Обманщик - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Форсайт cтр.№ 14

Он неслышно – сюрприз так сюрприз! – повернул ключ в замке. В прихожей было тихо. Бруно уже открыл было рот, чтобы позвать: «Рената, дорогая, это я…», и вдруг услышал взрыв ее смеха. Он улыбнулся. Должно быть, она смотрит какую-то смешную передачу по телевизору. Он сунул нос в гостиную – никого. До него снова донесся смех – из коридора, с той стороны, где находилась ванная комната. Удивляясь собственной недогадливости, Бруно вдруг сообразил: ведь у Ренаты мог быть клиент. А он предварительно не позвонил. Потом до него дошло, что, если бы у нее в самом деле был клиент, они закрылись бы в ее рабочей спальне, и он не услышал бы ни звука. Бруно хотел было позвать Ренату, но тут услышал мужской хохот. Он вышел из гостиной в коридор.

Дверь в рабочую спальню Ренаты была чуть приоткрыта, но распахнутые дверцы большого шкафа прикрывали щель. В коридоре на пол была небрежно сброшена зимняя одежда.

– Ну и идиот, – произнес мужской голос. – Неужели он действительно думает, что ты выйдешь на него замуж?

– Он совсем с ума сошел, влюбился по уши. Такой болван. Ты только посмотри на него, – ответила Рената.

Моренц положил пакеты с покупками и букет и двинулся дальше по коридору. Он был просто удивлен. Он осторожно прикрыл дверцы шкафа и ногой распахнул дверь в спальню.

Рената, сидя на гигантской кровати, застеленной черными простынями, курила сигарету. Моренц почувствовал приятный запах марихуаны. На кровати удобно расположился мужчина, которого Моренц прежде никогда не видел: молодой, сухой, крепкий, в джинсах и кожаной куртке мотоциклиста. Когда распахнулась дверь, оба поднялись, а мужчина одним прыжком вскочил так, что оказался за спиной Ренаты. У него было злое лицо и давно немытые светлые волосы. Что касается личных пристрастий Ренаты, то она предпочитала тех, кого обычно называют подонками, а этот парень, ее постоянный любовник и сутенер, был настоящим подонком.

Моренц долго не мог отвести взгляда от мерцающего экрана телевизора, стоявшего за кроватью. Рената и ее гость смотрели видеофильм. Любой мужчина среднего возраста, занимающийся любовью, выглядит не очень достойно, тем более если за этим наблюдают другие. Моренц смотрел на собственное изображение на экране, и в нем росло чувство стыда, обиды, отчаяния. В видеофильме была снята и Рената; время от времени она выглядывала из-за спины Моренца и, глядя в камеру, делала презрительные жесты. Очевидно, эти жесты и вызывали их смех.

Теперь перед Моренцом стояла почти обнаженная Рената, которая быстро оправилась от шока. Ее лицо залила краска гнева, а когда она заговорила, Моренц не узнал ее голоса; это был голос скандальной уличной торговки.

– Какого черта ты сюда приплелся?

– Я хотел тебя удивить… – пробормотал Моренц.

– Да, вот уж удивил. А теперь вали отсюда. Катись домой к своей старухе – своему чертову мешку с картошкой.

Моренц глубоко вздохнул.

– Мне действительно обидно, – сказал он, – ведь ты могла мне все объяснить. Не было необходимости превращать меня в посмешище. Потому что я в самом деле любил тебя.

Лицо Ренаты исказилось в злобной гримасе, она не говорила, а плевалась словами:

– Превращать тебя в посмешище? Тебя и не надо ни во что превращать. На тебя и так без смеха не взглянешь. Жирный старый дурак. И в постели тоже.

Моренц ударил Ренату. Не кулаком. Это была пощечина. Что-то лопнуло в нем, и он ее ударил. Рената пошатнулась. Моренц был крупным мужчиной, и даже пощечина сбила Ренату с ног.

