Брачный контракт кентавра - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 53

– Дело давнее, проблема с тазобедренными суставами. Но больные ноги для меня не помеха: я езжу на лекции, веду семинары, много работаю. Раньше я писала мало книг, была страстной театралкой, ни одной премьеры не пропускала. Теперь смотрю спектакли дома, внуки DVD-диски приносят, зато имею больше времени для творчества. Если Господь что-то отнимает, он непременно что-то и прибавляет – закон сообщающихся сосудов. Я привыкла к креслу на колесах и не испытываю особых тягот. Но давайте перейдем к теме предстоящей беседы. Вы, насколько я поняла из телефонного разговора, сотрудник милиции?

– Не совсем так, – я решила объяснить профессору ситуацию. – Я представляю частное детективное агентство, меня зовут…

– Я запомнила ваше имя, как только его услышала, – неожиданно мило улыбнулась хозяйка, – вы тезка моей бабушки.

– Очень приятно, – поддержала я беседу. – Говорят, что люди с одинаковыми именами похожи. Наверное, ваша родственница любила музыку?

– Да, – кивнула Олимпиада Андреевна, – она часто ходила в оперу. Но вообще-то бабушка имела математический склад ума, помогала деду, который был профессором Московского университета. Кое-кто даже поговаривал, что Евлампия Андреевна пишет Константину Павловичу лекции, поэтому профессор читает их в буквальном смысле слова – держит текст перед глазами.

– Злые языки страшнее пистолета, – процитировала я бессмертную комедию «Горе от ума».

– Думаю, появись моя бабушка на свет в наше время, она бы сделала яркую научную карьеру, – вздохнула Олимпиада Андреевна. – Но вы ведь пришли говорить со мной не о семейной истории? Давайте считать светские любезности завершенными и перейдем к интересующей вас теме.

– Отличная мысль, – кивнула я. – Вы по-прежнему работаете в институте имени Чернышова? [5]

– У меня в трудовой книжке единственная запись, – гордо подняла голову пожилая дама. – Институт имеет статус одновременно учебного и научного. Читаем лекции студентам, воспитываем аспирантов и параллельно занимаемся изысканиями. Я получила в alma mater [6] диплом с отличием, поступила в аспирантуру, защитилась, осталась преподавателем на кафедре.

– Вы помните Федора Сергеевича Привалова? – напрямую поинтересовалась я.

– Федю? – удивилась профессор. – Конечно. Очень приятный, интеллигентный человек. Его обожали студенты, в особенности юноши. К девушкам Федор был придирчив, а молодым людям мог простить даже лень и шалости.

Я сделала стойку.

– Привалов не любил женщин?

Олимпиада Андреевна усмехнулась.

– Один раз я его спросила: «Федя, ты женоненавистник?», а он ответил: «Нет, мне просто жаль тратить время на девиц, которые выйдут замуж и забудут о науке». Федору, как любому мужчине, нравились девушки, но преподаватель не имеет права строить глазки учащимся, вот Привалов и прятал за суровостью свой интерес к противоположному полу. Федя образованный человек, он великолепно вел занятия. В него были влюблены многие мои коллеги. Думаю, что и студентки не оставались равнодушными к излишне мужественному преподавателю.

– Как можно быть излишне мужественным? – не поняла я собеседницу.

Олимпиада Андреевна поправила плед, прикрывающий неподвижные ноги.

– А как получается чересчур сладкий чай? Федор часто рассказывал о своих брутальных хобби: охоте и рыбалке. Я не приветствую убийство животных ради забавы, поэтому долгое время сторонилась Привалова. И меня отталкивала его манера общения с женщинами – он вел себя на грани фола, во время разговора постоянно брал за руку, говорил комплименты.

– Бывают тактильные люди, – вклинилась я в рассуждения ученой дамы, – им необходимо чувствовать собеседника, целовать его при встрече, обнимать, похлопывать по спине. В этих действиях нет ни малейшего сексуального подтекста.

– Вероятно, – согласилась Олимпиада Андреевна, – но я принадлежу к другому племени, мне нужна дистанция, и сладкие речи не считаю правдой. Поэтому долгое время я избегала контакта с Федором, на меня его обаяние категорически не действовало. Один раз он позвал нас к себе в гости. Привалов жил в Подмосковье, имел дом с участком, вот и решил устроить для коллег пикник по поводу своего дня рождения. Отказаться мне показалось неудобным, пришлось присоединиться к компании. Представляете мое состояние, когда я вошла в комнату, где гостям предложили оставить сумки, и увидела на стенах охотничьи трофеи: головы лося и медведя, а на полках чучела лисы, волка, бурундука. Меня чуть не стошнило, я еле уговорила себя сразу не уехать в Москву.

Олимпиада Андреевна порулила к столу, взяла пачку сигарет и посмотрела в мою сторону.

– Вы не против?

– Конечно, нет, я давно превратилась в пассивного курильщика. Так что вы обнаружили в коттедже Привалова?

Пожилая дама чиркнула зажигалкой, по комнате поплыл дым.

– Разрешите спросить, почему вы интересуетесь Федором?

– Много лет назад погиб его сын Миша, – ввела я ее в курс дела. – Вы, очевидно, не знаете, трагедия случилась после того, как ученый уволился из вашего института. Мальчика убили.

– Вот уж горе! – вздохнула профессор. – Непоправимое.

– Сейчас открылись некоторые обстоятельства, вынудившие нас вернуть дело из архива. Проведенное ранее следствие пришло к выводу, что ребенок стал жертвой Татьяны Приваловой, дочери Федора от первого брака, которая ревновала своего отца. Миша был младшим ребенком в семье и, естественно, получал больше внимания и заботы, чем старшая дочка, вот, мол, последняя и не выдержала.

– Я всегда считала детей жестокими созданиями, – кивнула Олимпиада Андреевна. – Вы читали сказки? У всех народов мира они переполнены кровавыми описаниями: отрубленные головы, сожжение на костре, плетение рубашек из крапивы… Брр!