Магический круг - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Нэвилл cтр.№ 54

Иаков и его младший брат Иоанн Зеведеев, вместе с их постоянными спутниками Симоном Петром и братом его Андреем, были первыми учениками, которых приобщил Учитель к своим проповедям. Встретив их на берегах Геннисаретского озера, он велел им бросить рыболовные сети и следовать за ним, сказав, что сделает их «ловцами человеков». Поэтому братья Зеведеевы, будучи первозванными, рассчитывали на привилегированное обхождение. И к ним относились с должным почтением… до недавнего времени. За последний год все изменилось, с горечью подумал Иоанн. Его старший брат слишком долго отсутствовал, и ему еще многое предстоит узнать.

— Не объяснишь ли ты мне, откуда Мария из Магдалы может что-то понимать в таких вопросах? — спросил Иаков. — Почему именно она должна быть главной посланницей?

— Иосиф сразу стал поддерживать Марию, когда она заявила, что является первой среди апостолов: ведь в то утро в Гефсиманских садах у Иосифа она первой увидела Учителя воскресшим из гроба после смерти, — сказал Иаков. — И когда бы Иосиф ни обращался к ней, он неизменно теперь называет ее равноапостольной или даже Первой Посланницей. И хотим мы того или нет, надо откровенно признать, что эта особая честь, которой Учитель удостоил ее напоследок, была вполне в его духе. По правде говоря, он всю жизнь оказывал Марии подобные знаки внимания.

— Допустим, он любил целовать ее! — усмехнулся Иоанн. — Но мир знает, что это я был самым любимым учеником Учителя. Он обращался со мной как с сыном и обнимал даже чаще, чем Марию. Разве не мне доверил он заботу о его матери после его смерти, как если бы я был ее родным сыном? И еще Учитель сказал, что мы с тобой отведаем из его чаши, когда придет царствие небесное. Значит, он высоко оценивал нас, так же как Марию.

— Ох, опасаюсь я той чаши, Иоанн, — мягко сказал Иаков. — Возможно, благоразумие подскажет и тебе опасение.

— Иаков, с тех пор как ты покинул Иудею, здесь многое изменилось, — сказал младший брат. — Не существует больше даже нашего триумвирата. Петр говорит, что только «скала» может стать краеугольным камнем и что именно он был избран Учителем. Единства больше нет, есть фракции и зависть, взаимные обиды и негодование друг на друга. Если бы ты провел этот год в Иерусалиме, то, возможно, мы не пришли бы к такому плачевному положению.

— Какие тревожные известия, — сказал Иаков. — Но я уверен, наше положение не настолько ужасно, и мы еще можем все исправить.

Он положил руки на плечи своего брата, как обычно делал Учитель. Иоанн огорченно вздохнул. Как же ему не хватало простоты и силы Учителя!

— Ты не понимаешь, Иаков, — сказал Иоанн. — Мария стала для Петра чем-то вроде бельма на глазу. Уже много месяцев она живет с семьей в Вифании, и никто даже не видит ее. Петр злится на нее даже больше, чем на меня, из-за ее особой близости к Учителю. Он стал совершенно неузнаваемым и утверждает теперь, что проповеди или исцеление — не женское дело, что мессианские странствия — это удел мужчин, а женщины в лучшем случае могут лишь сопровождать их. И кроме того, они должны покрывать волосы, ибо сказано, что велико искушение от такой открытости и вольности, допущенной при жизни Учителя, и направит оно большинство женщин на путь распутства.

— Но… ты хочешь сказать, что Симон Петр самостийно придумал все эти новые правила? — прервал его Иаков.

— У него нашлись сторонники, хотя, уверяю тебя, меня среди них не было! Иаков, ты должен понять, что пока вы с Иосифом ищете правду или истину, некоторые, по их убеждению, уже нашли ее. Начали ходить легенды, толкующие каждое слово и дело Учителя, а в роли толкователей выступают те, кто никогда не понимал или вообще не знал его. Эти бестолковые и противоречивые истории иногда даже приукрашены совершенно наглыми выдумками! В них допускается, к примеру, что те «семь бесов», которых Учитель изгнал из Марии, были не просто грехами гордости или тщеты ее просвещения или красоты, но чем-то значительно более худшим… чем-то продажным…

— Да как же они смеют говорить такие вещи? — воскликнул Иаков. — Как же Петр позволяет такое? Разве не страшится он того, что Учитель не допустит его в свое царствие?

— Пожалуйста, братец, запомни, — сказал Иоанн с горьковатой усмешкой, — что сам Симон Петр держит ключи от того царствия. Их тайно передал ему Учитель, и никому не ведомо, где и когда это было. Теперь ты понимаешь, мой дорогой брат, что вернулся как нельзя более кстати.

Бригантий. Лето 34 года

СЛОВА

Ибо восстанет народ на народ, и царство на царство… Ибо восстанут лжехристы и лжепророки… солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются…

И во всех народах прежде должно быть проповедано Евангелие… Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут.

Евангелие от Марка, 13, 8-31

В последних отблесках заката Иосиф Аримафейский стоял на высоком скалистом берегу залива Бригантия, провожая взглядом корабль Иакова, сына Зеведея, что скользил по волнам в открытое море, окутанный туманной дымкой. Бригантий, некогда центр поклонения великой кельтской богине Бригите, был последним морским портом на этой земле, основанным в древнейшие времена. Многие области Иберии находились под римским владычеством сотни лет, начиная с Пунических войн. Но эту дальнюю северо-западную область римляне завоевали в ходе жестоких кровопролитных сражений совсем недавно, в правление Августа, и моральный дух здешних дикарей был еще далеко не сломлен.

У них было множество названий, но как бы они ни назывались — кельтами, галлами или галатами, — все их многочисленные и, с точки зрения римлян, варварские племена оказали влияние на культуру народов, живших даже во Фригии. В сущности, они заложили основы культуры многих народов. К великолепному искусству кельтских мастеров приобщились ремесленники от Скандинавии до Мавритании; дикие орды кельтских воинов так часто совершали набеги на все эти земли, что просто для того чтобы хоть как-то защитить свои владения, римлянам пришлось собрать особые огромные войска, легионы, которые теперь внедрены в большей части римских провинций. Хранителями кельтской истории и веры, хранителями живого слова издавна являлись друиды, и один из таких жрецов в данный момент стоял рядом с Иосифом на скалистом берегу.

Плывущий по волнам корабль пропал в холодном прибрежном тумане, всегда, даже летом, как сейчас, окутывающий это побережье. Но со своего возвышенного наблюдательного пункта Иосиф различал все-таки основную береговую линию, не размываемую непрерывно набегающей чередой поблескивающих волн — несмываемую, как слова Учителя, подумал он. Хотя Учитель обычно говорил не вырезать его слова в камне, но держать их в мыслях, возможно, его слова уже исчезли из умов людей, поскольку не было среди его последователей такого друида, призванного хранить их живыми в сердце.

Если опасения Иосифа справедливы, то от проповедей Учителя осталось только то, что удалось собрать за последний год Марии Магдалине, то, что хранится в запечатанных глиняных амфорах, лежащих сейчас у его ног в рыболовной сети: в них собраны воспоминания тех, кто видел и слышал Учителя в его завершающую земную неделю.