Бабочка в гипсе - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 62

Я сделала пару шагов, споткнулась о какую-то сумку, упала и опрокинула миску. Следующие четверть часа пришлось ползать на карачках и собирать картошку. Конечно, проще всего вновь посетить «овощехранилище» и не пачкаться. Но я отлично знаю: закатившись в угол, клубни начнут гнить и издавать смрадный запах. В процессе сбора картошки я вновь наткнулась на старую сумку, набитую тряпками, встала, тщательно собрала овощи, отнесла бабе Ниле и поехала к Тимофею Пантелеймоновичу Ковригину.

Дверь в квартиру Тима-плотника открыл парень с сильно распухшей правой щекой.

– Болит? – участливо спросила я.

Юноша кивнул, но потом вдруг разозлился:

– Че надо?

– Тимофея Пантелеймоновича, – ответила я.

– Такого нет, – гаркнул юноша и со стоном схватился за флюс.

– Вам лучше посетить стоматолога, – посоветовала я.

– Ну, блин, спасибо, – протянул юноша, – а то сам не догадался.

– Простите, вы снимаете квартиру? – попыталась я продолжить беседу.

– А че, нельзя? – окрысился жилец.

– Хозяин жилья, господин Ковригин, он где? – настаивала я.

– Да пошла ты! – рявкнул хам.

Пришлось вытащить удостоверение и сунуть грубияну под нос. Бордовая книжечка подействовала на парня, как ушат ледяной воды.

– Здрассти, – залебезил он, – десну разнесло, сил нет, как дергает.

– Как вас зовут? – сухо спросила я.

– Женя. Евгений Слуцкий, – представился парень.

Я откашлялась:

– Господин Слуцкий! Жители подъезда сообщили о пребывании в данной квартире особо опасного преступника, давно объявленного во всероссийский розыск. Если вы его прячете, то становитесь соучастником, вам грозит двадцать лет в колонии строгого режима без права переписки и передач.

Увы, россияне в своей массе абсолютно юридически безграмотны. Сомневаюсь, что хотя бы половина соотечественников прочитала основной закон родного государства, хорошо, если вспомнят, что имя ему Конституция. А если вы не в курсе своих прав, то легко становитесь жертвой нечестного представителя власти или чиновника любого ранга. А уж какой срок положен за совершенное преступление, не знает большинство мирных граждан. На будущее имейте в виду: ни следователь, ни оперативник не назначают меру наказания, они вообще не имеют права никого осуждать, это задача суда. Дознаватель лишь собирает факты, улики, оценивать их не его работа, и пока вам не зачитали приговор, вы невиновны.

– Я ниче не делал, – заныл Женя, – ваще тут только два дня ночую!

– Значит, ты квартирант, – сделала я вывод.

– Не-а, – замотал головой Слуцкий, – я просто пришел.

Я уперла руки в бока:

– Здорово. Гулял Женя по улице, увидел дом, подумал: «Дай-ка переночую» и попал в квартиру. Ключ, наверное, под ковриком нашел?

– Маринка дала, – буркнул Женя, – она здесь хозяйка, я в общежитии прописан, учусь в институте рекламы и экономики. В общаге жить невозможно, шесть человек на десять метров, небось в тюрьме и то получше. Маринка москвичка, у нас с ней, типа, любовь. На днях решили вместе поселиться.

– Кто у Марины родители? – насела я на Женю.

– Ну… мужчина и женщина, – ответил студент.

– Оригинальное предположение, – вздохнула я. – Где отец и мать твоей невесты? Ну-ка впусти меня.

Евгений посторонился, я бесцеремонно вошла в крохотную прихожую, стукнулась плечом о дверь в санузел, увидела микроскопическую кухню с кокетливыми розовыми занавесками в оборочках и без приглашения порулила в комнату. Евгений плелся следом, тихо ноя:

– Не видел я ее предков, ниче о них не слышал!

Я села в кресло и быстро оглядела пространство вокруг. Похоже, Марина до появления жениха жила тут одна. На диване навалены подушки в виде собачек, в подставке у телевизора диски с мультиками, из газетницы высовываются гламурные глянцевые журналы. Евгений пока не успел повлиять на обстановку.

– Ладно, скажи фамилию Марины, – велела я.

Слуцкий страдальчески нахмурился:

– Э… э… забыл спросить.

– Вот здорово! – восхитилась я. – А что ты знаешь о невесте?

– Она москвичка, – уверенно заявил Женя, – учится в МГИМО [10]. Ей родичи квартиру купили, машину пообещали. Шуба у Маринки красивая, часы с брюликами. Внешне она не мисс мира, но и не страшная, правда, толстая. Ниче, на диету сядет.

Я еще раз оглядела комнату. Телевизор новый, но не престижной марки, так сказать, народная модель. Стол, стулья, диван явно приобретены в магазине, который позиционируется как продавец дешевой, качественной мебели. Только вот мне до сих пор не попадались хорошие вещи за копейки (нынче и за большие тысячи вам предложат барахло). Мебель, что украшала квартиру Ковригина, слепили из прессованных опилок. Плед, накинутый на диван, Марина явно купила в супермаркете, в отделе сопутствующих товаров, он стоит чуть меньше двухсот рублей, потому что сделан из постоянно электризующейся синтетики. Я тоже польстилась на подобный и была наказана за жадность – после первой стирки он пошел пятнами и порвался. И я сильно сомневаюсь, что родители, чья дочь посещает занятия в МГИМО, облагодетельствовали любимое чадо затрапезной «однушкой» в старой, дышащей на ладан блочной девятиэтажке, построенной в восьмидесятых годах прошлого века. Неужели богатый человек поселит девочку там, где нет консьержки и видеонаблюдения? Он разрешит ей ездить в загаженном лифте? Не позовет дизайнера для оформления интерьера?

– На каком курсе Марина? – задала я новый вопрос.

– Э… э… – замычал Женя, – э… э…

– Назови факультет, – велела я.

– Русской литературы, – обрадовался Евгений.

Мне стало смешно.