Тысячи лиц Бэнтэн - читать онлайн книгу. Автор: Айзек Адамсон cтр.№ 71

В тот день, когда меня выписали из больницы университета Нихон, дождь прекратился и солнце жарило вовсю, прямо как в старые добрые времена. Я был так рад наконец вдохнуть не пропитанный больницей воздух, что мне было все равно, горячий он или нет. Пахло свежестью и чистотой, почти как по весне. Это если не считать смутных токийских миазмов, которые висели над городом день и ночь, в дождь и в вёдро.

Прежде чем взяться наконец за статью, я хотел выяснить еще кое-что, и прямиком из больницы отправился в библиотеку в Синдзюку. Вскоре я нарыл старую, года 1941-го, карту Токио. С тех пор город так сильно изменился, что она легко сошла бы за карту Кливленда, но я нашел то, что искал. Первый Храм Бэндзайтэн, построенный в 1707 году, находился на берегу канала в Кёбаси — Тюо-ку, центр Токио. Каналы давным-давно исчезли, но осталось как раз достаточно ориентиров, чтобы определить: храм был в точности там, где сейчас расположен отель «Лазурный». Прошлое, словно кровь, просачивается в настоящее. Да, в этом есть смысл, и это лишь доказывает — никогда не знаешь, с чем столкнешься в подвалах странных японских гостиниц.

Сделав несколько копий, я вышел на улицу и стал ждать Афуро у восточного выхода станции Синдзюку. Минут через пятнадцать она явилась верхом на «Хонде Хоббит». В закатанных джинсах и свободной красной ветровке девчонка на желтом мопеде смотрелась далеко не так нелепо, как, наверное, смотрелся я. Но даже ей не терпелось как можно скорее убраться подальше от этой штуки: нарушив правила, она запарковала мопед поперек улицы и, даже не оглянувшись, закосолапила ко мне.

— Как работа? — спросил я.

Афуро закатила глаза.

А потом, сказав, что, может, это будет мне интересно, протянула газетную вырезку. Заметка о похоронной церемонии в храме Сэнсодзи в Асакуса. Церемония в честь пятидесяти тысяч автоматов патинко, которые в этом году изымала из обращения компания «Хэйва». На фотографии буддистский священник в оранжевой мантии вел похоронный обряд перед алтарем, убранным цветами и курящимся благовониями. Вместо портрета усопшего был золотистый автомат патинко. В статье говорилось, что этот автомат представляет не только отправленное в утиль железо, по также души всех покойных, кому нравилось играть на этих автоматах, производить их или с ними работать. Из семнадцати с лишним тысяч залов патинко убрали пятьдесят тысяч автоматов: трудно сказать, каковы шансы, что Гомбэй Фукугава играл на одном из них. Но мне хотелось думать, что кто-то молится за него, пусть даже косвенно, пусть с помощью этого автомата, который обернулся грубой метафорой невезучей жизни Гомбэя.

Свернув заметку, я сунул ее в карман рубашки. Через пару минут мы с Афуро залезли в такси и покатили на юго-восток. Быстрее и дешевле было бы сесть в электричку, но я уже давным-давно растратил свои суточные, и сейчас уже без толку было корчить из себя финансово ответственного. Солнце опускалось за горизонт, и мимо кометами проносились нарождающиеся разноцветные огни на широких пульсирующих улицах Гиндзы. Вскоре мы ехали по автостраде на побережье Токийского залива. На западе вздымались силуэты полуосвещенных небоскребов, торчащих над покореженной геометрией низеньких многоквартирников. На востоке в глубоких водах отражались сверкающие огни далеких верфей и прибрежных заводов. С этой точки Токио смахивал на мирный, сонный приморский город, который и не отличишь от прочих бесчисленных прибрежных городов по всему миру. Мегаполис точно с открытки, совсем не похожий на тот город, который я любил, несмотря ни на что, — бурлящий, жестокий балаган нового века, Токио, каким его познаешь изнутри.