О чем думал в это время молодой приятель Ренаты, Моренц так и не узнал. В любом случае, он собирался уходить. Но сутенер сунул руку в карман куртки. Возможно, он был вооружен. Моренц выдернул из-за пояса свой «вальтер». Он думал, что пистолет на предохранителе, он должен был стоять на предохранителе. Он хотел лишь напугать сутенера, заставить его поднять руки и потом отпустить на все четыре стороны. Но тот уже вытаскивал свой пистолет. Моренц нажал на курок. Как ни плох был «вальтер», но он выстрелил.

На стрельбах Моренц не мог попасть и в амбарную дверь, а в тир он не заходил много лет. Настоящие снайперы тренируются почти ежедневно. Счастье дилетанта. Единственная пуля, выпущенная с пяти метров, попала сутенеру точно в сердце, он дернулся, на его лице появилось выражение недоумения, но рука, сжимавшая «беретту», все еще тянулась вверх. Моренц выстрелил второй раз. Именно в этот момент Рената решила подняться с пола, и вторая пуля попала ей в затылок. Звуконепроницаемая дверь захлопнулась еще во время словесной перебранки, и выстрелов не было слышно даже в коридоре.

Несколько минут Моренц неподвижно стоял, глядя на два трупа. Он будто оцепенел, у него немного кружилась голова. В конце концов он вышел из спальни, плотно прикрыв за собой дверь, но не запер ее на ключ. Он уже было переступил через сброшенную на пол зимнюю одежду, но даже в полушоковом состоянии удивился, зачем нужно было опустошать шкаф. Он заглянул в шкаф и заметил, что его задняя стенка не закреплена. Он потянул ее на себя…

В квартире Ренаты Бруно Моренц провел еще пятнадцать минут, потом ушел. Забрал с собой видеокассету, на которой он был снят, принесенные им продукты и цветы и чужую черную холщовую сумку. Позднее он сам не мог объяснить, зачем ему понадобилась сумка. В трех километрах от Ханвальда он выбросил в разные мусорные контейнеры овощи, вино и цветы. Потом ехал еще почти час, с моста Северин сбросил в Рейн видеокассету и пистолет, свернул в сторону от Кёльна, оставил там холщовую сумку и наконец вернулся в свой дом в Порце. Когда в половине десятого он вошел в гостиную, его жена не издала ни звука.

– Нашу поездку с герром директором пришлось отложить, – сказал он. – Я уеду в понедельник рано утром.

– Это хорошо, – отозвалась Ирмтраут.

Иногда Моренцу казалось, что если бы однажды вечером, возвратившись с работы, он сказал: «Сегодня я завернул в Бонн и пристрелил канцлера Коля», то Ирмтраут ответила бы тем же «это хорошо».

Все же она приготовила ему ужин, который казался совершенно несъедобным, и Моренц не прикоснулся к нему.

– Пойду чего-нибудь выпью, – сказал он.

Ирмтраут взяла очередную шоколадку, другую предложила Лутцу. Оба так и не оторвались от экрана телевизора.

В тот вечер Бруно Моренц здорово напился, напился в одиночестве. Он заметил, что руки у него дрожат и что время от времени он обливается потом. Должно быть, простуда, решил Моренц. Или грипп. Он ничего не понимал в психиатрии, а рядом не оказалось врача. Поэтому никто не сказал ему, что у него начиналось сильнейшее нервное расстройство.

* * *

В субботу майор Ваневская прилетела в Берлин. В аэропорту Шенефельд ее ждал неприметный автомобиль, который доставил ее в штаб-квартиру КГБ в Восточном Берлине. Прежде всего Ваневская выяснила, где искать человека, за которым она охотилась. Оказалось, он был в Коттбусе и направлялся в Дрезден в составе воинской колонны под армейской охраной. Здесь для Ваневской он был вне досягаемости. В воскресенье он будет в Карл-Маркс-Штадте, в понедельник – в Цвикау и во вторник – в Йене. Выданное ей разрешение на наблюдение распространялось не на всю территорию Восточной Германии. Можно расширить сферу наблюдения, но для этого опять нужно писать прорву бумаг. «Везде эти чертовы бумаги», – зло подумала Ваневская.