Афганец - читать онлайн книгу. Автор: Фредерик Форсайт cтр.№ 62

— Что за чёрт! — вскрикнул Никки Джонс.

«Отключай!» — пронеслось в голове сидящего перед ним Ларри Дюваля.

Пальцы действовали автоматически, прыгая с тумблера на тумблер, глаза метались по консоли: топливо, электричество, гидравлика… Правый двигатель уже горел. Огнетушители сработали, но было поздно. Могучий «Ф-100» перемалывал сам себя — случилось то, что на сухом языке техников называется «катастрофическим отказом двигателя».

Никки Джонс вызывал базу:

— Мэйдэй, мэйдэй, мэйдэй, пожар правого двигателя…

Договорить ему не дал ещё один удар — это осколки лопастей, прорвавшись через противопожарную перегородку, атаковали левый борт. Теперь горел и второй двигатель — это подтверждало мигание красных индикаторов.

С одним работающим двигателем и при низком уровне топлива Ларри Дюваль мог бы посадить самолёт, но без двигателей рассчитывать было не на что. Современный истребитель, в отличие от своих ранних предшественников, не способен планировать — он падает, как пуля.

Позднее, в ходе расследования инцидента капитан Джонс скажет, что в сложившейся ситуации пилот сохранял полное самообладание. Майор переключил радио на передачу, чтобы диспетчер воздушного движения на базе слышал его в реальном времени:

— Потеря обоих двигателей. Готовлюсь к катапультированию.

Штурман в последний раз взглянул на панель. Высота — 24 000 футов. Самолёт быстро снижался, и угол снижения резко уменьшался. Солнце ещё сияло, но снизу на них надвигалась облачная гряда. Он оглянулся — истребитель превратился в пылающий факел.

— Катапультируйся! — приказал Дюваль.

Всё, что от них требовалось, это опустить руку и потянуть расположенный под сиденьем рычаг. Современные катапультируемые сиденья устроены таким образом, что все делается автоматически, даже если пилот потерял сознание.

Ни Ларри Дюваль, ни Никки Джонс не видели, как истребитель врезался в землю. Выброшенные вверх, они оказались в стратосфере. Сиденья не позволили им полететь кувырком. Тормозные парашюты стабилизировали падение. В следующую секунду обоих поглотила облачная гряда. За стёклами гермошлемов замелькали серые клочья.

Почувствовав приближение земли, сенсоры привели в действие размыкающий автомат. В тот же миг задерживающие защёлки раскрылись, и оба лётчика, уже разделённые целой милей, выпали из сидений, которые стремительно унеслись вниз.

Парашюты тоже сработали автоматически. Выброшенный вспомогательный купол выровнял положение человека в воздухе, а уже вслед за этим раскрылся и основной. Снижение скорости падения со 120 метров в секунду до 14 сопровождалось ощутимым рывком. Лёгкие нейлоновые комбинезоны и противоперегрузочные костюмы не могли защитить от пронизывающего холода. Люди как будто прорывались сквозь сырой серый лимб, отделяющий землю от ада и закончившийся только тогда, когда они рухнули на заснеженные кроны деревьев.

Майор упал на поляну. Ему повезло — устилавшие землю пружинистые еловые ветки смягчили удар. Через несколько секунд, ещё не отдышавшись и не придя толком в себя, он расстегнул пряжку на груди, освободился от строп, поднялся и включил передатчик, чтобы спасатели смогли запеленговать сигнал.

Никки Джонс тоже упал на деревья, причём в самую гущу. Ветки удержали его, осыпав снегом, и он напрягся в ожидании удара. Но удара не последовало. Задрав голову, Джонс увидел, что купол зацепился за сучья. Внизу, примерно в пятнадцати футах под ним, темнел усыпанный иголками снег. Он глубоко вздохнул, расстегнул пряжку и упал.

Удача отвернулась от Никки Джонса. Левая нога проскользнула между припорошенными снегом толстыми сучьями, и когда он упал, большеберцовая кость не выдержала напряжения и сломалась. Понимая, что холод и шок вот-вот начнут безжалостно пожирать его далеко не безграничный запас сил и энергии, Джон тоже отстегнул радиопередатчик.

Оставшись без экипажа, истребитель попытался продолжить полет, но хватило его ненадолго. Он задрал нос, неуклюже завалился на крыло, перевернулся и, врезавшись в облака, просто взорвался — пламя добралось до топливных баков.

Объятые пламенем оба двигателя — каждый весом в пять тонн — с рёвом устремились к земле. Падая с высоты двадцать тысяч футов, эти громадные куски горящего металла превратились в смертоносные снаряды. Первый свалил двадцать деревьев. Достижения второго оказались куда более впечатляющими.

Офицеру ЦРУ, командовавшему небольшим гарнизоном Хижины, потребовалось две минуты, чтобы прийти в себя и подняться с пола столовой, куда он только что пришёл на ланч. Почувствовав головокружение, оперативник прислонился к стене и позвал на помощь. Из заполненной кружащейся пылью полутьмы ему ответили стонами. Картина прояснилась через двадцать минут. Двое игравших в бильярд в комнате отдыха погибли. Трое других были ранены. Больше всего повезло тем, кто вышел прогуляться. Они успели отойти ярдов на сто, когда метеорит — так им показалось — врезался в Хижину. Удостоверившись, что двое сотрудников ЦРУ мертвы, трое нуждаются в срочной госпитализации, двое в полном порядке и ещё пятеро пребывают в состоянии глубокого шока, они проверили пленника.

Потом их обвинят в нерасторопности и неоперативности, но ещё позже следствие снимет обвинения, посчитав, что они имели полное право позаботиться в первую очередь о себе.

Заглянув в глазок, офицеры увидели, что в камере необычно светло. Ворвавшись в комнату, они обнаружили, что дверь между прогулочным двориком и жилыми помещениями снесена. Что касается самой камеры, то её железобетонные стены выдержали удар.

Стене дворика повезло меньше. Рухнувший с неба реактивный двигатель «Ф-100» вырвал из неё кусок в пять футов высотой и, срикошетив, разнёс столовую.

Афганец исчез.

Пока сплетённая американцами широкая сеть наблюдения накрывала Филиппины, Борнео, восточную Индонезию и большую часть Тихого океана, вплоть до Западного побережья США, «Графиня Ричмондская» вышла из моря Флорес, проскользнула через Ломбокский пролив между Бали и Ломбоком и вошла в Индийский океан. После чего повернула на запад, к Африке.

Сигнал бедствия с гибнущего истребителя услышали по крайней мере трое. Во-первых, его приняли на базе Маккорд, где переговоры диспетчера с экипажем записывались на плёнку. Кроме того, шестнадцатый канал прослушивали на станции слежения ВМФ на острове Уибби, севернее Маккорда, и в Беллингеме, где находится пункт береговой охраны. Уже через несколько секунд после получения сигнала они связались друг с другом, чтобы попытаться определить положение катапультировавшихся пилотов.

Дни, когда пережившие крушение самолёта лётчики беспомощно болтались на волнах в крохотной спасательной лодке или сидели в лесу, сутками ожидая, когда же их найдут, давно миновали. Спасательный жилет нынешних авиаторов оснащён современным радиомаяком, небольшим по размеру, но мощным, и передатчиком, позволяющим вести голосовое общение.