Мы направлялись на Одайбу, искусственный остров посреди Токийского залива, чтобы посмотреть ежегодное летнее шоу фейерверков. Видать, многим в голову пришла та же идея, потому что, не успели мы доехать до пирса Хинодэ, как движение замедлилось до черепашьего темпа.

Рядом, вздымаясь из темной воды, сияли красным башни Радужного моста. Свое название мост получил из-за колонн, все время меняющих цвет, вполне в духе двадцать первого века. Судя по скорости транспорта, я прикинул, что, пока мы доползем до конца моста, я увижу все цвета спектра.

— Я решила свалить в Австралию, — объявила Афуро.

— Одна?

Она кивнула:

— Билет у меня есть, так чего бы им не воспользоваться. И вообще, мне надо на время слинять. Здесь меня уже с души воротит. Думала, что Токио отличается от Мурамура, и это так, но… не знаю. Тут, конечно, толпы народу, но все равно ощущение такое, будто на острове застряла.

— Япония и есть остров, — сказал я. — И Австралия — тоже.

— Да я не в этом смысле, — отозвалась Афуро. Небо почти совсем потемнело, и салют, наверное, вот-вот начнется. Афуро глядела в окошко, а я смотрел на нее. Такси медленно подползло к крутому въезду на Радужный мост, и мир под нами ухнул вниз.

— Это, пожалуй, больше похоже на корабль, — заговорила Афуро. — Ты на борту огромного корабля и убраться с него не можешь. А он все плывет и плывет и до берега так и не добирается. В смысле, ты же много по работе ездишь, так? Все время куда-то линяешь. Ты счастлив от того, что путешествуешь?

— Ну, говорят же, куда ни едешь, от себя не сбежишь.

— Но я спрашиваю: счастлив ли ты?

— В меня стреляли даже не раз, а два, но я выжил, благодаря красивой и умной девушке, которая спасла меня и…

— Я не шучу.

— Я тоже. Прекрасный вечер, я в такси рядом с красивой умной девушкой, еду на остров, построенный из мусора, смотреть на фейерверк. Как тут не быть счастливым?

— Серьезно, — сказала Афуро. — Ты по-настоящему счастлив?

В этот момент мы застряли примерно на середине моста, между небом и водой. По лицу Афуро я видел, как важен ей мой ответ, но что я мог ответить? Что вот сейчас ты молоденький журналист-сорвиголова, готовый завоевать весь мир, а вот бац — и ты лишь пытаешься удержаться на плаву, чтобы успеть глянуть, чем все закончится. Что не можешь решить, то ли счастье находят в других людях, то ли оно только твое. Что ты начинаешь подозревать: счастье — это прирожденное, как идеальная подача или умение со вкусом подобрать галстук; этому не научишься и этого не добьешься, и никто тебе этого не подарит. Что в итоге до тебя доходит: может, стоит бросить всю эту суету со счастьем, пусть другие заморачиваются. Забавно, но это-то и делает тебя счастливым. И наконец, что бы я ей ни сказал, это не будет настоящий ответ на её вопрос. Придется ей самой разбираться, и, может, в итоге ее вывод обернется совсем не таким, как мой.

Но не успел я и рта раскрыть, как громко хлопнуло.

— Начинается! — воскликнула Афуро. Улыбнулась и стиснула мой локоть, по-прежнему глядя в окошко такси. Глаза у нее расширились, а в ночном небе расцветал фейерверк.

БЛАГОДАРЮ

Я хотел бы поблагодарить Дэна Хукера за то, что помог мне сфокусироваться на картине в целом. Также я в огромном долгу перед Кристой Стрёвер за то, что она поверила в роман и помогла сделать его гораздо лучше. Большое спасибо Кэлвину Чу: благодаря его отличному дизайну книгу невозможно пропустить. Поклон Джейсону Троку за фотографию и шляпы долой перед Чампотом Ратанавонгом за вебсайт.