примет вас в своем кабинете в шесть часов».

В тот же день в пять утра в отделе криптографии управления правительственной связи в Челтнеме закончили дешифровку массы рядовых радиоперехватов, накопившихся за последние двадцать четыре часа. Дешифрованные сообщения по различным линиям спецсвязи будут затем переданы тем организациям, для которых они могут представить интерес: одни – в Интеллидженс Сервис, другие – в MI5 на Керзон-стрит, третьи – в Министерство обороны на Уайтхолле. Многие сообщения будут разосланы по двум или даже по всем трем адресам. Срочные разведывательные данные обрабатывались намного быстрее, а сообщения второстепенной важности удобнее было отправлять ранним утром, когда линии связи не перегружены.

Среди перехваченных сообщений было посланное в среду вечером из Пуллаха сотруднику западногерманской разведывательной службы в лондонском посольстве ФРГ. Разумеется, ФРГ была и оставалась надежным и уважаемым союзником Великобритании, ничего особенного в перехвате и дешифровке конфиденциального сообщения союзника в свое собственное посольство не было. Секретный код британцы дешифровали уже давно. Обычная работа, они не имели намерения оскорбить союзников. Это сообщение было направлено в MI5 и в сектор НАТО Интеллидженс Сервис, который занимался связями с разведками всех союзников Британии, за исключением ЦРУ – с американцами работал отдельный сектор.