Лето с чужими - читать онлайн книгу. Автор: Таити Ямада cтр.№ 5

Вернувшись в постель, я опять включил радио.

Затем постепенно мне стало не по себе.

Зря я так с ней поступил. Видимо, ей в самом деле неважно, раз она ко мне пришла. Или просто показалось? А ей – не зазорно было идти? Хотя нет – говорила, что долго колебалась. Ну ее. А если что случится? Какая-нибудь нелепая смерть от депрессии. Глупости. Она не умрет. Не такой у нее вид.

Я снова открыл дверь.

В коридоре женщины не оказалось.

Я прислушался, но кроме привычного шума машин ничего не услышал.

В конце концов, мне сейчас не до чужих. Не до кого. «Ну вот, нашел себе оправдание», – безвольно подумал я и вернулся в комнату.

Не спалось. Выпил виски.

Где-то в глубине сознания я, конечно, беспокоился о женщине, но потом, захмелев, принялся отражать удары судьбы с двух фронтов – от бывшей жены и Мамии.

Рассвело… Постепенно здание стали наполнять звуки: то там, то тут шаркала обувь, хлопали двери, раздавались звонки, голоса людей. Бесцеремонное присутствие людей, устроивших себе офисы в этих квартирах, проникло вплоть до соседней комнаты. Когда я очнулся, близился полдень. Несколько раз проскользнула мысль проверить, все ли в порядке с той женщиной, но я так и не собрался с духом.

В следующий раз я встретился с нею спустя два дня.

После обеда накрапывал дождь. Я собрался на телевидение и спустился в холл, а она только что вошла с улицы.

В одной руке она держала зонтик, в другой – сумочку и три пухлых пакета с покупками. Заметила меня.

– Добрый день, – начал я. По-прежнему чувствуя себя виновным.

– Извините, – сказала она тонким голоском, склонила голову и добавила: – Той ночью я наговорила глупостей.

Когда женщина вновь посмотрела на меня, в ее глазах читалось смущение. Она показалась мне красивее, чем раньше.

– Я тоже был не в себе.

– Помешала вашей срочной работе.

– Ничего. Если вы не против, заходите – чего-нибудь выпьем.

– Спасибо.

Мы попрощались и расстались.

Из полиэтиленового пакета выглядывала зелень.

Я немного успокоился, но на душе по-прежнему было тяжко. Прошлой ночью в одиннадцатом часу я вышел на улицу проверить, горит ли свет на третьем этаже. Накрапывал дождик. На пятом, третьем и первом этажах светилось по одному окну, но силуэтов людей я не заметил.

«Свет еще ни о чем не говорит, – подумал я. – Умри человек в одиночестве – и он будет продолжать гореть».

Дождь припустил сильнее, но я продолжал следить за окном еще какое-то время. В конце концов так ни с чем и вернулся к себе. В голову лезли разные мысли о женском одиночестве.

А тут – грубая реальность: пакет с зеленью. «Вот оно как», – ухмыльнулся я, направляясь к станции. Так просто люди не умирают.

Затем настал тот день.

Было начало августа.

Я почти никуда не выходил – ни на вечеринки, ни просто выпить в бар. Знакомых у меня и так было немного, а после развода и визита Мамии я вообще, как мне кажется, стал недолюбливать людей.

Тогда, в холле, я пригласил женщину как-нибудь выпить, но до сих пор у меня такого настроения не возникало. Женщина в свою очередь так ничего мне и не ответила. Вообще подобные фразы – нечто вроде приветствия. В мире телевидения раздавать подобные приглашения и обещания легко, как дышать, и никто не воспринимает их всерьез.

«Давай как-нибудь выпьем, забыв о работе…» «Ради твоего произведения я в любой момент готов отказаться от всего остального…» «Если так будет продолжаться, конец японским телесериалам; я всерьез хочу поработать с тобой… как-нибудь…» «Слышь, почему ты меня не используешь? Разве? В смысле, в прошлый раз? Ах да, точно. Действительно, была твоя вещь. Извини, как я могла ошибиться. Признаться, она мне понравилась. Ничего подобного не встречала за все время работы на телевидении…»

За восемнадцать лет сочинительства я научился определять истину этих слов.

Но та женщина – не с телевидения, это правда. Правда, она – обычный житель большого города. Вряд ли никогда в своей жизни не сталкивается с банальными пустыми фразами. Кстати, о чем с ней говорить, если придет? Выслушивать ее историю жизни и сочувствовать судьбе как-то не хотелось. Переспать с ней? Если без продолжения – куда ни шло, но все могло зайти далеко, а этого мне никак не хотелось.

Так… тот день. Начало августа. Если быть точным – четвертое число. Я выбирал галстук в универмаге на Гиндзе.

В подарок. Продавщица лет тридцати выложила передо мной пять галстуков, но все показались мне блеклыми.

– Вы говорили, лет сорока?..

– Да, около пятидесяти.

– Надеюсь, эти поярче будут. – Она ловко подхватила и выложила передо мной еще четыре-пять. На этот раз все – таких расцветок, что люди шарахаться будут.

– Что-нибудь среднее.

Но что это – «среднее», продавщица уловить не могла.

– Например, какого плана?..

– Не такой скромный, но и не броский. – При этом я, блуждая взглядом по витрине, понимал, что несу чушь. Требовал того, чего нет в природе.

Размышляя, как жить со своей новой свободой, я не мог придать мыслям форму, и при этом понимал сейчас, что мне блеклость не по душе, яркость бросается в глаза… А ничего «среднего» просто не бывает.

В конце концов, осознавая всю бесполезность покупки, выбрал один галстук – с оранжевыми, желтыми и зелеными узорами на бежевом фоне – и вышел на улицу.

Я ненавидел покупать что-нибудь «в подарок». Но тут не сдержался и в таком возрасте приобрел себе на день рождения галстук. Даже в молодости до такого не додумывался. Выходит, стал сентиментален. Людям стыдно признаться.

Вот… Как просторен становится мир, когда едешь за границу и понимаешь местный язык. Свободно заговариваешь с людьми, убалтываешь женщин…

Однако вот язык освоен, и ни разговоры с людьми, ни болтовня с женщинами уже не получаются. Только понимаешь, что и шагу не можешь ступить за пределы своей натуры. Никаких просторов перед разведенным мужчиной сорока с лишним лет быть не может. Но все же про себя я тихо сказал: «Однако…» Был вечер. Я из последних сил плелся домой по городу самого утра утонувшему в привычной летней духоте. Вернусь домой, приму душ, поработаю в прохладе два-три часа – на завтра останется меньше. Потом завалюсь на диван и со стаканом виски посмотрю кассету Феллини. Ну, то есть – все как вчера.

А разве не хочется мне сделать что-нибудь эдакое? Все-таки день рождения…

Я понимал, что из этого уныния необходимо вырваться. Начать новую жизнь. Дарить самому себе галстуки – хуже некуда.

И тут я остановился.