– Слишком неадекватная реакция, – пожала я
плечами. – Ну как отреагирует нормальный человек на вопрос о гадалке, если в
самом деле никогда ее не видел? Просто пожмет плечами и скажет: «Ерунда, даже
не слышал о такой женщине» – и переведет беседу на другую тему. А ты начала
поливать Эмму грязью, кипятиться, яростно отрицать даже то, что знаешь имя
гадалки.
Нина заморгала.
– Вспомнила! – вдруг воскликнула она. – Ну,
конечно, мне о предсказательнице натрепала Раиса, которая из отеля.
– Вы с ней дружите?
– Ну ты ваще! Не царское это дело – с обслугой
водиться, – надулась Нина. – Кто я – и кто она!
– Однако Раиса обсуждала с тобой клиентов
гостиницы.
– И че? Нормальное дело! Все горничные
сплетницы, – захихикала Нина.
Я положила ногу на ногу. В заявлении бывшей
жены Петра есть сермяжная правда. Частенько женщины, ведущие хозяйство в чужих
домах, самозабвенно перемывают кости тем, на кого работают. Видимо, правило
касается и работников отеля. Но я пыталась выжать из администратора информацию,
даже предложила за нее денег, и получила категоричный отказ…
– Раиса мне про Жаклин в уши и надудела, –
раскрасневшись, продолжала Нина. И вдруг осеклась: – А ты ваще че пришла? Я
тебя не звала.
– Нина, кто рассказал тебе, что Эмма когда-то
выпала из окна?
– Не помню! – огрызнулась красавица.
– А ты попытайся вспомнить.
– Все болтают.
– Кто?
– Ну… все! В лавке с конфетами, Олеська, Лидка
Сафонова из салона…
– Это неправда. Эмма попала в аварию и горела
в машине.
– Вау! – вздрогнула Нина. – Жуть!
– Поспелова никому не рассказывала о
происшествии.
– И че?
– Откуда гадалка Жаклин узнала правду?
– Я без понятия.
– Но она сообщила Эмме истинное положение дел.
– И че?
– Думаю, Жаклин к Поспеловой подослали.
– И че?
– Ей велели запугать Эмму.
– И че?
– А ты помогла псевдогадалке попасть на пляж.
Территория с лежаками закрыта для посторонних, но ты-то беспрепятственно
проходила к морю.
– Вали отсюда! – рявкнула Нина. – Че лезешь?
Я встала.
– Хорошо, ухожу. Но напоследок хочу
предупредить: ты связалась с опасным человеком.
– Топай к выходу! – не испугалась Нина.
– И явно продешевила, – потянула я за нужную
ниточку.
Нина сдвинула брови.
– Конечно, тебе заплатили, – давила на нее я,
– сунули пару копеек. А явление Жаклин к Эмме – ключевой момент всего
спектакля, между прочим.
– Какого еще спектакля? – перебила меня
блондинка.
– Не важно, – отмахнулась я, – лучше скажи,
кто тебя попросил помочь Жаклин.
– Когда же ты уберешься? – заорала Нина. –
Психопатка! Ваще со сломанным мозгом!
– До свидания, – сказала я, пошла к двери, но
на пороге притормозила, обернулась и заявила: – Думаю, тебе нужно рассказать
Жаклин о моем приходе и потребовать от нее солидную сумму за молчание. Тебя
явно обманули. Ведь твоя услуга – то, что ты провела мошенницу на пляж, – стоит
не десять, не двадцать пять долларов, а намного больше.
Нина оторопело молчала.
Очень довольная собой, я вышла на улицу и с
удовлетворением отметила, что занавеска на одном из окон дома слегка
покачивается. Нина явно наблюдает за мной, спрятавшись за шторой.
Демонстративно сев в «Мерседес», я уехала, но
путь был недолог. Оставив машину в паре кварталов от переулка бывших жен, я
вернулась назад к дому экс-Зарубиной, спряталась за трансформаторной будкой,
стоявшей неподалеку, и стала ждать в надежде, что Нина еще не вышла из
особняка. Хотя, думаю, она без приличествующего случаю макияжа на улицу не
выйдет. И девушка непременно двинется пешком – ведь ее «ламборджинчик» все еще
в ремонте.
Около полутора часов я тосковала за будкой и
поняла: нет хуже работы, чем служба «топтуна». Снег, дождь, солнце, зной – а
приходится оставаться на месте, даже отойти попить кофе нельзя. Интересно, как
«наружка» решает проблемы с туалетом? Ну не пользуются же люди памперсами!
В конце концов мое терпение было вознаграждено
– из ворот выплыла Нина. И сразу стало понятно, чем девица занималась после
моего ухода. Конечно же, красавица собиралась на выход. Нина вымыла голову и
тщательно выпрямила волосы «утюжком», наложила макияж, натянула скульптурно
обтягивающий ее формы ярко-красный сарафан, нацепила босоножки на
умопомрачительном каблуке, обвесилась золотыми цацками, прихватила дорогую
сумку от пафосной фирмы и до такой степени облилась терпкими духами, что у
меня, прятавшейся на приличном расстоянии от объекта наблюдения, защипало в
носу. А еще некоторые удивляются, каким образом за рубежом продавцы в магазинах
безошибочно выделяют россиян среди толпы граждан разных государств. На что
угодно спорю: сейчас на центральной улице Сантири, в направлении которой бойко
шагает Нина, обнаружится с десяток клонов экс-мадам Зарубиной. И все блондинки
с раскрашенными лицами и килограммовыми брюликами, на спицеобразных каблуках
будут русскими. Европейские дамы же наденут джинсы и кроссовки – в этой одежде
удобнее днем ходить по магазинам и осматривать развалины.
Нина ковыляла вперед, я кралась за ней. Около
въездных ворот каждой виллы стояло по здоровенному мусорному контейнеру, и,
если девица обернется, у меня есть шанс юркнуть за помойку. Но она не ожидала
слежки.
В конце концов мы очутились на главной
торговой улице. Нина купила мороженое, а я приобрела на лотке первую попавшуюся
под руку бейсболку, натянула ее на голову, опустила козырек на глаза и слегка
успокоилась.
Зарубина шла через толпу не останавливаясь, я
бежала за ней, мысленно нахваливая себя: «Вилка, ты умница! Поняла, на какой
крючок легко клюнет Нина, – деньги». Девица сообразила, что ей мало заплатили,
и договорилась о встрече с таинственной Жаклин. Вероятно, свидание назначено в
одном из многочисленных кафе. Нина сядет за столик, я устроюсь неподалеку и
увижу, с кем она болтает. Дальше дело техники.
Нина шмыгнула в кофейню, я рванула за ней.
Девушка плюхнулась за один из столиков и поманила официантку.