Звонок-2 - читать онлайн книгу. Автор: Кодзи Судзуки cтр.№ 8

Маи съела вишенку и, выплюнув косточку на стеклянное, слегка вытянутое блюдце, аккуратно вытерла салфеткой рот. Он никогда раньше не встречал таких женщин – от одного только взгляда на нее ему становилось радостно. Роняя капли растаявшего мороженого на стол, Маи принялась за вафли. Когда с вафлями было покончено, она с задумчивым видом уставилась на остатки взбитых сливок на дне вазочки. «Облизать или не облизывать?» – было написано у нее на лице.

Доев парфе, Маи попросила Андо рассказать ей о методике проведения анализов. Ей хотелось узнать, что произошло с органами Рюдзи Такаямы после вскрытия. Андо смутился. Его не покидало ощущение, что произошла какая-то ошибка: он сидел в кафе напротив красивой молодой женщины, которая только что доела фруктовое парфе, и должен был объяснять ей, что делают во время лабораторного анализа с вырезанными из трупа органами... Андо попытался сообразить, с чего лучше начать свои объяснения.

У него уже был печальный опыт разговора на тему лабораторных анализов с родственниками одного из тех, кого он анатомировал. Эти самые родственники так и не смогли понять, что такое «образцы тканей». Как будто он с ними на иностранном языке говорил. Непонятное словосочетание, по-видимому, навело этих людей на мысль о длинных рядах химических колб, внутри которых плавают органы, залитые формалином. И он потратил впустую кучу времени, повторяя по десять раз одно и то же. Для него самого «образцы тканей» были такой же привычной вещью, как шариковая ручка для клерка, но обычные люди не имели об этих образцах ни малейшего понятия. Они не знали, как это выглядит, какого это размера, каким образом это получают, и еще оставался миллион вопросов, на которые Андо необходимо было ответить, чтобы хоть немного прояснить ситуацию... Поэтому сейчас Андо решил начать с объяснения про «образцы тканей».

– Ну... Основная работа делается в лаборатории. Сейчас постараюсь объяснить, чтобы было понятно. Сначала вырезается маленький кусочек сердца из того самого места, где было повреждение, в данном случае закупорка артерии. Этот кусочек помещается в формалин. Потом от него отрезается маленький сегмент размером с дольку сашими [5] и заливается парафином. На всякий случай поясню, что парафин – это воск. От этой дольки мы отрезаем микроскопическую пробу, снимаем с нее воск и красим специальным красителем. В итоге получаем «образец ткани», который и отправляем в лабораторию. И все, что остается – это ждать результатов.

– То есть «образец ткани» – это, по сути дела, крохотный кусочек внутреннего органа, зажатый между двух стеклянных пластинок? Я правильно понимаю?

– Ну что-то вроде этого.

– И что, так легче делать анализ?

– Конечно легче. Специальный краситель окрашивает ткань таким образом, что под микроскопом становится видна ее клеточная структура, и это значительно облегчает процедуру.

– А вы видели?

...Я видел? Что я видел? А, это она о клетках Рюдзи говорит...

Ее вопрос показался ему немного странным.

– Да. Перед тем как отправлять образцы в лабораторию, я на них, конечно же, взглянул.

– Ну и как вам показалось? – Маи подалась вперед всем телом.

– В левой коронарной артерии была закупорка. Как раз там, где артерия разветвляется. Кровь перестала поступать к сердцу, и сердце остановилось. Как я уже говорил, мы взяли кольцевидные образцы поврежденной ткани и поместили их под микроскоп. Честно говоря, результаты меня удивили. Обычно сердечный приступ, может быть, вы и сами об этом знаете, происходит из-за потери эластичности кровеносных сосудов: на внутренних стенках артерии откладывается холестерол и другие жиры, от этого артерия постепенно сужается. В конце концов какая-нибудь из образовавшихся на стенках атеросклеротических бляшек отрывается и перекрывает ток крови, в результате чего и образуется тромб. Но в случае с Рюдзи закупорка произошла совсем по другой причине. Я в этом уверен на сто процентов.

– Что у него было? – спросила Маи.

– Опухоль, – без разглагольствований ответил Андо.

– Опухоль?

– Да. Мы пока еще не выяснили, какие именно клетки образовали эту опухоль, честно говоря, до этого мне еще ни разу не приходилось видеть саркому в стенке кровеносного сосуда. Короче, у Рюдзи внутри артерии вздулась непонятная шишка, которая перекрыла ток крови.

– То есть это что-то вроде рака?

– Можно и так сказать, если вам понятней. Только вот проблема заключается в том, что раковая опухоль не развивается внутри кровеносных сосудов. Это невозможно.

– А после того как вы получите результаты анализов, станет ясно что это за опухоль и откуда она взялась?

Андо с улыбкой покачал головой:

– Если мы не обнаружим никаких дополнительных симптомов, то вряд ли узнаем причину. Несмотря на торжество научной мысли, даже в таком просвещенном мире, как наш, до сих пор существует множество болезней, причины которых неизвестны. Таких примеров довольно много, а про СПИД я уже и не говорю... Так или иначе, на данный момент нельзя с уверенностью сказать, относятся ли симптомы, обнаруженные у Такаямы, к какому-нибудь известному синдрому или нет. Андо продолжал:

– Впрочем, есть еще один вариант... возможно, что у Рюдзи был врожденный дефект коронарной артерии.

Даже человек, ничего не смыслящий в медицине, может себе представить, что с врожденной шишкой в коронарной артерии активные занятия спортом могут быть опасны для жизни.

– Но ведь Такаяма-сэнсэй... – начала было Маи.

– Знаю, знаю, – перебил ее Андо. – Рюдзи был отличным спортсменом. Он получил медаль на городской школьной олимпиаде; если не ошибаюсь, он лучше всех толкнул ядро, так?

– Да.

– Поэтому трудно поверить, что это врожденная болезнь. Я бы хотел задать вам несколько вопросов, если можно. Рюдзи никогда не жаловался на боль в груди или что-нибудь в этом роде?

После того как Андо защитил диплом и начал работать, они с Рюдзи практически не общались. Разве что здоровались друг с другом, столкнувшись где-нибудь в университете, но и только. Поэтому сам он при всем желании не смог бы заметить никаких изменений в состоянии здоровья Такамы.

– Вы знаете, я была знакома с сэнсеем всего два года...

– Я понимаю. А за эти два года он вам ничего такого не говорил?

– Мне кажется, сэнсэй был очень здоровым. Гораздо здоровее других. Он даже ни разу не простудился за то время, что я его знала. К тому же, не в его характере было жаловаться. Я думаю, что даже если бы у него что-то болело, он вряд ли стал бы говорить об этом. В любом случае, я ничего такого не замечала...

– Совсем ничего? Может, все-таки что-нибудь...

– Простите, но, кажется, совсем ничего...

И тут Андо вспомнил, что это не он позвонил Маи и что встретились они вовсе не для того, чтобы он подробно отчитывался о результатах вскрытия. Это ведь она его позвала, потому что хотела рассказать о том, что произошло на квартире у Такаямы вечером в день поминок.